Карина Тихонова - Не родись красивой, или Точка опоры

─ На это время нужно, ─ напомнил Колобок. – Или придется продавать за копейки. В вашем положении я бы не советовал суетиться. Неизвестно, как долго продлится амнезия…

Я издала протяжный вздох.

─ Хватит, Макс! – решительно вмешалась Элла, перехватывая инициативу. – Нечего на человека тоску нагонять!

─ Я только хотел…

─ Хватит!

Колобок покорно умолк.

Элла улыбнулась мне и спросила:

─ Вы не возражаете, если мы пока будем называть вас Аней? Нужно же как-то обращаться!

─ Не возражаю, ─ ответила я вежливо.

─ Прекрасно.

Элла успокоилась и развернулась к мужу.

─ Ты не опоздаешь? – спросила она многозначительно.

Колобок послушно поднялся со стула.

─ И галстук замени! – крикнула Элла вслед закрывающейся двери.

Посмотрела на меня, развела руками и виновато сказала:

─ Уж какой есть!

─ По-моему, замечательный, ─ ответила я совершенно искренне.

Элла немного покраснела.

─ Ну, фигура, конечно, не богатырская…

─ Он же не цирковой силач, ─ возразила я.

─ Внешность тоже не голливудская…

─ И слава богу! Не знаю ничего более гадкого, чем красивый мужчина!

─ Ну, почему же, ─ не согласилась Элла, но как-то вяло. – В красивом мужике есть своя прелесть…

Я пожала плечами.

Не вижу никакой прелести в самовлюбленном павлине, зацикленном на себе, родном. А большинство красивых мужчин относится именно к этой малоприятной категории.

Хотела сказать это собеседнице, но посмотрела на нее и осеклась.

Элла застыла на месте, глядя в окно невидящими глазами. Ее моложавое лицо как-то странно опустилось, обвисло, и настоящий возраст обозначил себя с беспощадной ясностью.

Сорок с хвостиком. Сорок два или сорок три.

Интересно, о чем можно думать с таким мрачным выражением лица? «Не иначе, как о самовлюбленном мужике с замашками павлина», – решила я, бросив еще один короткий взгляд на лицо хозяйки.

Есть, есть в этом доме свой скелет в шкафу!

Тут Элла встрепенулась, кожа на ее лице мгновенно подтянулась, разгладилась, и через минуту не меня благожелательно смотрела ухоженная красивая женщина тридцати пяти лет отроду.

─ Ну, не буду вам мешать, ─ сказала она церемонно. – Отдыхайте, поправляйтесь, а дальше посмотрим по обстоятельствам.

Она подошла к моей постели, вытащила из-за спины одну подушку и небрежно бросила ее с кресло.

─ Вот так. Ложитесь.

Я послушно улеглась. Уже ясно, что в этом доме спорить с хозяйкой не принято.

─ Поспите немного, а вечерком снова увидимся, ─ сказала Элла и пошла к двери.

Перед выходом остановилась, бросила на меня через плечо внимательный взгляд, улыбнулась и скрылась из виду.

Не успели затихнуть ее шаги, как я моментально вскинулась на кровати. Схватила чашку с еще теплым бульоном, холодный масляный гренок и жадно откусила от него половину. Захрустела крошками, запила их бульоном… и чуть не подавилась.

Из полуоткрытой двери на меня смотрела смешная девчонка лет десяти. Девчонка улыбалась во весь рот, демонстрируя скобки на мелких неровных зубках.

Я с трудом проглотила неразжеванный гренок.

─ Привет, ─ сказала я неуверенно.

─ Привет, ─ ответила шепелявая девица, и улыбка ее стала еще шире.

─ Аня, ─ представилась я.

─ Ну, да! – пришла в восторг девчонка. Влезла в полуоткрытую дверь и встала на пороге, разглядывая меня зачарованным взглядом. – Вспомнила, да?

─ Нет, ─ покаялась я в третий раз. – Не вспомнила.

─ А как тогда…

─ Твоя мама сказала, что на кольце есть надпись, ─ перебила я свою малолетнюю визави. Девочка, видимо, была дочерью хозяев дома. Для прислуги чересчур мала.

─ А, ну да, ─ не стала спорить девочка. – Я слышала, как мама говорила папе. А ты вообще ничего не помнишь?

─ Вообще ничего.

─ Класс!

Девчонка посмотрела на меня с уважением.

─ Тебя зовут Генриэтта? – спросила, вспомнив монолог Эллы.

─ Ага, ─ не стала спорить девочка. – Дурацкое имя, правда?

─ Нет, почему? – дипломатично возразила я. – Красивое имя.

─ Красивое где-нибудь в Англии, ─ сказала девчонка беспечно. – Мне, вообще-то, плевать, как меня называют. Папа огорчается.

─ А! Это тебя так мама назвала! – догадалась я.

─ Она, ─ не стала спорить девчонка. – Мама считает, что порода начинается с имени.

─ Какая порода? – не поняла я.

─ Аристократическая, ─ пояснила девочка. – Про аристократов слышала?

─ Краем уха.

─ Ну, вот…

Девчонка обвела комнату взглядом и принялась размахивать руками, хлопая ладонями то за спиной, то перед собой.

─ А как мне тебя называть? – спросила я. – Полным именем?

─ Как хочешь, ─ ответила девочка. – Хотя нет, не будем травмировать папу… Папа называет меня Гаврик. Можешь тоже так называть.

─ Спасибо, ─ ответила я серьезно. – А твоя мама не обидится, если я буду называть тебя Гавриком?

Девочка подумала и ничего не ответила. Еще раз хлопнула ладонями перед собой и вдруг заторопилась.

─ Ну, мне пора музыкой заниматься. Ты поправляйся, Аня.

─ Спасибо, ─ ответила я вслед.

Девочка дошла до двери, потянула на себя ручку. Перед тем как выйти из комнаты, она обернулась и сказала:

─ А мама называет меня Ритой! Вот!

Дверь захлопнулась, я осталась одна. Поставила пустую бульонницу на столик, улеглась поудобней и почти мгновенно уснула.

Прошло два дня.

Выздоравливала я быстрыми темпами, но признаваться в этом не желала даже себе самой. Скажу честно: меня пугала неопределенность моего будущего.

Конечно, на улицу меня не выкинут. Хозяева – люди порядочные. Они приложат все усилия, чтобы помочь мне отыскать свое место в этом мире.

С другой стороны, предположим, им это удастся, а место окажется таким незавидным, что лучше бы оно не отыскивалось.

Тогда что делать?

Я старалась не поддаваться унынию, но оно часто овладевало моим малодушным сердцем.

Элла общалась со мной дружески уважительным тоном, которым богатые люди общаются с равными себе по социальному статусу. Не последнюю роль в этом играли не только мои дорогостоящие украшения, но и дружеская симпатия, возникшая между нами. За прошедшие три дня Элла успела рассказать мне почти всю свою жизнь, в том числе историю знакомства с мужем.

Элла познакомилась с Максимом давно, на съемках какого-то телесериала. За плечами у нее уже было два неудачных брака по любви, и в этой жизни Элла теперь искала прочности. Так сказать, точку опоры.

Кинопродюсер Максим Волохов на эту роль вполне годился, и Элла предприняла некоторые усилия по его завоеванию. Впрочем, усилия были самые минимальные. С такой внешностью, какая была у тридцатитрехлетней Эллы, можно было ограничиться скромными средствами вроде красивого вечернего платья.