Фитц, Владимирович - Утро в раю

было совершено покушение, после которого он некоторое

время находился с сотрясением головного мозга в больнице.

Также известно – на сотовый телефон его отца всё время

шли сообщения: «Для Коли: мы всё равно тебя достанем».

И достали.

Не знаю, предчувствовал ли беду Коля Рубцов? А вот его

198

дед не только предчувствовал, но и написал в 1970 году про-

видческие строки:

Я умру в крещенские морозы.

Я умру, когда трещат берёзы.

…Но ведь известно и другое: каждый человек живёт ров-

но столько, сколько о нём помнят.

2006 г.

Buch Utro v raju_210211.indb 198

09.03.2011 20:48:23

КЁНИГСБЕРГ, ТАК

И НЕ СТАВШИЙ

КАЛИНИНГРАДОМ

199

Я возвращался из Калининграда, или Кёнига, как назы-

вают этот город местные жители, в самолёте, заполненном

едва наполовину.

Buch Utro v raju_210211.indb 199

09.03.2011 20:48:24

- Не сезон, а может, кризис, – объяснила стюардесса пас-

сажиру, сидящему передо мной. – Но скоро всё изменится.

У нас открывают русский Лас-Вегас. Слышали?

- Конечно, слышал, – ответил пассажир, – это, кажется,

на самом западе области?

- Да, в районе посёлка Янтарный, – уточнила стюардес-

са. – Там будет одна из четырёх игорных зон России. А ещё

хотят восстановить Королевский замок, и наш город станет

привлекательнее для туристов.

- Ух, и залетаем, – засмеялся пассажир, беря из её рук

стаканчик с соком.

- Минеральную воду, сок, вино, пиво? – уже обращаясь

ко мне, спросила девушка в плотно облегающей стройную

фигурку синей юбке и белой кофточке.

- Минеральную с газом, – сказал я и попытался вспом-

нить, который раз я был в Калининграде. Наверное, в деся-

тый, и это моё посещение можно считать юбилейным.

Потом стал размышлять, очень ли изменился город

с 1986 года, когда я в нём побывал впервые. И пришёл к вы-

воду, что «очень», но как-то своеобразно: так и не обретя

200

своего лица, он не смог вернуть прежнего строгого обли-

ка ганзейского города. «А нужно ли, чтобы этот облик воз-

вращался? И возможно ли это?» – подумал я и, вспомнив

о подарке, полученном накануне, извлёк из дорожной сум-

ки увесистый, в глянцевой обложке фотоальбом с грустной,

как мне показалось, фотографией на титуле: по брусчатке,

укрываясь от мокрого снега зонтами, шли молодая женщи-

на и девочка лет трёх-четырёх. Ещё был виден кусок не то

крепостной, не то замковой стены и трамвайные пути.

Но вот когда сделали фото, было не понять. Может, не-

давно, а может лет семьдесят назад?

Фотоальбом назывался «Кёнигсберг, прости» (Pictorica

Graphic Design&Publishing, 2007).

Я открыл первую страницу и прочёл: «Странный город.

Странствующий. Неприкаянный. Потерявший одно имя и от-

вергающий другое. Осколок, оставшийся с войны в душе Гер-

мании. Беспризорник, заблудившийся на окраине уставшей

России. Город, притаившийся в истории и в мыслях своих

жителей.

Кто он? Как его имя? Кёнигсберг? Калининград? Не знаю.

Buch Utro v raju_210211.indb 200

09.03.2011 20:48:24

И никто не знает. Но я знаю, что это – мой город. Я люблю

его уже больше сорока лет – столько, сколько помню себя.

Как и многие в моём поколении, растерявшиеся среди не-

скольких пограничных столбов и пытающиеся сложить мо-

заику своего сознания из символов далёкой России и но-

стальгии по Восточной Пруссии».

Это написал Дмитрий Вышемирский, составитель и автор

снимков, представленных в фотоальбоме.

С этим неспешным в движениях и словах человеком, с не-

много грустным взглядом и располагающей улыбкой, я по-

знакомился совершенно случайно, в предпоследний день

пребывания в Калининграде.

Зашёл к старинному другу, директору Немецко-русского

дома Виктору Гофману, и вдруг понял, что так тревожило

меня здесь всю предшествующую неделю. Ну конечно – фо-

тографии на стенах! Раньше на них были тоже фотографии,

но обычные, а вот теперь – живые, как бы испускающие

флюиды.

Хотя разве могут фотографии испускать флюиды?

Оказывается, могут, если это фотографии необыкновен-

201

ные.

Запечатлённые на них дома, улицы, площади, развалины,

скверы, причалы – и это, не обладая ни малейшими экстра-

сенсорными способностями, я ощутил почти физически –

светились. Правильнее – теплились, как лампадки у икон

в пустой, сумеречной церкви.

- Чьи это фотографии? – спросил я Гофмана.

- Вышемирского. Ты разве не знаешь?

- Нет.

- Мы его выставку устраивали. Он ещё фотоальбом вы-

пустил. Не видел?

- Нет, не видел.

- «Кёнигсберг, прости» называется. Не слабо, согласись.

- Ты можешь нас познакомить?

- Без проблем, – сказал Гофман и стал набирать номер

телефона.

…С Дмитрием мы встретились в тот же день. Тогда же

он подарил мне альбом и долго рассказывал о своём род-

ном городе, который очень любит, но «страннoю любовью».

Так считают местные патриоты. Ещё патриоты убеждены,

Buch Utro v raju_210211.indb 201

09.03.2011 20:48:24

что Вышемирский лишён национального чувства гордости,

и если дать ему волю, то переименовал бы Калининград

в Кёнигсберг.

- Конечно, переименовал, – сказал мне Дмитрий. – С ка-

кой стати древний город, всегда занимавший особое место

на карте Европы, прославленный великими учёными, фило-

софами, астрономами, физиками, биологами, писателями,

музыкантами, архитекторами, математиками, создавшими

блестящие школы последователей и учеников, должен но-

сить фамилию «всесоюзного козла»?

Только не подумайте, уважаемый читатель, что Дмитрий

оговорился или посмертно вздумал оскорбить Михаила Ива-

новича Калинина, в чьё имя 4 июля 1946 года Указом Прези-

диума Верховного Совета СССР переименовали Кёнигсберг.

Напомню, что в тот период Калинина в прессе, по радио,

на совещаниях называли «всесоюзным старостой». Это офи-

циально. А неофициально, в частности Иосиф Виссарионо-

вич Сталин, иначе как «всесоюзный козёл» с добавлением

«похотливый» его не именовал. А всё потому, что Михаил

Иванович очень любил доярок, ткачих, жён народных ко-

202

миссаров, балерин и молоденьких певиц. Кстати, по поводу

этого его увлечения в 1924 году в газете «Известия» проле-

тарский поэт Демьян Бедный опубликовал даже фельетон «О

том, как наш староста Калиныч отбил Татьяну Бах у Аверба-

ха». Подробно и в красках в нём рассказывалось о романе

Михаила Ивановича с молоденькой певицей Татьяной Бах.

Тучи над Калининым сгустились, но пронесло. Более того,

«староста» не исправился, и обольщать девушек не прекра-

тил. Он лишь резко перестал водить дружбу с противниками