Макс Лукадо - Не удивительно, что Его называют Спасителем

эти находятся в последней главе его Евангелия и мои уставшие глаза всегда пробегали

по строчкам слишком быстро, чтобы отметить для себя эту маленькую фразу.

Но больше я её не пропущу. Для себя я выделил её желтым и подчеркнул красным.

Наверное, вам нужно сделать то же. Загляните в главу 16 от Марка. Прочтите первые

пять стихов об изумлении женщин, нашедших камень гробницы отодвинутым в

сторону. Потом доставьте себе удовольствие, прочитав красивую фразу, которую

произносит ангел. «Его здесь нет, Он восстал». Однако не задерживайтесь слишком

долго на этих строчках. Прочтите немного дальше. Приготовьте карандаш и

восхититесь жемчужиной седьмой главы (она следует далее). Вот как звучит этот стих.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее».

Увидели её? Прочтите вновь. На этот раз я выделю эти слова курсивом.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру , что Он предваряет вас в Галилее»

А теперь скажите, что - это, если не спрятанное сокровище?!

Позволь я себе перефразировать эти слова, они звучали бы так: «Не стойте же

здесь, пойдите и скажите ученикам», - пауза, а потом с улыбкой, - «и особенно Петру

скажите, что Он предваряет вас в Галилее».

Какая фраза! Как будто все небеса наблюдали за падением Петра - как будто все

небеса хотели помочь ему подняться вновь. «Непременно скажите Петру, что о нём

помнят. Скажите ему, что одно падение не есть конец».

Вот так-то!

Не удивительно, что Евангелие называют Благой Вестью, дающей ещё один шанс.

Не так уж много дополнительных возможностей имеется в сегодняшнем мире.

Спросите об этом у мальчишки, не попавшего в команду, у молодого парня, получившего уведомление об увольнении, или у матери троих детей, брошенной ради

«прелестной малютки».

Да, не так уж много возможностей начать сначала. В современном мире это

больше похоже на: «Сейчас или никогда», «Мы здесь не потерпим некомпетентности»,

«Наверху мало места для всех», «Ещё одна забастовка - и вон с предприятия», «Это -

мир, где люди грызутся, как собаки!».

На такое мазохистское поведение у Иисуса есть простой ответ. Когда вы

утверждаете: «Это - мир, где люди грызутся, как собаки!», Он обычно отвечает: «Тогда

не живите с собаками». А что, в этом есть резон, неправда ли? Зачем позволять каждой

неудаче указывать вам, как низко вы пали?

Знайте, у вас есть ещё один шанс.

Спросите об этом у Петра. Только что он чувствовал, что пал ниже, чем тварь

ползущая, а в следующее мгновение он - кум королю. Даже ангелы хотели, чтобы этот

обезумевший от горя закидыватель сетей знал, что не всё кончено. Послание громкое

и ясное пришло из великолепного Тронного Зала, из уст божественного курьера:

«Пойдите и скажите Петру, что он вновь столкнётся с тяжёлым испытанием».

Те, кому это знакомо, говорят, что на самом деле Евангелие от Марка - это

расшифрованные заметки, записанные под диктовку мысли Петра. Если так, то это

Пётр включил в Писание эти слова! А если это действительно его слова, я могу легко

представить себе, как старому рыбаку приходилось смахивать слезу и глотать комок в

горле, доходя до этого места повествования.

34

Не каждый день даёт нам дополнительный шанс. Пётр, должно быть, знал это. В

следующий раз, увидев Иисуса, он был так возбуждЁн, что не стал раздеваться, а так и

прыгнул в холодную воду Галилейского моря. И ещё говорят, встречи с Иисусом было

вполне достаточно, чтобы заставить этого неотёсанного Галилеянина нести Евангелие, дающее ещё один шанс, вплоть до Рима, где его убили. Если вы когда-либо задавались

вопросом, что заставило человека добровольно принять смерть, будучи распятым

вниз головой, теперь вы это знаете.

Не каждый день можно встретить того, кто даст вам ещё один шанс - а ещё реже

того, кто будет давать вам этот шанс каждый день.

Петр нашёл в Иисусе и того, и другого.

Оставьте место для волшебства

Фома. Он не поддаётся простому обобщению.

Да, мы навесили на него ярлык. Кто-то когда-то в какой-то проповеди назвал его

«Неверующий Фома». Кличка пристала. И это правда, он действительно сомневался.

Но справедливо и то, что за этим стояло больше, чем сомнение. Его вопросы были не

от простого отсутствия веры - скорее от недостатка воображения. Лучше всего это

проявилось в истории воскрешения.

Например, давайте вспомним тот случай, когда Иисус со всем присущим Ему

ораторским мастерством говорил о доме, который Он приготовит для мира. И хотя

умение увидеть образ нелегко давалось Фоме, он очень старался. Так и видно, как на

его лице остаются одни глаза, когда он пытается представить себе белый дворец на

улице Святого Фомы. И в тот момент, когда Фома почти представил себе эту картину, Иисус делает такое допущение: «А куда Я иду, вы знаете и путь знаете». Фома моргает

раз, другой, глядит в озадаченные лица других, а потом разражается с искренним

апломбом: «Господи, мы не знаем, куда Ты идёшь; как же нам знать путь?»(30) Фома не

стесняется говорить то, что думает. Если вам что-то не понятно, так и скажите! Его

воображение обычно не шло дальше этого.

А потом настало время, когда Иисус сказал своим ученикам, что Он уйдёт, чтобы

побыть с Лазарем, хотя Лазарь уже умер и похоронен. Фома не мог понять, что имеет в

виду Иисус, но если Иисус желает вернуться туда, к тем евреям, которые однажды

пытались забросать Его камнями, то он, Фома, не позволит Ему предстать перед ними

одному. Поэтому он похлопал своё верное оружие и сказал: «Идём и мы, чтобы

умереть с Ним!»(31) Всю свою жизнь Фома провёл в ожидании Мессии, а теперь, когда

Мессия был здесь, Фома желал посвятить свою жизнь Ему. Маловато воображения, зато много преданности.

Возможно, именно эта особенность его характера объясняет, почему Фомы не

было в комнате Тайной Вечери, когда Иисус явился другим апостолам. Понимаете, мне

кажется, что Фома очень тяжело воспринял смерть Иисуса. И даже, не умея

достаточно точно понять все те метафоры, которые в своё время использовал Иисус, он всё же хотел идти с Ним до конца, и никогда не предполагал, что конец наступит так

35

внезапно и преждевременно. А в результате у Фомы осталось много вопросов без

ответа.

С одной стороны, весть о воскресении Иисуса казалась догматику Фоме слишком

притянутой за уши. Ограниченность творческого начала в Фоме оставляла мало места

для волшебного и удивительного. Кроме того, он не хотел вновь испытать боль