Леонид Яровенко - Так все и было, или рассказы бывалого одессита

С ними дядька Черномор».

— Лёнь, ты чё, наизусть всего Пушкина знаешь? — Витя поднял «бокал», — за вас Эльвира Семеновна, — сдуру перепутав отчество Эльвиры, но на это уже никто не обращал внимания.

— Эльвира, так кто же там вышел из воды? — мне было действительно интересно, — если не мушкетеры и не дядька Черномор, то кто?

— Эльвира Степановна, — Витя не на шутку интересовался финалом истории, — чё ж у них в руках-то было? Может флаги, какие или бердыши длиннющие?

— Да нет, мальчишки, — Эльвира чуть охмелела, — ну, как это называется, ну длинное такое, на плече оно у них лежало, и перчатки у них большие были…

— Перчатки большие? Так может это средневековые рыцари с «Летучего голландца»?

— Нет, нет, — Эльвира не понимала шуток, — длинное и легкое и канат там был.

— А-а-а! — Витя встрепенулся, — лук и стрелы это были.

Мне даже показалось, что он не шутил.

— Да нет. Ну, вот эти они были… Когда ближе подошли, ну как же они называются? А! Вспомнила! Ну, удочки у них были.

— Это чё, рыбаки, что ли были? — наконец понял Витя.

Я громко засмеялся. Мне было смешно смотреть на Эльвиру, которая не понимала, чего я смеюсь, и на Витю, который так глубоко проникся мистическим эпилогом рассказа и был недоволен, что на месте мушкетеров с «Летучего голландца» оказались простые рыбаки.

— Ну, вот, — закончила свой рассказ Эльвира Степановна, — эти рыбаки мне дали воды, пожалели меня и показали, как выйти на дорогу.

Мы допили шампанское. Еще немного посидели и, поговорив о том, о сем, стали собираться. На прощание я протянул Эльвире Степановне две наши зачетки. Мы обменялись прощальными поцелуями и довольные разошлись. В гостиницу мы шли пешком и дружно обсуждали довольно странный и смешной рассказ «строгой» Эльвиры. Как оказалось, историю КПСС не так трудно сдавать. Даже если твой преподаватель очень строгий, если у тебя есть бутылка «Советского» шампанского и московские конфеты «Ассорти» — зачет тебе обеспечен. Утром я послал Витю на кафедру забрать зачетки. У Вити в зачетке стояло «хорошо», а у меня — «отлично». Витя тогда даже обиделся на меня, потому что вердикт Эльвиры Степановны, по его мнению, был неравнозначен. Это зародило между нами некий спор. Витя говорил, что это из-за того, что я ее первый поцеловал и потому что шампанское принес я. А я говорил ему, что она ему не поставила «отлично» потому, что он все время по-дебильному «чёкал». В конце концов мы набрались наглости, подошли к ней и попросили разрешить наш спор. Мы зашли к ней в аудиторию и задали интересующий нас вопрос, как говорится — прямо в лоб. Она встала и, как настоящий строгий педагог, прямо и четко сказала:

— Объясняю, Виктор, для вас. Я совершенно честно поставила вам оценки: у Лёни «отлично», только по тому, что у него, как мне показалось, в отличие от вас больше знаний.

— Больше знаний? — удивился Витя, — по истории КПСС?

— Да, — дерзко ответила Эльвира Степановна, — когда я говорю знания, то я имею ввиду общую подготовку студента.

— Как это? — Витя удивленно посмотрел на Эльвиру.

— Историю КПСС вы знаете одинаково, — уже более мягким голосом объяснила Эльвира Степановна.

— А в чем же тогда разница? — Витя явно ничего не понимал.

— Разница, — Эльвира ткнула указкой Витю в плечо, — разница в том, что Леонид, в отличие от вас, знает наизусть Пушкина. Вот и все.

Вот поспорь после этого. Мы вышли из института. Я был доволен Эльвирой, а Витя, конечно, не очень. Я успокоил его буйный нрав, предупредив его, что красный диплом он все равно не получит, но зато я сегодня проставляюсь за историю КПСС. Мы дружно зашагали в маленькое гостиничное кафе, где нас ждала бутылочка трехзвездочного коньяка, пара бутылок газировки «Байкал» и два бутерброда с красной икрой, которые за определенную плату для нас припасла милая и «бескорыстная» буфетчица. Да, в этот день мы хорошо погуляли. История КПСС была отмечена на ура.

Кстати, после этого я учился в нескольких вузах, но эта сессия была самая веселая и запоминающаяся в моей жизни.

Дорога Абакан — Тайшет. Эту дорогу в СССР называли «Трасса Мужества». Никогда не думал, что в республике Хакасия я буду мужественно отстаивать честь любимой Одессы, притом с применением «нового химического» оружия ближнего боя. В Абакан я попал, когда генеральным секретарем Компартии СССР был Константин Черненко. Уважаемый кремлевский старец, достойный продолжатель дела партии, «крылатого» и «гениального» лозунга Л. И. Брежнева «Экономика — должна быть экономной». Смысловой перевод этого лозунга ассоциировался с тем, что: белое — должно быть белым, железное — железным, а бред должен быть бредовым. Ну, об этом, наверное, достаточно.

В Абакане я оказался не случайно, а для того, чтобы закончить одно из своих образований. Вуз, где я заочно до­учивался, сейчас назывался бы Академией искусств. Тогда, как минимум, человек десять — пятнадцать одесситов заезжали в этот Хакасский край. Это было связанно с тем, что получение заочного образования и солидного диплома «мастера» по проведению различных общественных и музыкальных мероприятий в Одессе было проблематично и коммерчески невыгодно. Проще всего было лететь в Абакан на самолете, жить в гостинице и испытывать еще некоторые житейские трудности, нежели в Одессе иметь головную боль и «нужный» подход к каждому преподавателю. В Абакане у нас была солидная «крыша» в лице завуча заочного отделения Надежды Гавриловны. Между собой мы ее называли Надежда Горилловна за ее внушительные размеры, странную прическу на голове и большие очки с толстыми линзами. Наша «крыша» все вопросы решала без проблем. Каждый договаривался с ней о том, на что рассчитывал. Она была в меру добрым человеком, но в то же время очень властной женщиной. Короче говоря, вопросов по сдаче сессий практически не было. На первом курсе со мной учился мой друг Витек из Красноярска, но потом его сломало и он просто приезжал ко мне, когда я был на сессии в Абакане. Мы организовали с ним некий маленький бизнес. Я приезжаю на сессию, привожу с Одессы различные шмотки и мелкую электронику, как, например, маленький фотоаппарат Kodak на батарейках со встроенной вспышкой. Все это было в диковинку местным жителям. Витек удачно спуливал дефицит на местном рынке и мы с этого имели хорошую прибыль.

В этот раз я прилетел на сессию на целую неделю позже. Удачно закрыв вопросы с нашей «крышей», я вступил в цикл народного и «бесплатного» образования. Витек за неделю распродал все, что я привез. Единственное, что не удалось продать, один из маленьких дешевых тайваньских фотоаппаратов, на который мы с Витьком долго приклеивали наклейку Sony. Так как это был наш основной товар, его не хотелось продавать дешево. Дело в том, что у этого фотоаппарата периодически не срабатывала вспышка, мы хотели его отремонтировать и продать дороже, Sony как-никак. Мы поделили навар и в надвигающуюся субботу решили отметить закрытие предпоследней сессии.