Radclyffe - Забытая мелодия любви

Она совершила катастрофическую ошибку, полностью доверившись Кристине, и заплатила за это сполна. Хэлен лишь надеялась, что это разочарование не убило в Грэм способность принимать любовь, которая идет от сердца.

Анна бросила рюкзак на столик и помахала Хэлен, направляясь к музыкальной комнате. Она знала, что Грэм там, как и всегда в это время дня. Она легонько постучала в дверь перед тем, как войти. Грэм подняла одну руку, вторая оставалась на клавишах.

“Минутку. Я почти закончила”.

Анна тихонько подошла и встала рядом с Грэм, наблюдая за тем, как она играет, восхищаясь красотой движения ее пальцев. Ее руки буквально гладили интрумент, а на лице отражались все эмоции музыки. Одновременно видеть лицо Грэм и слушать ее музыку внезапно взволновало Анну.

Когда ноты растворились в воздухе, Грэм сидела, не двигаясь, положив руки на бедра.

“Это прекрасно”, - мягко выдохнула Анна.

Грэм повернула лицо в ее сторону, нетипичная неуверенность затмила ее черты.

“Ты правда так думаешь?” - тихо спросила она.

Иногда Анна чувствовала себя таким же заложником слепоты Грэм, каким была она сама. Она чувствовала намного больше, чем могла выразить словами, и хотела, чтобы Грэм могла прочесть по ее лицу, как глубоко она тронута. Музыка Грэм могла даже вызвать у нее слезы. Это случалось, когда она стояла на улице, замерев и прислушиваясь. И когда слушала старые записи Грэм. Она ставила их, когда была одна, представляя лицо Грэм. Для нее не было ничего более душераздирающего, чем смотреть, как Грэм играет, как вырывается ее страсть, когда музыка выходит наружу. А сердце Анны разрывалось от того, что Грэм не могла видеть, как ее музыка действует на людей.

Инстинктивно она нежно положила обе руки на плечи Грэм, и прошептала:

“Она причиняет боль. Ты сыграешь мне сначала?”

Она никогда не просила об этом раньше. Грэм накрыла руку Анны своей, еще раз удивляясь теплу ее кожи. Она задержала ее на мгновение, а потом поднесла руки к клавиатуре.

“Да”.

Анна неохотно отошла назад, не желая прекращать этот редкий момент близости. Но она знала, что Грэм сделала еще один шаг, впуская Анну в свою жизнь. Грэм давно не хотела, чтобы кто-то слышал результаты ее работы.

Анна присела на стул неподалеку, с которого она могла видеть, как играет Грэм. Она затаила дыхание, когда мелодия снова разнеслась по комнате. Она бы никогда не поверила, что в мире может существовать что-то настолько красивое, но вид Грэм и звучание ее музыки убеждали ее в обратном.

Анна закрыла глаза и позволила мелодии унести себя. Когда воцарилась тишина, она не сразу пришла в себя. Она дрожала, и казалось, дар речи ее покинул. Когда она открыла глаза, то увидела, что Грэм повернулась к ней в ожидании.

“Я никогда не представляла, что может быть что-то настолько волнующее, - тихо сказала Анна. - Твоя музыка - дар миру, Грэм. Огромное тебе спасибо, что поделилась ею со мной”.

Грэм подняла голову, ее лицо было мокрым от слез.

“Я думала, что потеряла ее навсегда”, - прошептала она, ее голос срывался.

Вид ее слез убивал Анну. Она хотела лишь взять Грэм за руку, но вместо этого крепко ее обняла. Она прижалась к ней и прошептала:

“О боже, Грэм, твоя музыка разрывает мне сердце. Ты разрываешь мне сердце”.

Грэм с трудом сдерживалась, чтобы не ответить на объятия. Тело Анны было прижато к ее телу, она чувствовала движение ее груди с каждым вдохом, их сердца, казалось, бились в унисон. Близость Анны, ее слова, пробудили в Грэм такое сильное желание, что ее аккуратно возведенные баррикады едва не пали. Она боялась, что если даст волю эмоциям, то станет их заложником, как тогда с Кристиной. Она знала, что не сможет пережить еще одно разочарование. Если такая боль вернется, она точно сломается. Чувства, пробуждаемые Анной, были слишком взрывоопасными. Ради всего разумного, что у нее осталось, она не могла позволить этому случиться.

Анна чувствовала оцепенение Грэм, но только обняла ее еще крепче. Она не могла найти иного способа показать Грэм, насколько она бесценна.

“Ты так уникальна! В твоей душе столько грации, красоты и нежности. Ты этого даже не осознаешь, правда? Ты такая особенная, я и выразить не могу”.

У нее не было слов, лишь чувства. Восхищение, уважение, защита, симпатия и сладкое безудержное желание. Все чувства слились воедино, Анне нужно было облечь их в форму, иначе она взорвется. Она провела руками от спины Грэм к ее лицу, запустила в волосы и нежно простонала:

“Если бы ты знала…”

Ее губы встретили губы Грэм. У Грэм перехватило дыхание, ее самоконтроль разбился вдребезги. На какое-то мгновение она чувствовала лишь сильнейшее желание, поразившее ее, и влажное тепло. Со стоном она сделала шаг навстречу огню, обнимая его источник. Когда она резко притянула Анну к себе, полностью отдавшись поцелую, удушающий ужас затмевал ее страсть. Она чувствовала себя более уязвимой, чем в первые секунды после осознания слепоты, когда она открыла глаза, и увидела темноту более страшную, чем что-либо виденное прежде. Это то, от чего она убегала все эти годы - от этой страшной силы, которой обладала над ней любовь.

“Анна, нет…” - прошептала Грэм, беря Анну за руки, гладящие ее грудь. Она нежно сжала ее запястья, аккуратно освободившись из объятий Анны. Ей не хватало воздуха, голова кружилась, но наконец она смогла хрипло прошептать: “Ты делаешь мне честь, Анна. Своим восхищением, добротой. Я рада поделиться с тобой своей музыкой. Сложно выразить, как важно для меня то, что она тебе нравится. Но это все, что я могу дать, Анна. Прости”.

Эти слова были ножем в грудь Анны. Неужели внутри нее всегда будет эта страшная пустота? Она не хотела отпускать ее, но знала, что нужно это сделать. Она не могла заставить Грэм ответить на ее чувства, хотеть того же, чего и она.

“Это ты меня прости, - ответила она с дрожью в голосе. - Я не могу пересать набрасываться на тебя. Ты ясно дала понять…”

Анна сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Когда она снова заговорила, ее голос был холодно ровным.

“Спасибо, Грэм, что доверяешь мне свою музыку. Это значит для меня больше, чем я могу выразить”.

Она повернулась, чтобы уйти, но не могла не спросить:

“Я увижу тебя за ужином?”

Грэм покачала головой.

“Не сегодня, Анна”.

“Грэм придет на ужин?” - спросила Хэлен, доставая из духовки рулет. Анна покачала головой, расставляя тарелки. Она не решалась заговорить, потому что все еще дрожала.

“Все еще работает, да?”

“Да”, - смогла выдавить Анна.

Хэлен пристально на нее посмотрела. Девушка была абсолютно белой.

“Все в порядке?” - настороженно спросила она.

“Сегодня она что-то закончила, - глухо ответила Анна. После паузы она добавила мягче: - Это невероятно”.