Ольга Митюгина - Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

отвечал.

Вздохнув, Ларинна вернулась на улицу.

Вот куда эта чокнутая парочка могла потащиться? Учитывая неиссякаемую

фантазию Вира – куда угодно.

Ларинна вздохнула и медленно пошла в глубь улиц. Завернула в кафе, без

аппетита расковыряла клубничное мороженое – и, печально вздохнув, побрела

домой.

Золотое солнце падало за море, обливая улицы прощальным светом. Ветер

свежел, трепал волосы, хотя обычно шторм налетал лишь с полной темнотой.

Завидев изящные голубые башенки родительского особняка, Ринн резко

остановилась. Нет… домой… в самом деле, не горит! В конце концов… можно

подождать Иккона и на улице? Погода отличная… ну, подумаешь, ветер! Не

холодный ведь. Пока.

Девушка села на скамейку. Проходившие мимо молодые люди попытались

было подойти – но Ларинна обожгла их таким взглядом, что они тут же

отправились своей дорогой, а Ринн продолжила созерцать уличный пейзаж.

День блек, краски гасли. Смеркаться ещё не смеркалось, но в самом

воздухе уже разливалось то неуловимое ощущение вечера, что предшествует

сумеркам.

Внимание привлёк восхищённый свист. Молодые люди снова пытались

завязать знакомство: по улице шла сногсшибательная девушка. Наверняка

вампир – судя по убийственной элегантности. Чёрная блузка, ненавязчиво

облегающая фигуру, воротник-стойка. Белые брюки, белый пояс на талии…

Широкие концы с длинной бахромой ниспадают вдоль бедра почти до колена,

подчёркивая стройность ног. Вроде бы и никаких изысков, а эффект!

Как это по-вампирски…

Парням не везло – девчонка даже не снизошла до того, чтобы отшить их

приставания. Просто прошла мимо, как будто юношей и не было. Даже головы

не повернула. Ринн невольно рассмеялась.

Услышав её голос, девушка остановилась – и свернула к ней.

– Ларинна! А я к тебе.

Улыбка медленно растаяла на губах Ларинны, зато глаза стали походить на

блюдца из маминого сервиза.

К ней направлялась Фрей!

– О… Фрери… Ты? Тебя не узнать! – только и смогла пробормотать Ринн. –

Слушай… Шикарно выглядишь… Вир подарил?

Фрери подошла, и Ринн смогла лучше разглядеть её наряд. Вблизи было

видно, как по бокам ворота мерцают тёмным огнём два рубина – просто

пресловутый “удар милосердия”, добивающий жертву.

Причёску Фрей почти не изменила, лишь пустила по волосам тонкую косу,

охватывающую затылок, и она лежала на густых прядях, как обруч.

– Ринн, мы должны с тобой поговорить. Серьёзно, – сдержанно вымолвила

Фрей. – Идём к тебе.

– Что, так срочно? А…

– Срочно. И здесь нельзя, – прервала Фрери.

– Так Иккон скоро к нам придёт…

– Прекрасно. Его-то мне и надо. Я надеюсь на твою помощь, Ларинна. Мне

нужно его разрешение на доступ к храмовым архивам.

– Потрясающе! Мне тоже нужно, – Ринн просияла. – Я сама собиралась

просить!

– А зачем тебе? – подняла брови Фрей.

Ларинна фыркнула.

– Нет, Фрери, ты не считаешь, что это наглость? Я задаю тебе вопросы, а

ты на них не отвечаешь. И требуешь, чтобы я отвечала на твои. Нет-нет, для

начала скажи, кто тебя так приодел! Ты выглядишь изумительно. Никогда бы не

подумала, что ты…

– Это мать Вирлисса, – сухо ответила Фрей. – Для вампира немыслимо

одеваться просто. Она хотела сделать мне приятное. “Дочка, теперь ты можешь

ни в чём себе не отказывать!” – Фрери чуть грустно улыбнулась. – Я могла

отшивать с подарками Вира, но возразить его матери не посмела.

– Он всё же познакомил тебя с родителями? – просияла Ринн. – О Мортис!

И когда же свадьба, а? И не говори, что никакой свадьбы не будет, иначе его

мамаша не стала бы тебя называть дочкой!

– Вир при смерти, – резко бросила Фрери. – Говорю же, я не хочу

обсуждать это на улице! Спасти его может только чудо… и я собираюсь искать

рецепт этого чуда в архивах Храма Мортис. Ринн, помоги мне уговорить

Иккона… – на ресницах Фрей блеснули слёзы.

Ларинна привстала со скамьи.

– Что?..

– Мне заорать на весь квартал? – зло осведомилась Фрей.

– А ну, прекрати истерику! – сверкнула глазами Ларинна. – И на Вира

своего шипи, болен он там или нет. А я тебе не девочка, голос на меня

повышать. Пошли! – она подхватила подругу под руку и повела к дому. – Всё

сейчас расскажешь. Что-нибудь придумаем!

Через четверть часа девушки сидели в комнате Ларинны, за окнами

сгущались сумерки, на столе мирно горел светильник, и тени наползали из

углов, заполняя комнату.

Фрери вздохнула и уселась поудобнее на диван, поджав под себя одну ногу.

В темноте её брюки и пояс отливали серебром.

– Вот так всё и случилось, – закончила свой рассказ девушка, катая в руках

бокал с красным вином.

Ринн нахмурилась и отставила свой бокал на стол. Поднялась и задумчиво

подошла к окну, глядя на темнеющую улицу.

– Как интересно… – протянула она. Виски начало слегка давить – как

вчера, в университете, злополучным утром. По телу прокатилась лёгкая дрожь.

Губы дрогнули в необъяснимой улыбке. – Говоришь, Вир препоручил свой дух

Мортис? Эт-то хорошо…

– Я такого не говорила, – удивлённо приподняла брови Фрей. – Откуда ты

взяла?

– А? – Ларинна словно очнулась. – Я что-то сказала?

– Ринн… Ты… Всё хорошо? – озадаченно спросила подруга.

– Судя по твоим рассказам, всё очень плохо. Фрери, а ты розы любишь? –

спросила она вдруг.

– Да, – немного растерянно ответила Фрей.

– Завтра приду навестить Вира, с самого утра. С большим букетом роз, –

Ларинна улыбнулась. – И знаешь, что? Неплохо было бы пригласить к вам твоих

родителей. Во-первых, так или иначе, у вас намечается свадьба, разве нет?..

Губы Фрери чуть дрогнули – по лицу скользнула тень улыбки.

– Да, – шепнула она. На ресницах блеснули слёзы. – А что во-вторых?

– А во-вторых, было бы неплохо подробнее расспросить твоих предков о

братце. Понимаешь… – Ларинна обернулась. – Не мне тебе рассказывать, что у

любого может быть припрятан в шкафу скелет. Ты росла одна… но разве это

означает, что у твоих родителей… или у одного из них… не могло быть ещё

детей?

Рука Фрей вздрогнула. Вино плеснулось, но, к счастью, не пролилось.

– Ринн, ты меня поражаешь…

Ларинна криво усмехнулась.

– Поражаю? Чем, интересно? Если мне не даётся некромансия, это

означает, что я думать не умею?

– Нет, я не это… имела в виду… – смутилась Фрей, опуская взгляд.

А когда подняла его, Ринн стояла совсем рядом, над ней, и Фрери

показалось, что её глаза отливают зеленью. И странная, грустная улыбка

притаилась в уголках губ.

– Ты меня тоже поражаешь, – совершенно чужим, каким-то глубоким и

нежным голосом, произнесла она. – Но более всего поражает твой брат…