Гай Крисп - Историки Рима

В этом разделе следует хотя бы кратко охарактеризовать некоторых историков «зрелого» периода римской историографии, представленных в данной книге. Даже из этих кратких характеристик нетрудно будет, на наш взгляд, убедиться, что все они, в принципе, принадлежат к тому направлению, которое только что было определено как художественно-дидактическое.

Остановимся прежде всего на Гае Саллюстии Криспе (86-35 гг. до н. э.). Он происходил из сабинского города Амитерна, принадлежал к сословию всадников. Свою общественно-политическую карьеру Саллюстий начал — насколько нам известно — с квестуры (54 г.), затем был избран народным трибуном (52 г.). Однако в 50 году его карьера чуть было не оборвалась навсегда: он был исключен из сената якобы за безнравственный образ жизни (очевидно, существовала и политическая подоплека исключения). Еще в годы своего трибуната Саллюстий приобрел репутацию сторонника «демократии»; в дальнейшем (49 г.) он становится квестором у одного из вождей римских демократических кругов — у Цезаря и снова вводится в состав сената. В годы гражданской войны Саллюстий — в рядах цезарианцев, а после окончания военных действий назначается проконсулом провинции Africa nova. Управление этой провинцией обогатило его настолько, что, вернувшись в Рим после смерти Цезаря, он смог купить его виллу и огромные сады, долгое время называвшиеся Саллюстиевыми. По возвращении в Рим Саллюстий политической деятельностью больше не занимался, но целиком посвятил себя историческим исследованиям.

Саллюстий — автор трех исторических трудов: «Заговор Катилины», «Война с Югуртой» и «История». Первые два произведения, носящие характер исторических монографий, дошли до нас полностью, «История», охватывавшая период от 78 года по 66 год, сохранилась лишь фрагментарно. Кроме того, Саллюстию приписывается — и с достаточно серьезными основаниями — авторство двух писем к Цезарю «Об устройстве государства».

Политические воззрения Саллюстия довольно сложны. Конечно, есть все основания рассматривать его как выразителя римской «демократической» идеологии, поскольку его ненависть к нобилитету носит ярко выраженный, пожалуй, даже возрастающий характер. Так, например, критика римской аристократии и, в особенности, ее методов руководства государством в «Войне с Югуртой» (и по некоторым данным — в «Истории») острее и непримиримее, чем в «Заговоре Катилины» (и в «Письмах к Цезарю»). Однако политический идеал Саллюстия не отличается достаточной в этом смысле четкостью и последовательностью. он — сторонник некоей системы политического равновесия, основанной на правильном распределении функций управления государством между сенатом и народом. Это правильное распределение состоит в том, что сенат при помощи своего авторитета (auctoritas) должен сдерживать, направлять в определенное русло силу и мощь народа. Таким образом, идеальное государственное устройство, по мнению Саллюстия, должно покоиться на двух взаимно дополняющих друг друга источниках (и носителях) верховной власти: на сенате и на народном собрании.

Саллюстия, пожалуй, можно считать одним из первых представителей (наряду с Корнелием Сизенной и др.) римской историографии периода ее зрелости. Каковы же основные установки историка? Прежде всего следует отметить, что Саллюстий обычно рассматривается как родоначальник нового жанра — исторической монографии. Конечно, его первые исторические труды — «Заговор Катилины» и «Война с Югуртой» — вполне могут быть отнесены (как это уже и было сделано выше) к произведениям подобного жанра, но несомненно и то, что самый жанр возник значительно раньше — достаточно вспомнить младших анналистов, а затем в какой-то мере и монографии Цезаря о галльской и гражданских войнах.

Кроме того, возникновение нового историко-литературного жанра (монографического, биографического и т. п.) отнюдь не всегда предполагает пересмотр задач или целей исторического исследования. Саллюстий, быть может, наиболее яркий тому пример: отойдя в области формы (или жанра) от римских анналистов на довольно значительное расстояние, он вместе с тем остается весьма близок к ним в своем понимании задач историка. Так, он считает, что события истории Афин и подвиги их политических и военных деятелей прославлены по всему свету исключительно благодаря тому, что афиняне имели выдающихся историков, обладавших блестящими писательскими талантами. Римляне же, наоборот, до сих пор были ими не богаты. Следовательно, задача состоит в том, чтобы ярко и талантливо «писать историю римского народа по частям, которые мне представлялись достопамятными» («Заговор Катилины», IV, 2). Поскольку выбор нашего автора останавливается, после данного утверждения, на рассказе о заговоре Катилины, то, видимо, событиями, достойными упоминания и внимания историка, могут оказаться не только подвиги или проявления доблести, но и «неслыханные преступления».

Это соображение подкрепляется еще и тем обстоятельством, что, кроме повествования о заговоре Катилины, темой другой исторической монографии Саллюстия было избрано описание не менее значительного события в истории Рима — «тяжелой и жестокой» войны с нумидийскнм царем Югуртой, войны, которая, кстати сказать, впервые и с потрясающей наглядностью вскрыла разложение, коррупцию и даже открытую измену и предательство правящей верхушки Рима, то есть многих видных представителей римского нобилитета.

Оба наиболее известных исторических труда Саллюстия свидетельствуют о том, что их автор придавал огромное значение роли отдельных личностей в истории. Он не отрицает могущества рока, фортуны, то вместе с тем после «долгих раздумий» приходит к выводу, что «все было достигнуто редкостною доблестью немногих граждан» («Заговор Катилины», LIII, 4). Поэтому не удивительно, что он уделяет большое внимание характеристикам исторических деятелей. Эти характеристики, как правило, даются живо, красочно, часто в сопоставлении и играют такую роль в развертывании исторического повествования, что Саллюстия многие исследователи признают прежде всего мастером исторического портрета: стоит только вспомнить впечатляющий образ самого Катилины, знаменитые сравнительные характеристики Цезаря и Катона, портреты-характеристики Югурты, Метелла, Мария и т. д. Само собой разумеется, что указанная особенность Саллюстия, как писателя и историка, вовсе не случайность — она находится в органической связи с им же самим декларированной общей задачей красочного, талантливого изложения исторических событий и явлений.

Если придерживаться хронологической последовательности в обзоре римской историографии, то за Саллюстием следует — из числа авторов, представленных в данной книге, — Тит Ливий. Но краткая характеристика этого знаменитого историка уже дана выше, поэтому мы сейчас остановимся на другом не менее славном имени — на имени Тацита.