Ольга Митюгина - Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

безопасности! – рявкнул на пассажиров лич. – Кажется, Иккон подложил мне

даже не свинью, а целого борова!..

Пончик, заложив вираж, увернулся от очередного удара молнии.

– О какой подруге говорил этот очаровательный юноша? – хмуро

осведомился маг, бросив короткий взгляд через плечо.

Парень с девчонкой переглянулись.

– Наверное, о Ларинне? – неуверенно предположила Фрей.

– О Ларинне, да, – кивнул Вирлисс.

– При чём тут эта девица? – под нос проворчал Арит.

– Она… – начал было Вир.

– Потом! – отрезал Арит, разворачивая дракона. – Где она?

– На… Ой! – Фрери ахнула. – Вир, сколько времени? Свяжись с ней. Пусть

они нас ждут!

Вир ещё раз выругался – и полез за прибором связи.

Ларинна

…Никто не ожидал от Фрей подобной реакции, и, когда за девушкой

захлопнулась дверь, все на краткий миг оцепенели. Потом Вирлисс отшвырнул с

дороги Иккона и бросился следом.

– Вир! – крикнула его мать, но отец удержал её.

– Не надо. Они разберутся сами.

– Но…

– Всё будет хорошо, – Ринн встала. – А мы не должны терять времени.

Собирайтесь же!

Все засуетились, стали спешно подниматься. Холл опустел.

Ларинна, вздохнув, отошла к огромному окну и задумчиво стояла, созерцая

улицу… ещё такую мирную. Сердце ныло.

Оставить Атариду… Оставить! Это казалось невозможным.

Словно уловив её настроение, Эет поднялся со своего стула и встал рядом.

Ларинна повернула голову и вопросительно посмотрела на юношу. Ей

показалось, или он в самом деле хотел до неё дотронуться – и не осмеливался?

Конечно, она же приказала ему…

– Ты… что-то хочешь, Эет? – спросила Ринн.

Его взгляд стал каким-то странным. Словно он пытался найти ответ на её

вопрос – сложное, наверное, занятие для существа, уровень сознания которого

не превышает уровня домашнего животного. Ларинна, грустно улыбнувшись,

погладила его по голове.

Эет, словно её прикосновение стало неким разрешением, поймал ладонь и

осторожно сжал, будто пытался ободрить свою Госпожу. Глаза зомби смотрели

встревоженно и нежно.

– Всё хорошо, Эет, – сказала Ринн, скользнув кончиками пальцев по его

щеке. – Всё хорошо…

С этими словами девушка отвернулась и отошла к Иккону.

– Господин Иккон, – осведомилась она, в упор глядя на него. – Может, вы

объясните мне, почему Храм так затянул с объявлением народу?

Жрец приподнял бровь.

– Госпожа Ларинна, есть вещи, недоступные разумению юных дев… даже

если эти девы – богини.

Ларинна тоже приподняла бровь.

– Смелое утверждение, святой отец. Учитывая, что разумение богини

выше, чем разумение любого из её творений.

– Богини, к сожалению, не умеют править самостоятельно. Они живут в

мире, где могут позволить себе быть сразу за всех. Но в нашей плачевной

реальности каждый – за себя. Быть может, если бы было иначе… враждебные

боги не уничтожили бы Атариду?

В лицо Ларинне бросилась краска.

Иккон невозмутимо продолжал:

– Мне всегда было интересно, чем так насолила наша Владычица этому

Одину… Ведь он же бог из этого мира, а она пришла из другого. Неужели

богиня отвергла его сватовство?

Ларинна невольно рассмеялась.

– Боги могут иметь своих последователей в разных мирах. Если Мортис

могла перенестись сюда, почему того же не мог сделать и Один?

– Видимо, его вела истинная страсть, раз он помчался следом за ней через

измерения, – удивлённо покачал головой жрец.

– Истинная ненависть так же сильна, как и истинная любовь. Тем не менее,

возвращаясь к нашей теме… Мне кажется, богиня недовольна вами, господин

Иккон.

Жрец поклонился.

– Я приму любое наказание, ниспосланное Владычицей.

Ларинна согласно опустила веки.

– Хорошо. Вы никогда более не вернётесь на Атариду.

Иккон вздрогнул и вскинул на девушку неверящие глаза. Она пожала

плечами и отвернулась.

– Но…

Ларинна остановилась и, не оборачиваясь, добавила:

– Но её милость не оставит вас и защитит в землях варваров. Её

благословение пребудет с вами наравне с другими детьми Мортис.

Наверху послышался шум.

Ларинна обернулась.

По лестнице спускались родители её друзей. Женщины шли в обнимку, обе

бледные и заплаканные. Мужчины, мрачные и суровые, несли тяжёлые сумки.

Хозяйка дома несла небольшой холодильный кейс – наверняка, с консервантом.

Поймав взгляд Ларинны, женщина смущённо улыбнулась.

– Это для Вира. Когда мы… на Крите…

– Конечно, – кивнула девушка. – Что ж, все в сборе? Идёмте! Эет, – позвала

она.

До порта добрались без приключений. Мать Ринн, увидев толпу,

возглавляемую её дочерью, только всплеснула руками.

– Мама, – безапелляционно заговорила Ларинна. – Я поплыву с Эетом на

Корабле господина Иккона. Думаю, ты вполне сможешь разместить у нас на

борту родителей Вира и Фрей.

– Но…

– Их Корабль взорвался, – прервала Ларинна. – У родителей Вира есть

аппарат связи. Плывите на Крит. Все подробности они вам расскажут.

Отплывайте. Отплывайте немедленно!

– Дочь, – вмешался отец. – Ты не считаешь…

– Она так не считает, – вступил в разговор Иккон, и никогда на памяти отца

Ларинны он не разговаривал с ними так жёстко. – Делайте, что сказала Ринн.

Увидимся на Крите!

Родители переглянулись, и мать, выдавив улыбку, сделала приглашающий

жест пассажирам:

– Прошу. Сейчас я покажу вам каюты. Дорогой, выводи Корабль в море, –

крикнула она мужу.

– Мам, пап… Я вас люблю! – Ларинна крепко обняла их на прощанье и

оставила судно.

Она стояла на краю пирса, рядом с ней стояли Эет и Иккон, и солёный

ветер трепал их волосы, рвал одежду.

Они провожали взглядом хрупкий белоснежный Корабль, летевший к

Завесе.

Наконец Иккон вздохнул и положил руку на плечо девушки.

– Всё будет хорошо, Ринн…

Она длинно всхлипнула.

– Идём, – жрец сжал её плечо. – Нам надо успеть подняться на Корабль,

пока не началась паника. Я окружу его полем невидимости, но, несмотря на это,

нам нельзя долго оставаться в порту.

Они пошли к самым отдалённым причалам, и там, у узкого волнореза,

нашли миниатюрный, похожий на пушинку, пронизанную солнцем, Корабль

жреца. Едва они поднялись на борт, как аппарат Иккона вспыхнул зелёным

огнём.

– Да? – жрец вскинул блестящую пластинку к уху.

– Пламя! – крикнули там так громко, что Ларинна тоже услышала. – Пламя

на Алтаре!..

Жрец кинулся к иллюминатору на мористом борту – там, в лазурной

безбрежности, казалось, ничего не изменилось, но…

– Завеса пала, – металлически отчеканил священник.

– Да! Мы объявляем народу…

– Конечно, – Иккон оборвал связь.