Ernest Tsvetkov - Genyi_Zhiznetvorchestva

Пролог

Кто был ни с чем –

тот станет с чем –

ну а зачем?

Кто был никем –

тот станет кем-то

зачем-то…

Кто несгибаем –

быстро сгинет.

Кидала мировой всех разом кинет

и сам вослед бесславно сникнет.

1

Я выхожу –

а как я выгляжу,

когда один… и на дорогу… выхожу я..?

Одену шляпу, редингот, перчаток пару,

украшусь тросточкой и взглядом из под лобья –

как Чайльд Гарольд, или герольд новомосковский –

сегодня явно я в ударе, я подброшу пару

в тусовку –свору норовистых снобов,

намыля лоском взор слащаво-скользкий.

2

Я брошу пачку денег на лоток

в сиянье нимба взглядов восхищенных,

чтоб прошептали все завороженно:

"да-а, игрок".

А я небрежен буду и надменен

и, элегантно угождая дамам,

подать напитки прикажу

без исключенья всем, бесплатно, за мой счет.

А сам, сорвав солидный куш, достойно

покину зал, улыбкой триумфальной

покрыв завистливых поклонников своих…

3

Так думал молодой повеса, то есть - я,

136

ползя в грязи на пыльном Ситроене

в московской сумеречной час-пик о вой пене,

рассеянно одной рукой руля,

другой – держа манерно сигарету,

взяв данный жест за верную примету

отвязного, прожженного пижона,

которым я себя считать хотел –

всегда при деле и всегда без дел

вальяжно-беззаботного эстета

с повадками цыганского барона.

4

Так думал я – повеса молодой за тридцать,

начитанный сполна о жизни светской,

на самом деле ехавший куда-то,

и даже не туда, куда глаза глядят,

так как глаза глядеть и вовсе не хотели никуда…

5

В назойливой громокипящей пробке

потел и матерился фраер робкий –

то был герой сей повести невзрачный,

то ль помрачневший, толь извечно мрачный

отчаявшийся бедолага клерк,

чей образ в собственных глазах давно померк,

решивший про себя, что жизнь – бадяга,

а сам он – неприкаянный бродяга.

6

"Нет, больше не хочу себя ничем печалить!

Конечно, можно все решить одним ударом пентотала –

верней, одним уколом – и отчалить

в пучины забытья. Устало

вожу глазными яблоками вдоль

и поперек пространства рассеч е нного

хлыстами визгов, криков, гомона людского,

весьма похожего на скотское мычанье

в загоне после дня сплошной жратвы.

Надула губы горечь осознанья –

мы все бредем

в тенетах мирозданья

к минуте своего закланья,

покорно в плечи голову втянув.

Не легче ли без самооправданья,

надежд и мук несносных ожиданья

без всяких "здрасьте", всяких "до свиданья"

убраться восвояси в вечность"?

137

7

На берегу реки бетонном

стоял так, полный дум бездонных,

отчаявшийся клерк невзрачный,

вкушая едкий дым табачный –

"Ну что за сука эта Се ля ви –

ни денег, ни любви!"

В мозгах носился мыслей ворох,

как наважденье темных снов.

но тут раздался тихий шорох

за полусогнутой спиной

героя нашего. Он в миг

на звук откликнулся – и крик

едва сдержал. Лишь рот рукой

прижал, издавши стон глухой:

- Ты кто такой?

8

В полусумраке лиловом

уловил он взгляд суровый.

антрацитово-багровый,

как готический узор.

Под сгустившимся покровом

немигающего взора

то ли грач сидел здоровый,

то ль огромный темный ворон

на него смотрел в упор.

"Вот так шутка!" – Клерк смекнул

и напуганно икнул. –

"Непредвиденная штука…

Будет впредь тебе наука,

поучительный урок"…

"Ничего себе, дружок!" –

В душу вторгся голос резкий

ворона-говоруна:

"на исходе понедельник,

а ты все еще без денег,

невменяемый и мерзкий

и, конечно, с бодуна".

-Ты лишь странное виденье

растревоженного мозга.

Мне и без тебя промозгло. –

Огрызнулся клерк в ответ. –

Я сейчас глаза закрою,

и исчезнет наважденье,

как в огне свеча из воска.

Не было тебя и нет!

138

- Что ж, давай, зеленый свет.

Тот час клерк глаза прикрыл

и услышал шелест крыл.

Быстро разомкнув ресницы,

он опять увидел птицу.

- Это точно не годится

никуда.

Все ерунда. –

Цокнул клювом ворон гулко:

- Нет, я не галлюцинация,

а весомая субстанция.

- Не желаешь ли прогулку?

- А куда?

- Да в никуда…

9

Однажды в осеннюю зыбкою пору

на Краснохолмском мосту

какой-то бродяга и призрачный ворон

хотели набрать высоту.

Пусть город подумает все, что угодно –

учение или десант…

Но были друг другу нужны и угодны

бродяга и ворон-мутант.

Был бдителен, беспрекословно готовый

на подвиг московский патруль.

Однако, бродяга и ворон суровый

удачно ушли из-под пуль.

они над рекою легко просвистели,

исполнив совместный полет.

А птица еще на продукт Церетели

метнула ехидный помет.

Бродяга смутился – зачем же так явно?

Ведь, все ж таки, первый, и, все ж таки, главный…

и как бы там ни было, все ж таки, царь…

"Тогда и подавно". –

Ответила тварь.

10

И, круто всплеснув опереньем крыла

в поднебесье боеголовкой ушла.

Неважно, что город подумал тогда –

бродяга и ворон неслись в никуда.

И ворон учил неудачника-клерка:

"Реальность твоя – восприятия клетка.

На самом же деле, мир – это мираж". –

139

Прокаркал пернатый, входя в пилотаж.

"А как же родные, а как же друзья?"

"Все это твое расщепленное "я".

"А как же пожарники, как же милиция?"-

Спрашивал клерк, устремленный за птицею.

"Как же, в конце концов, паспортный стол?"

"Это, голубчик – что мордой об стол".

"Как же Тверская? Садовая? Гум?"

Спрашивал ворона клерк наобум –

"Как же культурная революция?"

"Эрекции нет, а только поллюция".

11

- Черный ворон, что ж ты вьешься

над моею головой?

Ты же не политкорректен,

Мне не по пути с тобой.

Ты не вейся, черный ворон

над моею головой.

Хоть я и лечу с тобой,

но тебя считаю вздорным.

- И тебе мозги промыли,

ты как будто бы весь в мыле.

- Не согласен, я в свободе!

- Нет, мой друг, ты лишь в угоде.

Ты такой кому-то нужен –

потому ты и такой.

Ты загружен и заужен,

и твой ум совсем запружен

всяческою ерундой.

Ты подвешен на крючок,

словно жалкий червячок.

- Ну, а кто же меня подвесил?

- Это разговор другой.

Что ты, друг мой, так не весел,

Что ты, друг мой, сам не свой?

Ворон сделал пируэт:

- То, что вьюсь я над твоею

головою – это бред!

Над твоею головой

вьется кто-нибудь другой.

Он, как водится, конечно,

и руководит тобой.

- Получается, что я лишь

только чей-то инструмент?

140

- Четко уловил момент.

- Ну а как же остальные?