Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

А.:А как же ты определишь, есть ли ощущения у растений или нет?

С: Да, ты задал сложный вопрос. У растения или у животного (допустим, какой-нибудь

амебы) не спросишь же, чувствует ли оно что-то или нет.

А.: Прекрасный ответ! Итак, субъективный критерий — а именно о нем ты сейчас сказал —

при определении наличия ощущений у других, кроме человека, организмов неприменим

(иногда, правда, и человек не может дать отчет, чувствует он что-либо или нет, так как его

ощущения остаются за порогом сознания, а по другим признакам мы можем судить о

наличии чувствительности у него).

С: Какой же критерий здесь применим? Объективный?

А.: Именно.

С: Значит, о наличии ощущений мы можем судить по внешним признакам? А.: Не всегда. Один из зоопсихологов, Роберт Иеркс, предложил считать критерием наличия чувствительности у организма наличие подвижности. Но всегда ли движения органов сопровождаются ощущениями? Допустим, поворачивание подсолнуха за солнцем? Есть здесь ощущение?

С: Так как же все-таки решает эту проблему Леонтьев?

А.: Пойдем путем рассуждений Леонтьева. Сначала он более широко ставит вопрос и рассматривает отличие живой материи от неживой, исходя опять-таки из диалектико-мате-риалистического понимания мира, которое стало разрабатываться в марксизме и не только в нем. Как известно, в рамках этого миросозерцания взаимодействие рассматривается

Принцип единства психики и деятельности в филогенезе 515

конечной причиной вещей. Взаимодействия в живой и неживой природе отличаются друг от друга, в частности, тем, что живое тело обнаруживает по отношению к окружающему миру активность: оно определенным образом “учитывает” в своей жизнедеятельности воздействия из внешней среды, реагирует на них изменением этой жизнедеятельности. На определенной стадии эволюции живого, когда в “первичном бульоне” плавали простейшие живые организмы, они прямо получали “питательные вещества” из этого бульона. Им надо было только усваивать эти вещества, необходимые для поддержания их жизни. Для этого им нужна, как пишет Леонтьев, только простая раздражимость, или способность организма отвечать специфическими процессами на то или иное жизненно значимое воздействие, то есть такое, которое прямо и непосредственно определяет процесс поддержания их жизни. Таков также свет у растений, который прямо и непосредственно используется в построении тканей растений. Таким образом, раздражимость организмов по отношению к некоторым элементам среды есть проявление простейшей активности организма, его деятельности. Итак, Леонтьев дает здесь “расширительную трактовку” деятельности: как специфических процессов, которые осуществляют то или иное жизненное, то есть активное, отношение субъекта к действительности (См. [19, с. 49]). Деятельность организма направлена на тот или иной предмет, поэтому отдельные виды деятельности здесь и далее в творчестве Леонтьева выделяются по различию их предметов. С: Значит, и у растений есть деятельность?

А.: В этом смысле да — как процессы, реализующие активное отношение организма к среде. Но по сравнению с протоорганизмами и растениями, пошедшими в эволюции по пути развития раздражимости как низшей формы отражения организмом внешних агентов в живой природе, у многих животных в ходе эволюции наблюдается развитие форм деятельности и появление новых отношений со средой.

А.Н. Леонтьев: Деятельность организмов качественно изменяется: возникает качественно новая форма взаимодействия, качественно новая форма жизни.

…Организмы становятся раздражимыми и по отношению к таким воздействиям, которые сами по себе не в состоянии определить ни положительно, ни отрицательно … обмен веществ с внешней средой [19, с. 53-54].

Диалог 11. В Деянии начало Бытия

А.: Леонтьев приводит такой пример. Шорох для лягушки есть такое раздражение, энергия которого прямо не входит в процессы обмена веществ в ее организме, однако оно есть определенный сигнал для нее: она поворачивается к шороху, надеясь найти в траве шуршащее насекомое. Эту раздражимость по отношению к сигналам подобного рода Леонтьев называет чувствительностью. Именно чувствительность есть собственно способность ощущения. Итак, ощущение, по Леонтьеву, появляется там и тогда, когда появляется способность организма реагировать на “нейтральные” для жизни самой по себе стимулы, но которые приобретают для организма сигнальное значение, то есть свидетельствуют о наличии в окружении значимого для жизни. В ходе эволюции это происходит при переходе к жизни организма в “вещ-но оформленной среде”… С: Значит, если я реагирую на стимул, биологически нейтральный, который явно не входит в процесс обмена веществ, я одновременно его ощущаю? Откуда же это видно? Леонтьев “спрашивал” об ощущении ту же жабу?

А.: Не иронизируй. Леонтьев спросил людей, которые участвовали в проведенных им и его сотрудниками экспериментах. Результаты этих экспериментов как раз и доказали сформулированную Леонтьевым гипотезу о возникновении чувствительности как “сигнально-опосредствованной” деятельности. Для этого надо было организовать эксперименты таким образом, чтобы в их ходе некий “биологически нейтральный” для испытуемого раздражитель из неощущае-мого стал ощущаемым. И подобная ситуация была организована. Как ты думаешь, может ли человек ощущать свет кожей ладони? С: Какой-нибудь экстрасенс, конечно, может.

А.: Леонтьев решил проверить, сможет ли обычный, “нормальный” человек приобрести в ходе эксперимента способность ощущать кожей ладони. В принципе уже существовали отдельные исследования, доказывающие возможность этого после долгой упорной тренировки. Однако там не было ответа на интересующие Леонтьева вопросы. Исследование было организовано следующим образом. Рука испытуемого помещалась на столе, в котором был вырез, подсвечивающийся снизу зеленым светом. Свет падал прямо на ладонь испытуемого, однако сам испытуемый про это не знал (принимались

Принцип единства психики и деятельности в филогенезе 517

все возможные меры к тому, чтобы устранить все иные воздействия: тепловые, шумовые и прочие эффекты). Испытуемому сообщалось, что исследуется электрокожная чувствительность. Его задачей было держать палец на ключе типа телеграфного; почувствовав же удар электрического тока — снять палец с ключа и вновь положить его обратно. Но перед ударом электрическим током следовало освещение ладони зеленым светом, о чем испытуемый не знал. Были получены следующие результаты: даже после большого числа сочетаний света с ударом тока у испытуемых не образовалось условного рефлекса на свет…