Ари Ясан - Дом 1000 дверей

В. наклонился, приблизив к кувшину лицо, и почувствовал, как его щеки обогрелись нежным теплом. Волшебный свет завораживал. В. наклонялся ниже и ниже, вот он уже почти касался носом кувшина. На какой-то момент в поле зрения В. осталась только сияющая медовая жидкость, заключённая в стеклянный сосуд. Как зачарованный В. смотрел на светящуюся жидкость. Тут В. показалось… Но нет, какая нелепая догадка! И все же… В. почудилось, что и жидкость смотрит на него! Как это могло быть, он и сам не понимал, но он отчетливо ощущал то неясное чувство, что ощущает человек, на которого кто-то пристально смотрит. В. моргнул. И жидкость моргнула! В. знал, что это звучит нелепо, но несомненно в жидкости произошло движение, которое В. захотелось сравнить с морганием.

В. протянул руку к кувшину, но боялся до него дотронуться. Он колебался, но все-таки осторожно приложил палец к стеклу. И почувствовал толчок изнутри кувшина, мягкий, несильный, в том месте, где был его палец. От испуга он отпрянул и отдернул руку, но так резко, что, кажется, нечаянно толкнул кувшин. Жидкость заколыхалась в прозрачных границах, но как-то слишком уж бурно. В. чувствовал внутренний трепет, чувствовал что имеет дело с чем-то необыкновенным, волшебным. Он был не в силах отвести взгляд от кувшина.

Опять В. наклонился вниз. Таинственная субстанция переливалась янтарным светом, словно в ней играли тысячи солнечных зайчиков. Какое захватывающее зрелище! В. целиком погрузился в созерцание кувшина, наполненного восхитительным нечто. Он позабыл обо всем. В друг, в один миг, то, что было в кувшине, разлетелось на тысячу солнц, стало целой вселенной! Оказалось, что загадочное нечто и вправду состояло из множества солнечных зайчиков – сияющих лучей, которым тесно было сидеть взаперти. Они беспрестанно двигались, играли, и их движение складывалось в волнующую гипнотическую картину, от которой невозможно было отвести глаз. В. казалось, что эта солнечная вселенная лучшее, что есть на свете, самое-самое волшебное, самое восхитительное! Там было столько жизни!

В. приложил руку к кувшину и солнечные зайчики устремились к его ладони, и он сразу почувствовал их тепло, их ласку. Он не знал как это было возможно, но волшебная жидкость, заключенная в стеклянный сосуд, не была ограничена его рамками, ее вообще нельзя было ограничить, нельзя было заключить в чем-то или в ком-то, хотя она и могла пребывать в ком-то или в чем-то. И она не только грела или светила, но обладала особым сознанием, особым, все понимающим разумом, а также чуткой душой. В. мог даже общаться с волшебной жидкостью. «Я восхищен тобою», - сказал он ей безмолвно, а она ответила ему без слов: «А я тобою», - и засмеялась, а вернее заиграла новыми бликами. В. чувствовал очень близкое родство с этими солнечными зайчиками, как будто он и сам когда-то был одним из них, когда-то давным-давно. А сейчас он хотел вернуться в солнечную вселенную, хотел играть среди солнечных братьев, хотел раствориться в медовом свете.

И он ощутил жажду, и даже не жажду, а странное томительное чувство, которое было гораздо сильнее и жажды, и голода. Словно много лет ему чего-то недоставало, чего-то жизненно важного, насущно необходимого и теперь он нашел это нечто. Ему так хотелось утолить жгучее желание, он хотел выпить, или съесть, или поглотить, или впитать в себя, никакое из этих слов не подходило для описания того невероятного слияния с чудесной субстанцией, которого он жаждал всем своим существом. Он жаждал вобрать в себя Свет.

Вдруг В. опомнился. Он увидел, что уже, оказывается, взял кувшин в руки и поднес его ко рту. Мистер ухватил своей стальной пятерней В. за локоть.

- Не советую, - проговорил Мистер и осторожно отобрал у В. кувшин. - Передозировка крайне опасна.

В. очумело смотрел на него. Наконец он пришел в себя:

- Что это? Что там? - спросил он хрипло, указывая на кувшин.

- Там? - весело переспросил Мистер. - Там всего лишь то, чего жаждут миллионы людей по всему свету. Всего лишь то, без чего не рождается ни один человек и без чего нет ни силы, ни красоты, ни жизни. Всего лишь то, что в основе всего сущего.

Мистер поднял кувшин, любуясь чудесным светом, блики от игры солнечных зайчиков падали на его лицо. Мистер продолжал:

- Это нечто может решить все твои проблемы. Хочешь осуществить невероятный замысел? Это претворит в жизнь самые чудесные мечты. Хочешь стать красивым и желанным для других людей? Это самого уродливого квазамодо сделает милым, как херувим. Устал от своей глупости и никчемности? Это дарует тебе бесконечную мудрость и позволит раскрыть тайны мироздания.

Что же это, спрашиваешь ты меня. И как мне ответить на такой простой вопрос? Я мог бы назвать это любовью, но, к сожалению, человек привык именовать этим словом все, что попало. Я мог бы назвать это светом, но над светом властна тьма, а над тем, о чем мы говорим, ничто не властно. Я мог бы назвать это энергией или силой, но это не то, что грубо повелевает. Так что же это? - Мистер расплы?лся в улыбке: - Мы предпочитаем называть это… шушкой.

У В. вырвался возглас изумления:

- Как? - воскликнул он. - Шушкой? Что за глупое слово? Как можно называть шушкой то, для чего даже «любовь» и то недостаточно весомое наименование? Что за дикая причуда?

Мистер пожал плечами:

- Почему? Если все слова мира не достойны того, чтобы именовать это, тогда не все ли равно, как мы это называем? И потом, почему глупое? Мы ее спрашивали, - Мистер ткнул пальцем в кувшин, - ей понравилось.

Но уверения Мистера не убедили В. Он наклонился к кувшину и, глядя прямо в солнечную вселенную, неуверенно прошептал: «Шушка…» И то?тчас увидел, как заиграли солнечные блики. Ей действительно нравилось! «Шушка…» - опять прошептал В. и опять заиграли солнечные блики. «Привет, шушка!» - радостно проговорил В., начиная понимать, в чем прелесть такого наименования.

Все эти высокопарные холодные слова – любовь, сила, энергия, свет - были так далеки, так высоки, а то, что сияло в кувшине, было близким, родным и теплым. Если любимых людей называют «зайками» или «рыбками», то почему бы не назвать то, что так близко тебе, ближе, чем самый родной человек, «шушкой»? «Шушка…» - прошептал В. и улыбнулся. Мистер понимающе следил за всеми манипуляциями В. Но так как В., по видимому, готов был чуть ли не вечность общаться с шушкой, Мистер отодвинул от него кувшин и произнес:

- А помнишь, Джадж тебе сказал, что ты на нуле?

В. кивнул.

- Так вот, он имел в виду, что маловато у тебя шушки, - и Мистер весело улыбнулся, но потом состряпал серьезное лицо:

- Итак, продолжим. Для тебя именно сейчас настало время, когда невероятное становится обыденным, а обыденное становится невероятным. Понимаешь, о чем я?