Арсеньев Владимирович - Пионер Советского Союза

* * *

Интерлюдия G

(а в это время в замке у шефа)

[11.09.1940, 14:22 (мск). Ленинград, детский сад номер N]

—…А он первый начал!

— Нет, он!

— Он!!

— Он!!!

— Тихо! Прекратить! Степанов, что ты ревёшь как девчонка? Ты ведь мальчик, как тебе не стыдно!

— Уууу!… — сказал Степанов, размазывая по щекам слёзы и сопли.

— Перестань! Круглов, чем ты его стукнул?

— Кулаком, — сердито буркнул Вовка. — А не будет воровать, сам виноват.

— Но драться-то не нужно! Мог прийти и мне рассказать.

— Я не ябеда!

— Всё равно, бить товарища — это очень плохо. А брать без спроса чужие вещи — ещё хуже! Ты мог бы подойти и попросить Вову, он и так дал бы тебе поиграть. Ведь дал бы, Вова?

— Дал бы. А он украл, вот и получил по рогам.

— Всё, мальчики, попросите друг у друга прощения и марш по кроватям, тихий час ведь. Степанов, да прекрати ты реветь, в конце-то концов! Хуже девчонки, честное слово!..

Полтора часа спустя воспитательница Дарья Степановна сидела в группе на своём стуле и играла в игрушку, которую отобрала у двоих подравшихся воспитанников. Да, она, взрослая женщина, уже больше часа сидела и увлечённо играла в детскую игрушку. Тихий час подошёл к концу. Нянечка тётя Дуся будила разоспавшихся ребят и помогала им одеваться. У Смирнова оторвалась пуговица на штанишках, Красновой нужно заплести косу, она не умеет сама, Алёшина опять описалась в постели — прямо беда с ней. Но Дарья Степановна в этих хлопотах сегодня не участвовала. Она играла, играла в детскую игрушку и никак не могла оторваться от неё.

Играть было очень интересно, таких занимательных игрушек Дарья Степановна раньше не встречала, хотя в детских учреждениях работала уже полтора десятка лет. Дарья Степановна играла и всё пыталась вспомнить, как же эта чудесная игрушка называется. Как назвал её Вова Круглов, который и притащил ту сегодня утром в детсад? Как? Кажется, он сказал что-то вроде: “Кубик Рубика”…

* * *

(продолжение главы 18)

Ух, как страшно! С каждым моим шагом подъезд Лотара всё ближе и ближе, а я ужасно трушу. Вдруг, что не так? Ведь я этого Лотара ну совершенно не знаю. Да, он парень очень красивый, тут сомнений нет. И я ему понравилась, было заметно. Ещё бы не заметно, если последний раз, когда я провожала его в Берлин, он прямо в подвале целоваться ко мне полез, я еле отбилась. Откровенно говоря, не так чтобы я и отбивалась яростно, но сопротивление некоторое оказывала. Потому что если бы я не сопротивлялась, то всего двумя поцелуями и минутой тисканья, как у нас с Лотаром тогда произошло, дело бы не ограничилось. Эй, стоп!! Я ничего этого не говорила! И с Лотаром у нас ничего не было, совсем-совсем ничего. В любом случае, Сашке — ни звука о том случае, а то они с Лотаром наверняка подерутся, когда встретятся.

Когда встретятся…

Блин, Сашка! Балбес! Из-за него мне теперь пришлось в Берлин переться, просить о помощи фашистов. Фашистов! А кого ещё-то? Ну, можно было попробовать наших мальчишек из Ленинграда-1940 попросить, конечно. Но это значит, увеличить количество посвящённых в тайну, чего мне совсем не хочется. Лотар же о проходе в будущее и так знает и даже сам побывал там уже. Опять же, если что пойдёт не так, фашистов меньше жалко. А что может пойти не так? Не знаю, что угодно, но я практически наверняка уверена в том, что Сашку отбивать придётся силой, на законное решение его случая у моих родителей тупо не хватит денег. Если только квартиру продать. А вот отбить силой вполне возможно. Ведь Сашку же (хотя бы первое время) не в настоящей тюрьме держать будут, а в каком-нибудь спецприёмнике или ещё в чём-то подобном. Вытащить оттуда одного мальчишку у ребят из гитлерюгенда силы и дури хватит, почитала я уже про их организацию.

