Сайид Хайдар Бахш Хайдари - Сказки попугая (Тота кахани)

«Если ты, Прабхавати, тоже сможешь придумать такую уловку, то отправляйся в путь».

Снова Прабхавати обратилась к птице, и попугай сказал: «Если ты, как этот шакал, сможешь избегнуть смертельной опасности путем спасительной уловки, тогда иди и выполняй свое намерение».

Услышав это, Прабхавати сказала: «Что это за затруднительное положение, из которого вышел шакал? Ты должен рассказать эту историю». Птица, вопрошаемая Прабхавати, так стала говорить: «Слушай, госпожа! Итак, тигр поспешно бежал в смертельном страхе. Шакал, привязанный к его шее, влачился по земле и царапался об ужасные терновые кусты так, что с тела его был содран весь мех и лапы заболели. Когда он очутился в этом положении, то положение это оказалось таким, что он стал думать, не изойдут ли из него жизненные духи в следующее мгновение; и он уцепился за остаток жизни.

Скажи же, Прабхавати: каким образом, при таких обстоятельствах, освободился шакал, крепко привязанный к шее тигра?»

Прабхавати стала думать об этом, но не догадалась, путем какой уловки освободился шакал. Тогда она, на рассвете, спросила птицу, и попугай ответил: «Тогда шакал, который влачился по терновникам, захохотал. А тигр сказал: «Как можешь ты, шакал, делать меня сейчас предметом смеха?» Шакал отвечал: «Я вынужден был засмеяться, видя твою глупость». Тогда тигр возразил: «Как можешь ты обвинять меня в глупости?» Шакал сказал: «Куда бы ты ни пошел — Тигроубийца последует за тобой и наверное тебя съест». Тогда тигр сказал: «Почем ты это знаешь?» Шакал ответил: «Когда Тигроубийца увидит дорогу, отмеченную моей кровью, то она, которой ведомы пути знающих, наверное придет и тогда без сомнения убьет тебя. Если тебе охота дольше жить — отвяжи меня от своей шеи». Тигр, поверивший этим словам шакала, тут же отвязал от своей шеи «плута среди зверей» и поспешил оттуда по другой дороге.

Если госпожа сможет придумать такую же уловку, тогда, Прабхавати, отправляйся в путь».

Так звучит пятьдесят четвертый рассказ.

См., например, 6-й рассказ «Тота Кахани»: жена воина рассказывает мужу о жене джоги, или 36-й: олень рассказывает ослу о пьяных ворах.

«Панчатантра», «25 рассказов Ветала», «32 рассказа трона» (иначе «Деяния Викрама»), «Океан сказочных рек» Сомадевы и др.

На новоиндийских языках существует много вариантов «Сказок попугая», в стихах и прозе. Одни восходят к Кадириевой редакции, другие к Нахша́би, третьи непосредственно к «Шукаса́птати».

За любезное предоставление мне экземпляра этой книги приношу благодарность профессору А. П. Баранникову.

Перевод дан с немецкого перевода т. н. «Textus ornatior» Шукасаптати, сделанного Р. Шмидтом (Штуттгарт, 1899). За любезное предоставление мне экземпляра этой книги приношу благодарность Р. И. Шор.

Предисловие к «Сказкам попугая» типично для современных им литературных произведений.

У восточных писателей феодальной эпохи создалась традиция предпосылать своим произведениям более или менее пространные введения, начинающиеся с восхвалений Аллаха и земных покровителей автора. Первый мотив объясняется религиозной настроенностью писателей, второй — их социальным положением, а именно — полнейшей зависимостью от тех князей, придворных и прочих высокопоставленных лиц, при которых они состояли в качестве наемников литературного труда. Индийские авторы позднейшего времени обычно расточали хвалы и английским администраторам, от которых так же, в той или иной мере, зависела судьба писателя, экономически оторванного от широких читательских масс.

Нередко авторы сообщают в том же предисловии биографические данные о себе и дают некоторые сведения о своем произведении (время написания, источники — если это переделка, и т. п.).

Такие предисловия обычно пишутся нарочито высокопарным и торжественным стилем. Перегруженные длинными рядами витиеватых арабо-персидских эпитетов, они и в оригинале неудобочитаемы даже для соотечественников автора.

В переводе они звучат чрезвычайно тяжело. Тем не менее переводчику пришлось отказаться от мысли облегчить чтение авторского предисловия к «Сказкам попугая» путем сокращения длинных периодов разбивкой их на отдельные фразы, ибо это совершенно исказило бы дух подлинника. Единственная уступка, которую необходимо было сделать, — это дать повторение некоторых подлежащих и сказуемых, без чего читателю было бы трудно связать начало и конец каждого периода.

«Великого пророка… породил» — пророка Мохаммада, основателя ислама.

«Имамов создал». Имам — глава мусульманской церкви. Другое значение этого слова — главный священнослужитель в мечети, иначе — мулла.

«Этот сайид Хайдар-Бахш» , т. е. «я, сайид Хайдар-Бахш». Употребление третьего лица вместо первого является признаком смирения, а значит и вежливости по отношению к слушателям и читателям. Иногда к местоимению 3-го лица присоединяются различные самоуничижительные эпитеты, как напр.: «этот невежда», «этот раб» и т. д. Оборот, употребительный как в литературном языке, так и в разговорном. В последнем случае — при беседе с лицами, выше стоящими.

«Сайид» . Сайидами называют мусульман, считающих себя потомками пророка Мохаммада (от дочери его Фатимы).

«Шахджеханабадский» иначе дэлийский. Дэли — древний город в Северной Индии. Шахджеханабадом его стали называть с тех пор как император Шах-Джехан (годы царствования — 1628—1658) перенес столицу из Лахора в Дэли и заново отстроил город. В настоящее время Шахджеханабадом называется только одна из окраин Дэли, лежащая на берегу р. Джамны. Это так называемый «старый город», в котором сохранились дворцы, мечети и другие архитектурные памятники эпохи Великих Моголов, имеющие высокую археологическую и художественную ценность. С 1911 г. Дэли объявлен столицей Британской Индии.

«Хас-наваб» — титул.

«Али Ибрахим Хан» — главный судья банарасского суда во второй половине XVIII в. Он был знатоком литературы: так, ему принадлежит обширный историко-литературный труд о поэтах, писавших на языке индустани, оконченный в 1784 г. Али Ибрахим Хан был другом знаменитого поэта Мира и, по некоторым сведениям, сам также писал стихи. Умер в 1794 г.

«Хан» (буквально — «господин», «владыка»), в Индии этот титул носят мусульмане, потомки афганцев или «могулов» (о могулах см. прим. к рассказу 3-му).