Дима - o f2ea2a4db566d77d

только делает людей частью себя, принимает их в себя| :не всё, что пишет серебряков,

именно так| :будь здесь внимательнее| :конечно, он видит иначе, чем другие, больше

других| :но он всё равно человек| :белое для него автоматически свет, созидательное, а

чёрное – тьма, разрушительное| :это примитивная компьютерная программа| :не

нейтрализовав её, создать новую мифологию вам не удастся| :черновина – не свет и не

тьма| :антиречь из-за одной лишь приставки «анти» не становится чем-то вражеским| :а

черновина как лес||| :я продолжаю изучать местность| :помнишь преступников, совершавших

зверства~ :вроде бы нормальные люди, даже сами поражаются, что на них нашло| :или что

они вмиг утеряли| :это вопрос, на который я пока не могу найти ответа| :повлияли ли,

например, излучения карельской полости на василису и ивана~ :или они сами ответственны

за свои действия~ :место поглотило и заставило~ :или же человек никогда не перестаёт быть

собой, так что вся ответственность только на нём~ :и да, отвечая на твой вопрос – вы сейчас

живёте в отсутствии действующей, полнокровной мифологии, и реально объединяющего

священного текста у вас тоже нет, отсюда весь этот распад| :забудь о великой отечественной,

это больше не работает| :вам она теперь не поможет| :искать надо ближе| :новейшая

мифология берёт своё начало в 70-80-х годах, пока только туман, но она оформится со

временем| :если хотите найти основу| :конечно, приятнее устраивать парады, но новая

история начинается здесь| :убийство милиционерами майора кгб в московском метро,

расстрелы директоров магазинов, чикатило, чернобыль – вот ваши новые, забытые козыри,

лелейте их| :это всё последствия возникновения трещин| :в мир прёт нечто, и без живой, не

дутой мифологии противостоять этому невозможно||| :кто родители вики~ :она родилась в

80-х| :она никогда не знала своих родителей| :и теперь я увижу||| :ах, да^ :всё время

забываю| :хотела поблагодарить тебя, что принесла мои вещи^ :даже любимый свитер, гыыы|

:так неожиданно и приятно^ :спасибо тебе| :хагз| :конец сеанса связи_

-

А что я должен думать?! – орал Яша на Виржини и распалялся тем больше, чем

спокойнее казалась она. – Ты опять мной попользовалась! Как ты могла?! Всё это время я

думал, что ты мне помогаешь! Да я вообще думал, что ты другой человек! Зачем ты меня

преследуешь?! Тебе мало было того случая?! Пристрелить тебя надо было. А теперь этот

спектакль, бля, пластические операции, ты думаешь, я полный идиот?!

170

-

Жак…

- Не зови меня так! Вообще заткнись! Кто ты сама? Виржини? Жюли? Где начало?!

-

Успокойся, прошу тебя…

-

Зачем?! Нет, я не понимаю, ну как ты можешь?!

-

Никакой пластики, надо заметить, я не делала, - спокойно заявила Виржини, сидя на

кровати и закинув ногу на ногу. – Всего-то перекрасилась в блондинку, набрала десяток

килограммов, макияж другой, родинку свела, чтобы ты меня не узнал раньше времени, на

каблуках перестала ходить – вас, мужчин, легко обвести вокруг пальца.

- Круто! Круто, ты сама признаёшься, что хотела меня обдурить!

-

Даже не собиралась. Успокойся и послушай меня, я больше не занимаюсь прежними

делами…

-

Ага, вот прям сразу поверил, - Яша топтался на месте, пару раз порывался выбежать из

номера, но возвращался и разъярённо тыкал пальцем в девушку, обсыпая её новыми

обвинениями. – Прямо в ангела превратилась, завязала. Конечно!

-

Именно так. Я перешла на другую сторону. И я, действительно, хотела тебе помочь.

- В чём?! Ты не следила за незаконными поставками бобрового мускуса из России, ты

этим сама занималась! Ты следила за мной, чтобы я не вышел на правильный след. А теперь

что? Убьёшь меня? И Ивана ты убрала?

-

Жак… Яков, не устраивай мелодраму…

-

Заткнись, стерва. Ты реально рискуешь, у меня руки чешутся.

- Понимаю. Но говорю честно – я следила за незаконными поставками, я знала, что след

ведёт из России через Финляндию и во Францию. Мы вычислили, кто организовал это с

французской стороны, оставалось только узнать источник здесь. И ты мне помог. Я хотела,

чтобы ты сам всё раскрыл. Только так я смогла бы загладить свою вину.

-

Ой-ой-ой, вот так была преступницей и вдруг решила работать на закон.

-

Я не работаю на закон, я выше закона. Но знаешь, артистизм, ловкость, хитрость,

авантюризм – это то, что можно использовать и на благо общества, и во вред ему. Я

поработала на плохих, теперь работаю на хороших – мне всё равно.

-

Господи… какая же ты искусственная. Красиво говоришь, но меня уже тошнит от

твоей неискренности. Помочь она мне решила. Чтобы я сам дело раскрыл. Вину загладить.

На хороших работает. От тебя, как от говна, воняет уже.

-

Можешь не верить, но ты до сих пор мне не безразличен…

Яша театрально расхохотался.

- Ну конечно! Скажи ещё, что любишь. Чёрт, да просто признайся, что ты опять мной

попользовалась! Если бы ты меня любила, реально хотела загладить вину, ты могла бы

просто попросить прощения, а не устраивать весь этот спектакль. Потому что теперь я тебе

доверяю ещё меньше!

- Не обманывай сам себя, Яша. Если бы я пришла к тебе просто так, ты бы меня никогда

не простил. С твоими жёсткими представлениями о справедливости. Ты в заложниках у

своих принципов. А я пытаюсь взорвать эту систему, расшатать тебя. Ты такой… как будто

навечно остаёшься в зачатке. Хотя потенциал большой!

-

Слушай, давай ты не будешь учить меня жить. Уже дерьмо из ушей сыпется. Ты

скажи, ты знала, что Иван убивает бобров? Не ври, просто скажи.

-

Знала.

-

И кто его крышевал в городской администрации тоже в курсе?

-

Да.

-

Ну тогда на хуя я тебе понадобился?! – завопил Яша и, схватив со стола стеклянную

пепельницу, засадил ею в стену.

- Я уже сказала, - прошептала Виржини.

-

Не слышу!

171

-

Я хотела быть с тобой. Хотела тебе помочь. Чтобы ты снова в себя поверил. И поверил

мне.

- Поздравляю! Тебе в театре надо играть!

- Яша, ты меня не слышишь. У тебя всё чётко: что добро, а что – зло, что правда, а что –

ложь. Но это относительные понятия. Всё относительно – истина, история, сам мир. Если не

быть гибким, ты попадаешь в ловушку своих принципов. Тогда в Париже ты не пошёл из-за

этого до конца. Ты не сдал меня полиции, потому что любил меня, но не смог противостоять

чувству долга и рассказал всю правду дяде. Но надо было делать окончательный выбор.

Либо верить своему сердцу, и тогда спасти меня и уберечь Ониша от правды. Либо же

выполнить свой долг – арестовать меня и хотя бы так загладить свою вину перед дядей. А ты

не сделал ни того, ни другого, и в результате потерял всё.