Томас Пикок - Усадьба Грилла

Мистер Грилл:

- Но ничего такого не скажешь про лорда Сома.

Мисс Грилл:

- Верно, дядюшка. Просто он опоздал. Да и сам он скоро нашел то, что гораздо более ему подходит.

Мистер Грилл:

- Были и прочие. Что же это выходит - все тебе чем-то нехороши?

Мисс Грилл:

- Право, дядюшка, большинство ровно ничего собою не представляет; изящные костюмы, и только; будто их выпускали дюжинами; эгоисты, нескромны, без серьезной жизненной цели, без желания даже ее найти; элегантная принадлежность гостиной, удерживаемая памятью не более диванов и кресел.

Мистер Грилл:

- Правда, Моргана. На нет и суда нет. Что поделаешь, если у человека вовсе нет положительных качеств? Зато явственные пороки - скажем, страсть к азартной игре, - уж кажется, легко излечимы.

Мисс Грилл:

- Нет, дядюшка. Даже мой ограниченный опыт подсказывает, что куда легче излечиваются не принятые в свете добродетели, нежели модные пороки.

Мисс Грилл и мисс Найфет позаботились о том, чтобы их свадьбы и свадьбы всех семи сестер сыграли в одно время и в одном месте. Предаваясь мечтам о будущем вместе с женихом, мисс Найфет ему сказала:

- Когда я сделаюсь вашей женой, я освобожу вас от обещания никогда более не делать опасных опытов с лошадьми, каретами, лодками и тому подобным. Но я поставлю условием, что, в какие бы опыты вы ни пускались, я буду участвовать в них с вами вместе.

- Нет, милая Алиса, - отвечал лорд Сом. - Жизнь моя, благодаря вам, станет чересчур для меня драгоценна, и рисковать ею мне уже не захочется. Вы будете моей путеводной звездой, и в моем поведении меня будет заботить только одно - нравится ли оно вам.

И слезы пролили они, но быстро осушили {265}, -

могло быть сказано о сестрах, когда утром они садились в кареты, чтобы ехать в Усадьбу Грилла праздновать свадьбу.

Развеивался сон, чересчур вознесенный над бренной жизнью, ее случайностями и переменами, чтобы вечно сбываться. Но дамы согласились, кавалеры радовались; и если кто когда ходил по земле, будучи на седьмом небе, так это Гарри Плющ тем ясным февральским утром, когда он получил наконец руку своей Дороти.

В Усадьбе Грилла устроили пышный dejeuner {завтрак (фр.).}. Присутствовали девять невест и девять женихов; прелестная толпа подружек; кое-какие друзья мистера Грилла, лорда Сома, мисс Найфет и мистера Принса; и большая компания, которую составляли отцы, матери и сестры женихов семи весталок. Братьев ни у кого из женихов не было, а у Гарри даже не было ни матери ни сестер; зато отец его блистал сельской дородностью и, как предсказывал Гарри, “прямо помолодел”.

Самыми заметными среди гостей были преподобный отец Опимиан и его половина, ради такого случая изменившая своим привычкам домоседки. Когда дошла до этого очередь, преподобный отец Опимиан встал и произнес речь, которую мы будем считать эпилогом нашей комедии.

Преподобный отец Опимиан:

- Мы собрались здесь, дабы почтить новобрачных; во-первых, племянницу несравненного нашего хозяина, юную даму, которая пользуется любовью и уважением присутствующих, и юного господина, о котором можно сказать, что он во всех отношениях ее достоин, - и это высшая из похвал; во-вторых, юных лорда и леди, которым те, кто имели удовольствие провести здесь рождество, благодарны за радость, доставленную их уменьем и готовностью тешить и развлекать окружающих с помощью своих талантов; и которые в силу несходства своего и сродства (ибо и то и другое залог прочного союза) очевидно созданы друг для друга; в-третьих, семь молодых пар, важных для нас во многих отношениях, стоящих на пороге брачной жизни, сулящей им все те радости, которых только разумно ожидать под солнцем. Один древний греческий поэт говорит: “Четыре вещи есть в мире, нужные человеку: первое - здоровье; второе - красота; третье - богатство, не нажитое неправедно; четвертое - жить среди друзей {*}”.

