Коротков Константин - Энергия наших мыслей

Поэтому понимание закономерностей и механизмов стрессового состояния, путей достижения наивысшей мобилизации без потери здоровья принципиально важно не только для спорта, но и для многих видов человеческой деятельности.

В соответствии с общепринятыми представлениями у тореро после корриды можно было бы ожидать сильного психического и физического истощения, но мы зафиксировали совершенно противоположный результат. Их энергетика только возрастала! Это было зафиксировано у всех четверых. Уровень стресса оказался высоким у троих и остался нормальным у наиболее зрелого мастера. Следовательно, можно говорить о подъеме энергетики в результате психологического стресса и о переходе организма в особое состояние под влиянием этого стресса. Если мы научимся фиксировать это состояние, можно научиться его тренировать. А это важно не только для спортсменов, но и для военных, летчиков, спасателей, студентов, сдающих сессию, да и для всех людей, занимающихся напряженной стрессовой деятельностью. Освоив эти подходы, мы резко продвинемся вперед в использовании мощного потенциала организма человека без негативного влияния на его здоровье.

Мы уезжали из Мадрида в приподнятом настроении. Наши результаты были восприняты самым позитивным образом. В центральной мадридской газете “ABC” была напечатана большая статья. Мы оставляли позади целый мир новых ощущений, к которому хочется возвращаться вновь и вновь, и друзей, с которыми хочется встречаться.

ЭНЕРГИЯ ОЛИМПИЙСКОЙ МЫСЛИ

В середине 90-х годов профессор Санкт-Петербургского государственного института физической культуры Павел Владимирович Бундзен поставил перед собой вопрос: в чем отличие олимпийского или мирового чемпиона от спортсмена высокого класса, но не способного достигнуть высших рубежей? Есть ли что-то специальное в олимпийцах, или они просто тренируются больше всех и к тому же наиболее удачливы? Можно ли заранее в юных ребятах выявить потенциальных олимпийцев и определить для них оптимальные условия?

Вопрос оказался очень сложным. В течение многих десятилетий им занимаются в десятках лабораторий мира, оснащенных самым совершенным оборудованием. При этом ни для кого не секрет, что долгое время олимпийские рекорды готовились в секретных фармакологических лабораториях. Показывает парень или девушка хорошие результаты, подходит по физическим данным, и за него, помимо тренера, берется команда медиков. Специальные препараты для увеличения мышечной массы, для поднятия общей энергетики, для мгновенного изменения формулы крови. В 70-е годы Олимпиады становились соревнованием медиков, и по окончании игр в каждой стране-победительнице вручали секретные награды группе ученых.

Потом началось время допинг-контроля. Первыми из мировой когорты были исключены женщины-спортсменки, получавшие мужские гормоны и демонстрировавшие замечательные результаты в силовых видах спорта: метании копья, молота, марафонских забегах и плавании на длинные дистанции. Потом пришла очередь остальных спортсменов, и мировой элитный спорт превратился в соревнование лабораторий.

Постепенно контролирующие организации стали брать верх. Естественно, этот процесс можно только приветствовать. Элитный спорт превратился в колоссальную индустрию, ворочающую огромными деньгами и влияющую на ход политических событий. Проигрыш национальной сборной по футболу воспринимается как народная трагедия, и Президент ставит процесс под свой личный контроль (хотя что он, на самом деле, может реально сделать?). Выигрыш Бразильской сборной останавливает жизнь страны на неделю: все танцуют, поют и увлеченно делают маленьких футболистов. Однако весь последующий год проходит под знаком этой победы, что резко поднимает национальный бразильский дух. Практически то же самое происходило в нашей стране, и в особенности в Санкт-Петербурге, когда “Зенит” выиграл кубок УЕФА. Теперь это событие вписано в летопись истории города.

В то же время элитные спортсмены превращаются в исполнительные механизмы этой системы. Победа любой ценой — огромные деньги поставлены на кон, спортсмен и тренер должны сделать все возможное и невозможное. Здоровье спортсмена интересует всех только как элемент, необходимый для победы. Отработал свои 5-10 лет — и в тираж. Но остановиться уже невозможно — организм привык работать на пределе. К тому же появляются поклонники, застолья, тосты, череда праздников, от которых невозможно уклониться. И тут вдруг ломается здоровье — килограммы сильнейших химикатов не проходят даром.

Естественно, в этой нерадостной картине есть свои светлые пятна. Многие выдающиеся спортсмены находят достойное применение своей огромной энергии в “мирной” жизни. Прежде всего приходит на ум великий борец Александр Карелин. По окончании спортивной карьеры он защитил сначала кандидатскую диссертацию, потом докторскую, стал полковником налоговой службы, и уже нет смысла упоминать его “медвежьи” политические выступления.

Новая ситуация в элитном спорте вновь заставила тренеров искать “естественные” методы достижения победы. Спортивная наука занялась пристальным изучением физиологии, психологии и генетики спортсменов, и тут вдруг выяснилось, что никто толком не знает, чем же великие спортсмены отличаются от обычных.

Мне довелось серьезно заниматься несколькими видами спорта, но настоящее призвание проявилось сначала в скалолазании, потом в альпинизме. Скалолазание — это такой вид спорта, в котором спортсмены лезут по вертикальной скале на скорость. Они привязаны к веревкам или тонким металлическим тросам, так что 6 случае их срыва со скалы ничего страшного не происходит — спортсмен просто повисает на веревке, и его торжественно спускают вниз. Чтобы жизнь не казалась медом, судьи рисуют на скале специальные маршруты, ограничивая наиболее привлекательные зацепки и уступы. Схватился за ограничение — выбываешь, сорвался — вылетел (в прямом смысле этого слова). Соревнования эти проводятся по всему миру, и не только на естественных скалах, но и на специально построенных скалодромах. В том же Лас-Вегасе в одном из заведений построен 40-метровый скалодром, и спортивные ребята лазают там вверх и вниз. За небольшие деньги можно и самому попробовать.

В 70-е годы на российских скалах появился молодой парнишка — Витя Маркелов. Он случайно приехал на тренировочные скалы под Питером — друзья позвали! Шутки ради прицепился к веревке и как был — в армейских сапогах — полез по скале. И обогнал всех “крутых” альпинистов, годами ползавших по карельским кручам. Стали сомневаться, проверять, но оказалось, что у Виктора природный дар и ощущение скалы. Когда смотришь, как он выступает, кажется, что он двигается в замедленной съемке: каждое движение плавно перетекает в следующее, тело как бы скользит вверх по вертикальной скале, и на самых сложных участках Виктор не задерживается ни на доли секунды. Рука сама знает, за что схватиться, а ноги уверенно становятся на мельчайшие шероховатости скалы. Попытки воспроизвести этот стиль оказывались безрезультатными, и в течение многих лет Виктор Маркелов становился чемпионом страны сначала по скалолазанию, а потом и по альпинизму. Но во всех его победах, помимо природного дара и прекрасной физической формы, был еще один фактор, который многие годы составлял секрет выдающегося мастера. Каковы же слагающие этого секрета?