Ну, вытащат, а дальше что? Ха, так я их сюда отправлю, обратно. И Сашку тоже сюда отправлю. Пусть потом хоть все полицейские мира ищут их — не найдут ничего всё равно, пусть даже они там на всех видеокамерах подряд засветятся. Мне только самой светиться не нужно рядом, ибо меня-то как раз найти и смогут. По этой же причине я и не просила помочь никого из наших ребят в 2013 году. У нас же тоже не одни только гомики да нарики в школе, вполне нормальные ребята встречаются, причём не так уж и редко. Конечно, некоторые не без странностей. Например, Мишка Курочкин днём совершенно адекватный парень, но ежедневно после 18 часов он волшебным образом превращается в таурена 90 уровня. А Герман Хузиахметов, мечта половины девчонок нашего класса, на хоккее повёрнут. У него если игры или тренировки нет, так он либо в качалке, либо кросс бежит, я его не раз в парке бегающим видела. Замой, для разнообразия, может на лыжах пойти.

Да, если всё объяснить и рассказать, я уверена, что и Курочкин и Хузиахметов Сашку выручать пойдут. И не только они, не только. Ещё человек пять нормальных ребят можно найти, а то все семь. Чтобы подгадить Гейдару и его шакалам снимет свои очки, отложит модельки и пойдёт даже Лёшка Шмуельсон. Он, несмотря на столь, мягко говоря, одиозную фамилию, тоже вполне себе вменяемый человек. Потому что этот Гейдар уже всех нормальных людей достал, честное слово.

То, что их “поляну” из школьных окон не видно, даёт нашему директору возможность делать вид, будто она ничего не знает. И действительно. Находится “поляна” не на территории школы (аж целых двадцать метров до школьного забора!), в окна не видна (за трансформаторной будкой стыдливо прячется), так чего ещё нужно? Какие к директору вопросы?

А мимо этой будки, честно говоря, даже идти бывает страшно. Вечером девчонки и приближаться к ней опасаются, школу с другой стороны обходят. Я, во всяком случае, всегда обхожу. Мало ли, что там этим укуркам в головы взбредёт. И все про это знают, и родители, и полиция, и жители окрестных домов. Знают, но сделать ничего не могут. Несколько раз полиция приезжала, забирала обитателей “поляны”, только на следующий день они возвращались обратно и всё оставалось без изменений.

Почему так? А я знаю? Я ж ребёнок ещё почти! У меня вообще, иногда такое впечатление складывается, будто живу я в оккупированном городе, что была война, нас завоевали, а потом понаехали оккупанты. Причём, что интересно, Германа Хузиахметова оккупантом я не считаю ни разу. Потому что он наш, русский, несмотря на свою явно татарскую морду, всё равно он русский. А вот мелкого и шустрого остроносого гомика, любимую шестёрку (любимую — в физиологическом смысле) самого Гейдара, русским я признавать отказываюсь, даже несмотря на фамилию Иванов (имени не знаю его настоящего, да оно мне и неинтересно). По мне, так Лёха Шмуельсон в сто раз более русский, чем этот пидор Иванов.

Да не ругаюсь я, говорю просто. Выговаривать фразу “лицо нетрадиционной сексуальной ориентации” мне лениво и противно. Какое он лицо? Пидор — он пидор и есть. Жопа он, а не лицо. Откуда я знаю? Так это у нас только директор школы и полиция не знают ничего, остальные-то не в вакууме живут. Про то, чем там на поляне между дозами занимаются вся школа в курсе. Думаете, почему у них девчонок так мало? Да потому, что не больно-то они им и нужны, сами справляются. Я слышала, там у них даже целая система иерархическая на этом деле построена. То есть Гейдар может кого угодно. Его шестёрки — всех, кроме другой шестёрки босса и самого Гейдара. И так далее по нисходящей. Может, и врут, конечно, я со свечкой там не стояла, но внешне на правду похоже.