Александр Бельфор - Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников

Песни Башлачева слушать трудно. Поэтому я их слушаю не часто. В записях более четко, чем в напечатанных стихах, проявляется негативная, разрушительная линия его мировосприятия, завершением которой стал его трагический уход. Когда стихи Башлачева читаешь, а не слушаешь, этот разлом и разлад воспринимается чуть менее остро, бумага сглаживает боль, и поэзия становится поэзией - она становится легче, парит и клубится, а не ползет по шершавой земле. Мне кажется, если бы слышали, как читает свои стихи Лермонтов - эффект бы был очень схожим. Башлачев для меня художник, продолжающий линию Лермонтова, а не Пушкина. Лично моей любимой песней Башлачева является «Перекур». По-моему, очень сильная вещь, попадающая в самую болевую точку. А, как известно, нажатием на такую точку, можно вернуть человеку здоровье. Через болевой шок. Башлачев сделал очень важную вещь - в пространстве так называемого русского рока он застолбил место для поющих литераторов. И сделал это очень своевременно. Он сам и был первым поющим литератором, соединившим в себе все то, что по частям отринули его предшественники и современники. Он не выбирал, что брать с собой, а что оставлять другим, он естественным образом принял в свой поэтический мир и классическую русскую поэзию, и бардовскую песенную культуру, и западный блюз и рок-н-ролл, и рождающийся на его глазах русский рок. Из всего этого и стало расти то, что определило дальнейшее развитие русской рок-культуры, дало ей самое, на мой взгляд, жизнеспособное направление и обогатило этот вид искусства в целом. Только после появления Башлачева стало возможным говорить о русском роке не как о русскоязычном продолжении рок-блюзовой традиции западной музыки, но как об отдельном, совершенно особом и самобытном явлении, уходящем корнями не только в западную музыкальную культуру, но и в мир великой русской литературы. Он не открывал новых миров, но показал новые горизонты уже готовым мирам, как бы прорубил окно в народную душу, чего в рок-поэзии до него практически не было. Да и рок-поэзии-то до него как таковой не было. Для большинства тогдашних и теперешних рок-авторов главным в жизни была гитара, как атрибут, а потом уже шли музыка, слова, образы… Для Башлачева, как мне видится, гитара была дополнением, вначале для него было все-таки слово. Он был поэтом в том смысле, в каком поэтами называли еще до появления авторской песни и русского рока. И именно это позволило его песням не затеряться в антологиях современной молодежной субкультуры, а стать явлением культуры в широком смысле слова - вообще культуры. Хотя бы русской, lb есть он один из немногих рок-авторов, чье творчество стало достоянием не одной только молодежной рок-тусовки, но -всего человечества. До него в рок-поэзии царили спонтанность, экспрессионизм, небрежность (иногда художественная, иногда - нет). Башлачев принес в рок-поэзию то, чего раньше в ней не было и, казалось, бь*ть не могло - стройную строфу, добротную рифму, связное повествование. Его стихи литературны, книжны (в хорошем, а иногда и в плохом смысле), а поэтические образы пропитаны приземленной правдой жизни. Башлачев - русский писатель, сибирский почвенник, воплотивший свой дар в современном ему жанре русского рок-н-ролла или, как сам он пел, свистопляса. «Свистопляс - славное язычество…» Этот провинциальный самородок лучше петербургских эстетов и московских пижонов разобрался в том, что есть русский рок, кому он нужен и как он соотносится с жизнью простого человека. И в отношении его, русского рока, с религиями он тоже разобрался лучше всех - славное язычество. Как все настоящие русские писатели, поэты, барды Башлачев писал про маленького человека в большой стране, защищал его и жил в творчестве его чаяниями изнутри, а не откуда-нибудь сбоку. В этом его основное отличие от рок-авторов того же периода (исключение, пожалуй, Майк, писавший о том же маленьком человеке, но городского типа), в этом причина его поэтического бессмертия и его человеческой трагедии. Башлачев слишком остро и обнаженно чувствовал этого маленького человека (то есть был им), и с таким чувством несправедливости невозможно обрести внутренний примиренческий комфорт, как это удалось Гребенщикову, или, тем более, срастись со статусом шоу-звезды, как башлачевский друг юности Леонид Парфенов (чудно разошлись их пути!).

В этом они, опять же, схожи с Майком… Среди рок-авторов он был первым, кто не отвергал и не попирал традицию, а взял ее в союзники. Еще вернее - от нее и стал отталкиваться в своем творчестве. От этого его творчество не стало чем-то вторичным, заимствованным, а, наоборот, преобразилось в совершенно самобытный поэтический мир. Его стихи опираются на традицию русского литературного стихосложения. Какое-то время он же был и последним в этом смысле. Его принцип соединения отечественных корней и западных веяний оказал некоторое влияние на окружавших его авторов - Гребенщикова, Кинчева, Шевчука, Ревякина, но никто из них в полной мере на методу Башлачева не перешел. Да и не надо было, потому что художники были уже во многом состоявшиеся, со своим индивидуальным подходом. Результаты башлачевского влияния проступили гораздо позже, когда подросло поколение, для которого Башлачев был уже не равным товарищем, а одним из первооткрывателей русского рока. Принято за именем Башлачева выстраивать следующий ряд последователей: Янка, Летов, Веня Дркин… Мне кажется, что эти поэты совершенно из другого ряда, с Башлачевым они имеют соприкосновение скорее на жизненно-мироощущенческом уровне, но продолжателями его дела они не являются, они опять же шли совсем иным путем. Нащупанное Башлачевым направление продолжили и продолжают разрабатывать именно те поющие поэты, кто внимателен к своим текстам не только с песенной, но и с литературной точки зрения, кто пытается сохранить вековую поэтическую традицию, при этом не впадая в архаику, а преломляя ее именно через призму сегодняшнего дня. Это такие люди, как Миша Башаков, Кирилл Комаров, Олег Медведев, Шамиль Абряров, Зоя Ященко, из более молодых: Екатерина Болдырева, Павел Фахртди-нов, Сергей Назаров. (Себя я тоже причисляю к этому ряду.) У них и местонахождения то же самое, что и у СашБаша -парят в воздухе, то окунаясь в андеграунд, то проявляясь ненадолго в каких-нибудь официальных источниках, чтобы тут же снова из них выпасть. То очутятся в списках бардов, то промелькнут на каком-нибудь рок-сборище… Трудно быть литератором, считаясь музыкантом. Трудно и странно. А еще странно, что за все это время, прошедшее с момента появления башлачевских песен, никто так и не придумал названия этому стилю, жанру, виду искусства. А может, открытое Башлачевым творческое пространство - это и есть тот самый русский рок?