Макс Лукадо - В деснице благодати

на Моей стороне. Теперь вы прячетесь от Меня».

Тайны воздвигают барьеры, а покаяние наводит мост.

Жили-были два фермера, которые терпеть не могли друг друга. Их фермы разделял

глубокий овраг, но каждый из них в знак презрения еще и выстроил по его краям забор, чтоб соседу неповадно было.

Со временем, однако, дочка одного фермера и сын другого встретились взглядами, и у молодых людей завязался роман. Полные решимости не дать вражде своих отцов

разлучить их, они разобрали оба забора, а из досок построили мост через овраг.

К тому же приводит и покаяние. Исповедание греха становится мостом, по

которому мы можем вернуться к общению с Богом.

И есть еще вторая причина, по которой я уверен в покаянии Петра.

2) Он не мог молчать. Всего через пятьдесят дней после отречения от Христа Петр

проповедует Христа. Петр отрекся от своего Господа на Пасху. Петр исповедует своего

Господа в день Пятидесятницы. Беглецы так не ведут себя. Что превратило Петра

из предателя в проповедника? Он доверил Богу тайны своей жизни. «Признавайтесь

друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться...» (Иак.

5:16).

«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи

наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9).

Беглец живет в страхе, но покаявшийся живет в мире.

Момент честности

Повторюсь, Иисус никогда не требовал, чтобы мы были совершенными, только

чтобы мы были честными. «Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне

мудрость»13 (Пс. 50:8), — написал Давид. Но для большинства честность — трудно

дающаяся добродетель. «Для меня-то, вора?» — спрашиваем мы с пистолетом в одной

руке и мешком добычи в другой.

Петру это далось нелегко. Он-то считал себя «VIP–апостолом». Разве не был он

одним из первых избранных? Разве не входил в число троих удостоившихся? Разве не

он исповедовал Христа, когда другие еще молчали? Петр и думать не думал, что ему

нужна помощь, пока, подняв взгляд от костра, не встретился глазами с Иисусом.

«...Когда еще говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на

Петра...» (Лк. 22:60-61).

Вообще-то, Иисус и Петр не были на том полуночном дворе одни, хотя большого

значения это обстоятельство не имело. Иисуса окружают обвинители, но Он не

13 В переводе, которым пользуется автор, этот стих звучит так: «Ты хочешь, чтобы я был совершенно честным». — Примеч.

пер.

отвечает. Его обступают враги, по Он безучастен. В ночном воздухе раздаются

издевательские выкрики — Иисус не слышит. Но стоит одному Его ученику оступиться, когда он должен был держаться прямо, и голова Учителя поднимается, Он глядит

сквозь мглу, и ученик все понимает.

«С небес призирает Господь, видит всех сынов человеческих; с престола, на

котором восседает, Он призирает на всех, живущих на земле: Он создал сердца всех их

и вникает во все дела их» (Пс. 32:13-15).

Вы знаете, когда Бог знает. Вы знаете, когда Он смотрит. Ваше сердце

подсказывает вам. Ваша Библия подсказывает вам. Ваше зеркало подсказывает вам.

Чем дольше вы бежите, тем сложнее становится жить. Но чем скорее вы покаетесь, тем

легче будет ваша ноша. Давид знал это. Он написал:

Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, Ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху.

Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего;

Я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего.

Пс. 31:3-5

Эти строки напоминают мне об одной глупости, совершенной мною в старших

классах школы (мама говорит мне, что не стоит приводить мои юношеские ошибки в

качестве примеров, но у меня их набралось гак много!). У нашего тренера по бейсболу

было строжайшее правило, запрещающее жевать табак. Парочка наших игроков

славилась тем, что любила украдкой пожевать кусочек, и тренер хотел заострить на

этом наше внимание.

И он заострил его в полной мере. Вскоре мы уже все попробовали жевать табак.

Это была проверка мужественности — отщипнуть себе кусочек, когда кисет передают

вдоль скамьи. Поскольку мое положение в команде было шатким, я не мог

игнорировать проверок мужественности.

Однажды я только-только закинул в рот кусок прессованного табака, как кто-то

крикнул: «Тренер идет!» Чтобы меня не поймали, я сделал кое-что, что вышло само

собой — я проглотил табак. Оп-п-п-п-а-а.

Новыми, красочными оттенками наполнились для меня слова Писания:

«...обветшали кости мои от вседневного стенания моего... свежесть моя исчезла, как в

летнюю засуху» (Пс. 31:3-4). Я дорого заплатил за попытку скрыть свое непослушание.

Оказывается, мой организм не был приспособлен для переваривания табака. Так и

ваша душа не приспособлена для переваривания греха.

Можно задать вам прямой вопрос? Вы храните от Бога какие-то тайны? Какую-то

часть своей жизни за пределами допустимого? Какой-то замурованный подвал, наглухо

заколоченный чулан? Что-то из вашего прошлого или настоящего, о чем, как вы

надеетесь, Бог никогда с вами не заговорит?

Извлеките урок из случая с грабителем: чем дольше бежишь, тем хуже становится.

Извлеките урок из произошедшего с Петром: чем скорее заговоришь с Иисусом, тем

больше сделаешь для Него. И примите совет от третьего бейсмена, наглотавшегося

табака до тошноты: лучше не держать это в себе.

Коль скоро вы — в деснице благодати, у вас есть возможность сделаться честным.

Придите в себя, пока не стало хуже. Потом вы сами будете этому рады.

Тому, что честны перед Богом.

13

2 Кор. 12:7-9

БЛАГОДАТИ ВПОЛНЕ ДОСТАТЧНО

И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи».

2 Кор. 12:7-9

Вообразите себе такую сценку: мы с вами и еще несколько других пассажиров

летим в соседний штат чартерным рейсом. Внезапно из двигателя повалил густой дым, и пилот выскакивает из кабины.

— Мы теряем высоту! — кричит он. — Надо прыгать с парашютом!

Хорошо, что пилот, в отличие от нас, знает, где парашюты. Он достает их, быстро

объясняет, как ими пользоваться, и мы выстраиваемся в цепочку у распахнутой двери.

Первый пассажир подходит к дверному проему и кричит, перекрывая гул:

— Можно одну просьбу?

— Какую?

— Нельзя ли мне где-нибудь достать розовый парашют?

Пилот ошеломленно трясет головой.