Ольга Митюгина - Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

Шипя, вампир промакивал тыльной стороной ладони кровь из разбитого

рта.

– Я не уверен, что теперь могу говорить…

Эет прошёл через зал, поднимая по дороге опрокинутую мебель.

– А ты развоплотись, – холодновато посоветовал он, садясь в кресло. – А

потом снова материализуйся. Как рукой снимет.

Вирлисс смешливо фыркнул – правда, чуть резче, чем обычно.

– О, богиня… Эет, что ж ты нервный-то такой?..

Эет стремительно повернул голову, но в зале уже никого не было: Вир

развоплотился.

– Нервный? – зло спросил он у пустоты. – А ты знаешь, что я собирался

послать к чёрту Заклятье Подчинения и отправиться тебя спасать, обалдуя? А ты

знаешь, чего мне стоит даже ничтожное отклонение от приказа? Ты ж понятия

не имеешь, что означает быть зомби и притом иметь свободную волю!..

– Ладно, ладно, – примирительно ответил Вирлисс, материализуясь у

колонн балкона. – Извини, что сомневался в тебе. Просто…

– Просто что? – щелчком пальцев, даже не оборачиваясь, Хранитель возжёг

пламя во всех кадильницах.

– Просто ты прирождённый лич, Эт, – вздохнул Вир, проходя в зал. – А я,

если честно…

– Что? Никогда их не любил?

– Нет, что значит “не любил”? – Вирлисс пожал плечами. – Просто всегда

считал, что им всё безразлично, кроме их науки. Им всё равно, как они выглядят,

во что одеты, сыты или нет… И люди тоже безразличны.

– Ага, – Эет встал, скрестив руки на груди, и отвернулся к фреске. – А

вампирам безразлично всё, кроме их шмоток. И крови, конечно.

– Эт… Ну, Эт… – Вирлисс подошёл и положил руку на плечо. – Ну, прости.

Ты мой лучший друг. Я… сам на нервах до сих пор, если честно. И меня

переклинило. Прости.

Эет развернулся и крепко сжал Вирлисса в объятьях.

– Богиня… ну какой ты идиот… – прошептал он.

И Вир так же крепко обнял его в ответ.

– Рассказывай! – улыбнулся Эт. – Рассказывай о подарках, о разговоре…

рассказывай всё! С ума сойти… у нас в гостях был бог, а мы… – он покачал

головой и усмехнулся. – Хороши же мы оба, ничего не скажешь…

– Как я понял, Локи один из старейших богов Асгарда, – вздохнул Вир,

отходя за стойку с чайным сервизом, чтобы налить себе чаю. – И если он не

хотел, чтобы мы его узнали… – он пожал плечами. – Ты будешь?

– Ага, от чашечки не откажусь, – рассеянно ответил Эет, садясь на своё

место. – А в мифах сказано совсем другое…

Вирлисс снова пожал плечами. Подошёл с двумя терракотовыми чашками,

от которых тонкими струйками поднимался душистый пар, и отдал одну Эету. И

сел в кресло напротив.

– Видишь ли, он родился в том мире, откуда пришла… – он на секунду

запнулся, – Мортис. А в нашем – помогал Одину творить Асгард… словом, не

перебивай.

Они сидели в освещённом кадильницами зале Верхнего храма, слушали,

как воет снаружи метель, пили чай – и Вирлисс негромко рассказывал. Эет

временами хмурился, порой улыбался; несколько раз, кажется, собирался

прервать – но сдерживался.

Наконец Вир добрался до истории Силинель.

Об её любви, о мести…

И об её муже.

Когда рассказ закончился, в зале воцарилась полная тишина. Только билось

пламя на алтаре – так неистово, словно его растревожил ветер. Тени метались по

стене, скрывая лик богини.

Оба друга молчали.

И Эет тихо произнёс – совсем не то, что думал услышать Вирлисс:

– Я… всегда знал… что она… женщина.

Вир приподнял бровь. Эт чуть улыбнулся.

– Я никогда не думал о ней только как о богине смерти. Мне всегда

казалось, что наши жрецы чего-то недоговаривают. Что богиня, дающая новую

жизнь умершим, не может не любить эту самую жизнь. Тем более не может

противопоставлять себя всему живому. А в какой-то момент… – он замолчал.

Вирлисс внимательно смотрел на хранителя Храма, чуть склонив набок

голову, и Эет продолжил:

– В какой-то момент я стал видеть её во снах. Изредка. Такой, какой мы

видели её там. На фреске у главного Алтаря.

Вампир с задумчивой улыбкой покачал головой.

– Значит, не случайно она… выбрала именно тебя.

– То есть?

– Не знаю, как тебе удалось, но ты единственный, кто в Мортис угадал

Силинель. Через столько тысячелетий… Возможно, она сама… хотела бы стать

прежней?

Эет улыбнулся уголком рта.

– Прежней? Вряд ли. Она мудрее и сильнее, чем была. Но, мне кажется, она

в самом деле хотела бы… обрести утраченную часть своего “я”. Соединить обе

половинки своей души: жизнь и смерть. Вновь обрести любовь… Только я не

знаю, возможно ли это.

Вирлисс долго молчал, чему-то задумчиво улыбаясь, и смотрел на Эета.

– Мне кажется, – произнёс он наконец, – это уже случилось.

Эет почему-то покраснел.

– Ты… о чём?

Вирлисс усмехнулся.

– Да так… Ни о чём. Спать я хочу, устал зверски! – вампир поднялся. И

добавил со смехом: – Суток пять прошу не будить.

– Пять? – рассмеялся Эет.

– Ну или до утра, – примирительно хмыкнул призрак. – А утром я покажу

тебе, где у нас теперь новый рудник.

– Вир!

– Спокойной ночи!

И Вирлисс вышел из зала.

Эет остался один. Поднявшись, юноша подошёл к фреске и, запрокинув

голову, внимательно смотрел на изображённую там женщину. Как всё

переплелось! Богиня избрала его своим служителем. Хранителем Храма. И

избрала его Госпожу своим земным воплощением. Связала их узами Заклятья

Подчинения, в основе которого…

Эет не осмелился додумать. Неужели Вирлисс намекал, что…

Юноша невольно отступил на шаг. Невероятно дерзкая мысль!

– Богиня… Кто моя Госпожа? – прошептал он. – Ларинна?.. Или Ты?

Ровно билось пламя в кадильнице. За стенами Храма завывала пурга.

– И есть ли разница? – почти беззвучно выдохнул зомби.

Богиня молчала. Она всегда молчала.

Но рано или поздно Эет получал ответы на все свои вопросы. На все свои

молитвы.

Будет ли ответ… на сей раз?

И на этот ли вопрос хочется получить ответ? Не задаёт ли его сердце

другой – тот, который не осмелиться произнести даже в мыслях?

Ах, Локи, Локи… Твой визит так много прояснил – но ещё больше запутал!

Довольно!

Эет сжал пальцами раскалывающиеся виски. Закрыл глаза. Довольно…

Богиня – это богиня. Его Госпожа – это его Госпожа. Он любит Госпожу.

Обычную женщину. Пускай безнадёжно и не по своей воле… но – обычную

женщину.

И не надо… Не надо…

Нужно знать своё место!

Только почему Заклятье Подчинения позволяет ему такие… дерзкие

мысли? Позволяет Госпоже… иметь соперницу, кем бы она ни была?

Но если Госпожа и богиня – одна и та же девушка…

Эет провёл языком по пересохшим губам. Чёрт побери…

Нет, хватит! Хватит. Он ещё подумает об этом. Потом. Возможно. А