Минаева Анна - Одаренный Проклятием

Девушка улыбнулась и, вставив в уши наушники, зашла в салон автомобиля.

Последнее время она не расстается с мп3-плеером. Депрессия – поставил я

диагноз и, заплатив за проезд водителю, упал на двойное сидение рядом с

Настей. Но она уже была не со мной, в наушниках на всю играла музыка. И я

улавливал лишь отрывки фраз из-за гула мотора. Лишь на очередной

остановке я поймал целые строки:

«Здесь по праздникам ходят смотреть,

Как в агонии бьется человек,

Как пирует свирепая смерть

В желтом круге арены…»

Что ж пусть побудет наедине с мыслями. Музыка имеет свойство

обезболивающего. Она переносит нас в другое время, место, к другим

людям. Это именно то, что нужно сейчас Архаиной. Она должна успокоить

паранойю, проявившуюся так внезапно. Музыка – лекарство. А она в нем

нуждается.

-Как думаешь, о чём они думали в последние минуты? – выключила

девушка плеер и обратилась ко мне.

Эта новая ее манера «неожиданных вопросов и мыслей» начинает мне

надоедать. Особенно если не знаешь что ответить:

-Даже предположить не могу, - закусив губу, я вспомнил последний

вопрос Прохорова «Почему не позвонила?»

-Я бы хотела знать, - призналась Архаина и бросила взгляд на

проезжающие мимо машины.

-Зачем?

Она пожала плечами, а я заговорил:

-Мне кажется, что люди перед смертью думают о чем-то

незначительном. Или значительном только для них. О какой-то мелочи.

Может о том, что они забыли, выключить утюг или не перезвонили другу. О

чём-то своём.

197

-А мне кажется, - вступила в дискуссию Настя. И я обрадовался

возвращению девушки из ее личного мира, - Что люди думают о том, что

значило для них больше всего: любимый человек, семья, друзья, карьера. О

чём-то глобальном. О тех вещах, на которые нет времени подумать в

обычной жизни. Именно тогда люди разочаровываются, понимая, что

слишком много потеряли. Ведь не зря говорят «Вся жизнь перед глазами

пробежала». Неужели она заключается в мелочах?

-Да.

Архаина не дождалась от меня продолжения и вновь отвернулась к

окну. А уже оттуда, глухо прозвучал ее голос:

-Тогда почему люди не ценят мелочи, если в этом вся жизнь?

-Они хотят большего, - проговорил я, настолько правдивую и в тоже

время простую и непонятную мысль. – Всегда больше. Это начинается с

детства.

Казалось, Настя никогда не задумывалась над этим. Но даже не глядя

на меня, я чувствовал, что тема ее зацепила.

-Новая машинка, ведь у старой отваливается колесо. Другой

спортивный костюм, ведь у Пети со двора обновка. Новую девушку, скандалы со старой приелись. Машину, ведь коллега с работы приобрел себе

Мерседес. И так всегда. Мы просто не замечаем что имеем, принимая за

должное. И очень жаль, что нельзя это контролировать. Я тоже не умею.

Меня прервал прибывший в пункт нашего назначения автобус. И это к

лучшему.

-Наверное, зря я затронула эту тему, - вздохнула Настя, стараясь

обойти лужу с грязью, но всё равно выпачкала черные сапожки на

высоченной платформе. Почему не обуть кроссовки, если знаешь что идти

чуть ли не через болото?

-Насть, а Глеб похоронен тут? – сменил я тему на менее радужную.

-Нет, - Архаина улыбнулась, как-то наивно и по-детски, - Родители

настояли на кремировании.

Меня передернуло. Но продолжения не последовало, и я покорно шел

за Настей до самой черной ограды, незримо отделяющей один мир от

другого.

-Ты знаешь, я, наверное, не пойду, - тормознул я у самых ворот.

-Почему? – вскинула брови Архаина, не замечая, как над территорией

усопших нависла туча.

-Не по себе, - ответил я, отходя от подруги.

198

Она пожала плечами и поспешила к ограде. Не знаю, почему я не

сказал ей правду. Испугался? Или эта «туча» не несла угрозы Насте?

Остановившись, я проследил за тем, как фигура девушки делает шаг к

забору и ее чуть не сбивает другая фигура. Отсюда не различить черт лица.

Но я нутром чувствую – это Валерия. Она не секунда замерла, словно смерив

Настю взглядом, а потом вновь ускоряет шаг, крикнув напоследок:

-Все вы виноваты!

Казалось, Архаина хотела что-то ответить, но сдержалась и вернулась к

прерванному курсу. А Валерия уже бежала к остановке, точнее ко мне, но от

глаз девушки меня скрывал ствол ивы. Чуть ли не влетев в меня, она

остановилась. Всего на секунду на лице отразилось недоумение, а потом, наклонив вбок голову, пропела:

-На ловца и зверь бежит. Я сразу должна была догадаться, сама

Архаина сюда бы не сунулась.

-А ее за что ты ненавидишь? – неприязнь к Лере давно прошла, уступив

место жалости. Девушка потеряла близкого и родного человека – это

заслуживает понимания и поддержи.

-Она плохой учитель, - размыто пояснила Валерия, - Да и как человек

она – дрянь.

-О ком бы ты хорошо отозвалась?

-Вы все суки! – внезапно подскочила она на месте, - Вы все виноваты в

смерти моего Серёженьки! Все вы! Если бы не ты, он бы жил! А так ты

должен сдохнуть! Как последняя собака! Ты сдохнешь, я тебе это обещаю! –

захохотала она и, толкнув меня, гордо прошагала мимо, прошлепав по луже, которую так старалась миновать Архаина.

-Сумасшедших нужно жалеть, - пробормотал я себе под нос, а кулаки

сжались сами собой. И опять эта волна необузданной ярости подхватывает

меня и уносит от здравого смысла. Хочется разорвать всех и вся на кусочки.

Оставить в муках и потешаться. С последних сил я заставляю себя

отвернуться от удаляющейся Валерии и выпустить эту злость в гущу болота.

Я то знаю, что через несколько месяцев оно высохнет.

Выдохнув из легких последний воздух, я опустился на поваленное

бревно. Совсем недавно я уже был тут. Лежал на нем и вспоминал поход в

Лабиринт вместе с Архаиной. Осталось дождаться девушку, а пока можно

вздремнуть. Этот взлет эмоций вымел всю энергию из тела подчистую. Не

знаю почему, но мне казалось, что Настя еще не скоро поспешит домой. Ее

очень напугал сон, теперь она час, а может и несколько часов проговорит с

199

мертвыми друзьями. Станет ли ей легче? Не могу сейчас ничего сказать. Но я

всё еще не чувствую угрозы для Архаиной. Думаю, всё будет в порядке.

Медленно обнажающиеся ветки над моей головой сплетались в

подобия когтистых лап и царапали небо, стараясь вцепиться в легкие серые

облака, проплывающие то там, то тут. На одну из этих «лап» спланировал

черный ворон и хрипло каркнув, ударил крылом по ветке. Всего мгновение и

эта ветка на глазах утолщается, превращаясь в бревно. Я вижу круги на его

срезе, который сделан так гладко, словно лезвием. Всего секунда падения, но

рефлекс срабатывает быстрее, чем мозг распознает опасность. И скатившись