Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

СЛ. Рубинштейн: Таким образом, преодолеваются ходячие, традиционные, вульгарно-дуалистические представления, согласно которым психологические моменты в человеческой

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

деятельности являются внешними силами, извне управляющими движением, а движение рассматривается какчисто физическое образование (Цит. по [12, с. 115]). А.: Бернштейн сумел иначе подойти к решению этой проблемы, потому что он изменил взгляд на физиологию как на нечто принципиально реактивное. Не случайно его концепция носит называние “физиология активности”. И это, пожалуй, главное, принципиальное отличие его физиологии от классической физиологии прошлого. В этой связи, говоря о концепции естественного отбора Чарльза Дарвина, Бернштейн подчеркивает, что используемое Дарвином выражение “борьба за существование” было по большей части только образным выражением, ибо у него “выживание нигде не служит задачей, разрешения которой он [живой организм] добивается” [10, с. 454]. Организм активно стремится к выживанию или, если использовать более научное выражение, стремится к понижению уровня энтропии в самом себе…

Н.А. Бернштейн: Цель, понимаемая как закодированная в мозгу модель потребного организму будущего, обусловливает процессы, которые следует объединить в понятии целеустремленности. Последняя включает в себя всю мотивацию борьбы организма за достижение цели и ведет к развитию и закреплению целесообразных механизмов ее реализации. А вся динамика целеустремленной борьбы посредством целесообразных механизмов есть комплекс, который правильнее всего объединить термином “активность”. Активность — важнейшая черта всех живых систем — стала уясняться позже других, несмотря на то, что, по-видимому, она является самой главной и определяющей… Что в наибольшей мере характеризует собой активную целеустремленность организма? Организм все время находится в соприкосновении и взаимодействии с внешней и внутренней средой. Если его движение (в самом обобщенном смысле слова) имеет одинаковое направление с движением среды, то оно осуществляется гладко и бесконфликтно. Но если запрограммированное им движение к определившейся цели требует преодолевания сопротивления среды, организм со всей доступной ему щедростью отпускает на это преодолевание энергию пока он либо восторжествует над средой, либо погибнет в борьбе с ней. Среда, как все неживые совокупности, согласно второму принципу термодинамики, всегда движется в направлении возрастания энтропии; организм и в своем онтогенетическом формировании, и во

Уровни построения движений по Н.А. Бернштейну

всех проявлениях активности по ходу жизни движется нег-энтропически, добиваясь и достигая понижения уровня энтропии в самом себе…

Принятие в качестве отправного пункта принципа биологической и физиологической активности со всем связанным с нею кругом идей и представлений позволяет выдвинуть против воззрений старой рефлекторной теории последний и, возможно, решающий аргумент. Рефлекс по схеме дуги импонировал физиологам предшествующего периода более всего тем, как четко он увязывался с классическими понятиями причины и следствия… Стимул есть бесспорная причина появления ответного феномена рефлекса, но говорит ли он что-нибудь о генезисе и значении этого рефлекса? Чем обусловливается то, что на данную стимуляцию организм отвечает именно так, а не иначе? … Для правильного осмысления любого рефлекса или вида реакции привлечение к делу вопроса “для чего” не только необходимо и неизбежно, но по своей биологической важности выдвигает этот вопрос на первое место. Жизнедеятельность каждого организма есть не уравновешивание его со средой и с падающим на него с ее стороны потоком стимулирующих воздействий (как думали И.П. Павлов и его последователи), а активное преодоление среды, определяемое уже обрисованной ранее моделью потребного ему будущего [10, с. 454-456]. А.: На этом позволь закончить наше знакомство с творчеством Бернштейна, хотя многое еще можно было бы сказать по поводу его научной и личной судьбы, по поводу несправедливой критики в его адрес, его собственной позиции по отношению к самому Павлову, которого Бернштейн считал выдающимся ученым и многие положения концепции которого были просто-напросто абсолютизированы и тем самым искажены его учениками, …ио многом другом.

Повторяю еще раз: физиология активности Бернштейна так согласовывалась с психологической теорией деятельности, так “неклассически” подходила к проблеме активности и целеустремленности организма, что требовался пересмотр не только собственно классических физиологических, но и классических психологических понятий. С: Что ты имеешь в виду?

А.: Да все те же “проклятые” вопросы психологии: что представляет собой психическое? Может ли такая казавшаяся в классической психологии непсихологической катего-

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

рия, как деятельность, быть не просто объяснительным принципом, но даже входить в предмет психологии? В свое время Рубинштейн называл человеческое действие основной “клеточкой” психологии, поскольку в анализе действия можно вскрыть все элементы психологии в их единстве. В то же время он считал, что “признание действия основной “клеточкой” психологии не означает, конечно, что действие признается предметом психологии” (Цит. по [13, с. 93]). Помнишь, мы его цитировали уже по этому поводу: “Психология должна изучать психику и только психику”. Но что в таком случае есть “психологический элемент” действия? То, что называется целью? Но Бернштейн показал, что цель, материально закодированная в мозгу человека, является предметом изучения и физиологии тоже. Что же тогда есть предмет психологии?

С: Ты опять хочешь сейчас вернуться к спору о предмете психологии между Леонтьевым и Рубинштейном?

Концепция системной динамической локализации высших психических функций А.Р„ Лурии А.: Верно, только его мы рассмотрим чуть позже, обогащенные знанием еще одной концепции, об авторе которой мы уже неоднократно говорили. Я имею в виду концепцию системной мозговой локализации высших психических функций Александра Романовича Лурии. С одной стороны, она имеет прямое отношение к психофизиологической проблеме, а с другой — обогатит новыми знаниями по психологии. Может быть, после ее рассмотрения нам станет более понятным разведение предметов физиологии и психологии. К. сожалению, мы сумеем лишь прикоснуться к многостороннему творчеству Лурии, который был универсалом. Мне лично импонирует, прежде всего, та “сверхзадача”, которую он поставил себе в самом начале своего творческого пути, начавшегося в столь же бурное время, что мы переживаем сегодня. Учась ВІ918 году в Казанском университете, где тогда, как говорил сам Лурия, царил полный хаос в преподавании, зато живо обсуждались перспективы построения нового общества, Лурия задумал написать книгу о психологических аспектах происходящих событий общественной жизни (См. [14, с. 8]).