передний - o 496d70464d44c373

галерейщиков обязательно пожелает повторить это, скажем… в музее

176

Метрополитен.

– О, я вся взмокла просто, – призналась Инга с дикой улыбкой.

– Я тоже взмок, дорогая. Диего, позвони Магометову и скажи, чтобы он

выкупил эту картину немедленно.

– А как же выставка?

– Ее не будет на выставке. Я не хочу, чтобы кто-нибудь перехватил мою

идею.

Инга запротестовала:

– Нет, позвольте, картина должна быть выставлена, это условие… А

сколько Магометов за нее даст?

– Я думаю… три тысячи зеленых.

– О-о-о!

– Заметано, Инга. А с кем ты условилась? Может быть, эти люди мои

конкуренты. Хотел бы я показать им язык.

– Да, это была акция там в музее. Мне заказали нарисовать граффити на

стене. А потом другой человек заказал сделать вот эту картину, как бы

ответную.

– Ох, как мы им планы испортим! Я тоже взмок, – воскликнул Диего.

– А кто заказывал картины, Инга?

Инга задумалась.

– Знаете, что, мальчики, – сказала она хитро, – купите сначала эту

картину, а то вдруг вы решили меня вокруг пальца обвести. Я ведь не

простушка.

Диего поспешил ее успокоить:

– Нет, ты не простушка, Инга. Ты гениальная художница и акционерка.

Магометов пришлет деньги за картину сегодня, и пусть ее переправят в

бар «Пекин». А завтра на выставке ты нам расскажешь, кто все это

заказал, ладно?

– Это тоже будет стоить.

– Не сомневаюсь.

– Договорились, мальчики. Приходите завтра не на сам вернисаж, а на

Большой Каменный мост в пять часов вечера. У меня там акция по случаю

открытия персональной выставки. Тогда я и назначу условия.

177

Подобный поворот событий мне очень понравился. Во-первых,

расстояние между мной и противной стороной резко сократилось, а, во-

вторых, я смог вмешаться в планы своих обидчиков и, может быть, даже

спутать им карты.

Получалось, что граффити в ГМИИ выполняло роль сигнала, некоего

сообщения, тогда как картина, которую мы с Диего всучили Магометову,

служила ответом. Но между кем и кем шел этот разговор? И зачем

потребовалась такая конспирация? Диего, падкий до обобщений,

утверждал, что связь моего врага с террористическими актами доказана, я

же пока в этом сомневался.

Фотография Тобольцева указывала, с какой точки можно увидеть

граффити. Означало ли это, что юрист передавал сообщение своим

хозяевам или он выполнял указание хозяев и передавал сообщение

третьей стороне? Учитывая его скорую смерть, граффити могло исполнять

роль «черной метки», то есть вести о смерти. Но Инга нарисовала ответ,

так что скорее всего договор шел о каких-то действиях. О каких? Была ли

Инга доверенным лицом Тобольцева и она ли сделала фотографию? Я

страшно жалел, что мы не прижали художницу к стенке и не заставили ее

рассказать все тут же. Ждать еще один день, когда события без нашего

ведома развивались так быстро, было непростительной

снисходительностью.

Что до смерти ди-джей дрона, в самоубийство я не верил. Не то, чтобы

он показался мне слишком жизнелюбивым во время нашей встречи –

просто никто бы не стал так изощренно с собой кончать, никто бы не стал

бегать по району с газовым баллончиком в заду даже из надежды

подставить любимую. Быть может, следствие пыталось спустить дело на

тормозах, не привлекать внимание общественности и схватить

расслабившихся убийц в самый неожиданный момент. Сомнительно – в

этой стране умеют обращаться только с топором.

Диего довел меня до дома. Около подъезда стоял милицейский фургон, а

из окон нашей квартиры слышался истерический женский плач.

– Опять что-то стряслось, – устало гарантировал Диего.

– Еще один труп, как ты думаешь?

Моложавый милиционер не пустил нас в квартиру, но на выручку пришел

участковый. Диего подбадривающе хлопнул меня по плечу, когда тот уже

178

второй раз за день протянул мне свою потную грязную ладонь.

– Добрый вечер, мы что-то пропустили?

– У вас в комнате парня пристрелили.

– У меня?! Где кошка?

– Там, не беспокойтесь. Она ничегошеньки не боится.

Мы проследовали за участковым в мою комнату. Да, я забыл ее

запереть, когда отправился на встречу с Диего, но это еще не повод

входить сюда и устраивать стрельбу.

На моей кровати, слегка накренившись в сторону, сидел Ванечка. Его

глаза остекленели. В центре груди виднелась аккуратная впадинка. Свитер

равномерно впитывал кровь так, что эта алая точка разрослась в разные

стороны правильным кругом. Ваня курил перед смертью – окурок в

безвольной руке прожег брюки и впился уже потухшим угольком в кожу.

– Ну почему именно на моей кровати? – печально спросил я и понял, что

на самом деле жалею об убитом. Он ведь был абсолютно безвреден.

– А вы бы где хотели, чтобы вас настигла смерть? – спросил участковый.

– На теле любимой женщины, – не задумываясь, ответил Диего.

– Бедная Лена… Убийцу уже нашли?

Участковый зачем-то покусал губы. Я мысленно убеждал себя, что не

стоит его бить, если он вновь заговорит о самоубийстве.

– Убийца – кто-то из ваших соседей по квартире, – на свое счастье

сообщил участковый.

– Неужели это так сложно определить?

– Идет обыск и допрос. Оружие не найдено. Возможно, придется

продержать их всю ночь в участке – только одна девушка оказалась

трезвой, но у нее истерика.

– Послушайте меня, товарищ участковый, – вступился я за соседей, – я

знал погибшего, против Ванечки никто ничего не имел, да даже если бы

имел – никто бы не стал его убивать. Не мои соседи во всяком случае.

– Верю, но это могло быть бытовое убийство в состоянии алкогольного

опьянения. Кто-то игрался с пистолетом. И та девушка могла его

пристрелить, ведь он ее бросил накануне, я прав? Состояние аффекта.

Все очень просто.

– Не думаю. А Крис его точно не убивала. Помяните мое слово, она не

виновна. Послушайте только, как бедняжка убивается.

179

– Я и говорю, состояние аффекта.

– Но у нас не Бразилия какая-нибудь, чтобы так проблемы решать. Я

более чем уверен, что Крис готова была ждать его возвращения хоть

вечность. Она не убивала его, я точно знаю.

– Теперь ей и придется ждать его возвращения целую вечность, –

заключил участковый и вышел из комнаты.

Диего откланялся. Тело Ванечки скоро увезли. Квартира опустела – всех

переправили в участок. Мне опять предстояло спать в комнате, где только

что гостила смерть. Полились непрошеные слезы – все-таки однажды мне

было очень хорошо с Ваней, и я все еще был искренне благодарен ему за

подаренное тепло.

Я приготовил себе чай и задремал на кухне.

Меня разбудила Крис. В участке над ней сжалились и отвезли спать