Макс Лукадо - Нежный гром

(Иоан. 14:2,3).

Первое предложение довольно любопытно. «А если бы не так, Я сказал бы вам...» Зачем здесь эта фраза? Он что, увидел сомнение в сердце учеников? Прочитал немой вопрос на их лицах? Я не знаю, что Иисус увидел в них, но знаю, что Он

видит в нас.

То же, что же видит бортпроводница, проводя с пассажирами предполетный инструктаж безопасности.

То же, что видят врачи, требуя от своих пациентов, чтобы те бросили курить.

То же, что видит проповедник, сообщая прихожанам церкви, что каждый из них однажды умрет, а кто-то, может быть, даже сегодня.

«Да-да, конечно. Хотя, скорее всего, этого все-таки не случится».

Мы не произносим этих слов. Мы думаем их про себя. «Конечно, самолет может упасть, но вряд ли именно этот. Я

лучше почитаю журнал. Конечно, люди умирают от рака, но вдруг я не умру? Поэтому еще несколько затяжек... Конечно, умереть можно в любой момент, но уж не сегодня...»

Уильям Нельсон был бригадным генералом в годы Гражданской войны за независимость США. И хотя каждый день он

смотрел смерти в лицо, к своей он совсем не приготовился. Никому не известно, о чем он думал, мчась с одной битвы в

другую. Может, был слишком занят своей жизнью, чтобы готовиться к смерти.

Но однажды все изменилось. Он и его офицеры выпивали в каком-то заведении. Между присутствовавшими началась

ссора, и в ходе выяснения отношений генерал получил пулю в грудь. Понимая, что умирает, он просил лишь об одном:

«Пошлите за священником».

Что произошло? К чему такая спешка? Он что, узнал вдруг о Боге что-то, чего никогда раньше не слышал? Нет. Он узнал

нечто новое о самом себе: смерть была совсем рядом. И вдруг только одно стало для него иметь значение.

Почему до сих пор это было не важно? Разве он не мог воззвать к Богу неделей раньше или хотя бы утром того же

дня? Конечно, мог. А почему не сделал? Почему спасение вдруг стало таким важным после выстрела, но было как будто

«факультативным» до того? Почему он откладывал решение принять Христа до смертного одра?

Понял видно, что пришло время.

Опасное промедление. «Научи нас так счислять дни наши, — молился Моисей, — чтобы нам приобрести сердце

мудрое» (Пс. 89:12).

Какой страх наполняет человека, когда конец близок, а Он к нему не готов!

Какой страх, должно быть, наполнил моряков экспедиции Франклина, когда они поняли, что заперты в ледовом плену.

Какой ужас: искать пищу, а находить серебро! Рыться в вещах, надеясь обнаружить теплое пальто, и наткнуться на парадную

униформу. Нуждаться в топорах и лопатах, а получить любовные романы и нарды.

Как думаешь, променяли бы они все это даже на робкую надежду вернуться домой?

Кстати, какими приготовлениями к экспедиции занят ты? Собираешь серебро и игрушки? Не будь глупцом. Может, они

что-то и значат здесь, но когда ты доберешься до дома Отца, они превратятся в прах. Зачем тебе весь этот хлам, если Отец

знает тебя лично?

Не важно, что ты имеешь. Важно, кого знаешь. Готовься. Ты ведь не хочешь остаться на морозе.

29. Люди подземелья

Готов ли ты делиться светом?

Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Иоанна 1:11

Давным-давно (впрочем, может, и не так давно) в холодной мрачной пещере жило-было одно племя.

Его члены, плача от холода, старались прижаться друг к другу как можно ближе. Стоны их были громкими и

протяжными. Это было их единственным занятием. Больше они ничего не умели. Пещерные вопли дикарей звучали

чрезвычайно печально, однако сами они об этом даже не догадывались. Они ведь никогда не знали, что такое радость.

И вот однажды подземные жители услышали голос, который совсем не был похож на те звуки, что они производили

сами. «Я услышал ваши стоны, — сказал он, — ощутил холод, увидел тьму. Я пришел на помощь».

Пещерное племя замолкло. Такого голоса они никогда не слышали. Обещания надежды были чужды их ушам. «А

откуда мы знаем, что ты действительно хочешь нам помочь?»

«Доверьтесь мне. У меня есть все, что вам нужно».

Жители подземелья старались рассмотреть сквозь тьму фигуру незнакомца. Он что-то складывал стопками, потом

останавливался и опять начинал складывать.

«Что ты делаешь?» — закричал один, явно нервничая.

Незнакомец не ответил.

«Чем ты занят?» — крикнул другой еще громче.

Ответа не было.

«Да скажи же нам!» — заорал третий.

Пришелец поднялся и обратился в том направлении, откуда доносились голоса: «У меня есть все, что вам нужно». С

этими словами он повернулся к поленице, которую все это время складывал, и поджег ее. Дрова занялись, дерево вспыхнуло

и свет наполнил пещеру.

Дикари отпрянули в страхе. «Потуши! — закричали они. — Нам же больно смотреть!»

«Со светом всегда так: сначала — боль, а потом — помощь, — ответил чужак. — Подходите ближе. Боль скоро

пройдет».

«Только не я», — произнес чей-то голос.

«И не я», — согласился с ним другой.

«Только полный идиот может пялиться на такой свет!»

Незнакомец встал у самого огня. «Вам что нравится тьма? Вам нравится холод? Не слушайте свои страхи! Сделайте шаг

вперед!»

Долго никто ничего не отвечал. Люди сбивались в кучки, пряча от света глаза. А поджигатель все стоял у костра.

«Здесь тепло», — подзывал он остальных.

«Он прав, — вдруг раздался чей-то голос из задних рядов. — Там теплее. — Незнакомец обернулся и увидел фигуру, маленькими шажками приближавшуюся к огню. — Я уже могу открыть свои глаза, — сказала тень. — Уже могу видеть».

«Давай еще ближе», — приглашал костровой.

Женщина подошла. Встала в круг света. «Ой, здесь так тепло!» Протянула руки и свободно вздохнула. Холод отступал.

«Идите все! Попробуйте, как тепло!» — позвала она остальных.

«Тише, женщина! — зашипел один из подземных жителей. — Ты хочешь толкнуть нас на это безрассудство?! Оставь

нас. Убирайся вместе со своим костром».

Она повернулась к незнакомцу. «Почему они не идут?»

«Они выбрали холод. Они с ним знакомы. Уж лучше холод, чем перемены».

«И жизнь во тьме?»

«И жизнь во тьме».

Согревшаяся женщина замерла в размышлении. Смотрела то на пришельца, то на окружавшую их тьму.

«Ты хочешь уйти от огня?» — спросил он ее.

Чуть помедлив, она ответила: «Я не могу. Не в состоянии больше терпеть холод. — И почти сразу продолжила: — Но

мне мучительна мысль о том, что мой народ останется во тьме».

«Не стоит мучиться, — ответил чужак. Он протянул руку к огню и вытащил оттуда пылающий факел. — Ты понесешь

свет своему народу. Расскажи им, что он согревает. Расскажи им, что он для всех, кому нужен».

Женщина взяла огонь и шагнула во тьму.

30. Если бы ты знал

Ибо только Я знаю намерения, какие имею о говорит Господь, намерения во благо, а не на чтобы дать вам будущность и надежду.