Ὑγιαίνειν μὲν ἄριστον ἀνδρὶ θνατῷ

Δεύτερον δέ, φυαὰν καλὸν γενέσθαι˙

Τριτον δέ, πλουτεῑν ἀδόλως˙

Καὶ τὸ τέταρτον, ἡβᾷν μετᾲ φίλων.

Симонид. (Примеч. автора) {266}.}

Однако веселый поэт Анаксадрид говорит об этом так: “Здоровье справедливо поставлено на первое место; на второе же следует поставить богатство, ибо что такое красота, голодная и в лохмотьях?” {“Атеней” {267} I. XV. С. 694. (Примеч. автора).} Как бы там ни было, мы видим здесь все четыре условия счастья: здоровье самое цветущее; богатство в двух случаях, в прочих семи - более чем достаток; красоту в невестах, в женихах - приятнейшую внешность, насколько нужна она мужчине; и все основания ожидать, что жизнь их пройдет среди друзей. Я твердо верю, что надежда, озаряющая утро брака, у всех наших молодых сбудется и согреет их закат; и если я пожелаю им в заключенье того же счастья, какое выпало на долю мне, те, кто знают несравненную особу, сидящую со мною рядом, поймут, что ничего лучшего не мог я и пожелать. Ну, так выпьем же за здоровье женихов и невест по бjкалу шампанского. Начинайте откупоривать бутылки. Пусть взлетят разом все пробки, как только подам я знак; и дружным сим залпом вакхических орудий почтим же Его Величество Счастливый Случай {Это римское божество. Invocato hilaro atque prospere Eventu. - Apuleus. Metamorph. IV [Тут воззвав к радостной и благоприятной удаче {268}. - Апулей, “Метаморфозы”, кн. IV]. (Примеч. автора).}, председательствующий, надо полагать, за этим радостным столом.

Конец

1. ПРИМЕЧАНИЯ

В основу настоящего издания в части, касающейся романов Томаса Лава Пикока, положен текст наиболее полного на сегодняшний день и компетентного с точки зрения аппарата десятитомного собрания сочинений писателя под ред. X. Ф. Д. Бретт-Смита и С. Е. Джонса, вышедшего в Лондоне ограниченным тиражом в 675 экземпляров в 1924-1934 гг. (Халлифордовское собрание сочинений) {Peacock Thomas Love. The Works: In 10 vols / Ed. by H. F. B. Brett-Smith, a. C. E. Jones. L.; N. Y., 1924-1934. (Halliford edition).}. Составитель и переводчики также пользовались двухтомным собранием “Романы Томаса Лава Пикока” под ред. Дэвида Гарнетта {Peacock Thomas Love. The novels: In 2 vol. / Ed. with Introd. and Notes by D. Garnett. L.; Rupert Hart Davis, 1948.}, в котором были сделаны некоторые текстологические уточнения, а также усовершенствован аппарат.

Что касается эссеистического наследия Пикока, здесь за основу взят текст издания “Томас Лав Пикок: воспоминания, эссе, рецензии” под ред. Хауворда Миллза {Peacock Thomas Love. Memoirs of Shelley and Other Essays and Reviews / Ed. by H. Mills. L.; Rupert Hart Davis, 1970. 240 p.}, которое является первым полным собранием нехудожественной прозы писателя.

Стихотворения Пикока, данные в разделе “Приложения”, взяты из Халлифордовского собрания сочинений писателя.

Расположения эпиграфов и сносок сохранены, как в рукописях Пикока. Примечания к тексту, принадлежащие Пикоку, помечены - “Примеч. автора”. Поэтические переводы, включенные в тексты повестей и эссе, кроме особо оговоренных случаев, выполнены С. Бычковым. Некоторые переводы Шекспира, Мильтона, Попа выполнены Е. Суриц.