Гай Крисп - Сочинения

1. (1) Всем людям, стремящимся отличаться от остальных, следует всячески стараться не прожить жизнь безвестно, подобно скотине, которую природа создала склоненной к земле и покорной чреву [1] … покорной чреву . — Реминисценция. См.: Платон . Государство, II. 526 А; Цицерон . О законах, I, 26: «Природа, заставив все другие существа наклоняться к земле, чтобы принимать пищу, одного только человека подняла и побудила смотреть на небо» (пер. В. О. Горенштейна). . (2) Вся наша сила ведь — в духе и теле: дух большей частью повелитель, тело — раб [2] … тело — раб … — Ср.: Ю , I, 3; Цицерон . О пределах добра и зла, V, 34: «Очевидно, что человек состоит из тела и души; первая роль принадлежит душе, вторая телу» (пер. В. О. Горенштейна). ; первый у нас — общий с богами, второе — с животными. (3) Поэтому мне кажется более разумным искать славы с помощью ума, а не тела, и, так как сама жизнь, которой мы радуемся, коротка, оставлять по себе как можно более долгую память [3] … как можно более долгую память . — Ср.: Исократ . Панегирик, 76 . . (4) Потому что слава, какую дают богатство и красота, скоротечна и непрочна, доблесть же — достояние блистательное и вечное.

(5) Люди издавна ведут яростный спор о том, чему больше обязано своими успехами военное дело: физической ли силе или доблести духа? (6) Ибо, прежде чем начинать, надо подумать, а подумав — действовать быстро [4] … действовать быстро . — Ср.: Фукидид . I, 70, 2; 7; II, 40, 2; Исократ . Речь к Демонику, 34. . (7) Так и то и другое, недостаточное само по себе, нуждается во взаимной помощи.

2. (1) И вот вначале цари (а на земле власть сперва обозначали так) [5] … власть сперва обозначали так … — В тексте — imperium. В древнейшую эпоху империй означал совокупность прав царя, во времена Республики — полноту власти высших магистратов (консула, претора, проконсула, пропретора), ограниченную коллегиальностью и годичным сроком, а в пределах померия (сакральная городская черта Рима) также и правом интерцессии (наложение запрета) коллегии плебейских трибунов и правом провокации (апелляция римского гражданина к центуриатским комициям). Империй складывался из права ауспиций (птицегадания), набора войска и командования им, созыва комиций, принуждения и наказания. Различался imperium domi (в пределах померия) и imperium militiae (вне померия — в Италии, провинциях и за рубежом). Магистрату, уже облеченному гражданской властью (potestas), империй предоставлялся куриатским законом (lex curiata de imperio). Лицо, облеченное империем, не имело права входить в пределы померия. В I в. единый империй сохранили только наместники в провинциях: он не был ограничен ни интерцессией, ни коллегиальностью, ни правом провокации и мог продолжаться долее года. Под imperium maius, infinitum разумели верховное командование с особыми полномочиями. В данном тексте империй обычно переводится как «верховная власть», «командование». , следуя своим противоположным склонностям, развивали одни — природный ум, другие — тело. Тогда люди еще жили не зная честолюбия, каждый был доволен своей судьбой. (2) Но когда в Азии Кир [6] Кир Старший, основатель Персидского царства. , в Греции лакедемоняне и афиняне начали захватывать города и покорять народы [7] … покорять народы … — Персидскому царю автор противопоставляет два города в Греции, проводивших завоевательную политику: в VI в. Спарта с Пелопоннесским союзом, в V в. Афины с Делосско-Аттическим союзом. , когда поводом к войне стала жажда господства, когда величайшую славу усматривали в величайшей власти, только тогда люди на основании собственного опыта и деятельности поняли, что на войне важнее всего ум. (3) И если бы у царей и властителей [8] … властителей … — В тексте — императоров. Во времена Республики это было почетное высшее воинское звание. Как императора солдаты приветствовали своего полководца на поле боя после решительной победы над внешним врагом; ср.: Ю , I, 3. доблесть духа была в мирное время столь же сильна, как и в военное, то дела человеческие протекали бы более размеренно и гладко и мы бы не видели, как одно увлекается в одну, другое в другую сторону, как все сменяется и смешивается. (4) Ведь власть легко сохранить теми же средствами, какими она была достигнута. (5) Но когда на смену труду пришла леность, на смену сдержанности и справедливости — необузданность и гордыня, их судьба изменилась одновременно с их нравами. (6) Так власть всегда передается к лучшему человеку от худшего.

(7) То, чего люди достигают, возделывая землю, плавая по морям, возводя строения, зависит от доблести. (8) И вот многие, рабы своего чрева и любители поспать, невежественные и неотесанные, провели жизнь подобно путешественникам; для них, конечно, наперекор природе [9] … наперекор природе … — По учению стоиков, природа требует от человека, чтобы он следовал доблести. , тело служит для наслаждения, а душа — бремя. Их жизнь и их смерть я оцениваю одинаково, так как об обеих хранится молчание. (9) Но действительно живущим и наслаждающимся жизнью я считаю только того, кто, ревностно отдаваясь какому-либо делу, ищет доброй молвы о своих достославных деяниях или прекрасных качествах.

3. (1) Но ввиду множества дел природные наклонности одному указывают один путь, другому — другой. Прекрасно — достойно служить государству, не менее важно достойно говорить о нем. И в мирное и в военное время прославиться можно, и восхваляют многих из тех, кто совершил деяния сам и кто чужие деяния описал. (2) При этом мне самому (хотя писателя и деятеля венчает далеко не одинаковая слава) описание подвигов все же кажется весьма трудным делом: во-первых, потому, что деяния надо описывать подходящими словами, затем, так как большинство людей, если ты что-нибудь осудишь, сочтет, что это сказано по недоброжелательности и из зависти; если же ты упомянешь о великой доблести и славе честных людей, то каждый равнодушно примет то, что он, по его мнению, и сам может легко совершить; но то, что превыше этого, признает вымышленным и ложным.

(3) Меня самого, подобно многим, еще совсем юнцом охватило стремление к государственной деятельности, и у меня здесь было много огорчений. Ибо вместо совестливости, воздержности, доблести процветали наглость, подкупы, алчность. (4) Хотя в душе я и презирал все это, не склонный к дурному поведению, однако в окружении столь тяжких пороков моя неокрепшая молодость, испорченная честолюбием, им не была чужда. (5) И меня, осуждавшего дурные нравы других, тем не менее мучила такая же жажда почестей [10] … жажда почестей … — Имеются в виду магистратуры (cursus honorum). , какая заставляла их страдать от злоречия и ненависти.