Уильям Гибсон - Нулевая история

карте Слейта. Теперь он хотел понять мог ли компьютер Холлис помогать Слейту

наблюдать за ними. Хотя Холлис и сказала что она совсем недавно стала сотрудничать с

Бигендом во второй раз.

Он открыл программу для просмотра Интернет и перешел к сайту с почтой. Мог ли

Слейт видеть что я сейчас делаю? — подумал он. Его единственный адрес электронной

почты, принадлежал Голубому Муравью. Он открыл Твиттер. Если он правильно

понимал, Слейт мог бы знать на каком сайте он сейчас находится, но вряд ли он мог

знать что в этот конкретный момент он делает. Он ввел свой логин и пароль.

Винни час назад написала ему — Где ты?

— Все еще в Париже. Надо поговорить.

Он обновил окно программы, но ответа не было.

Девушка в хлопковом платье закончила обметать пыль и смотрела теперь на него. Она

была похожа на очень реалистичный персонаж из японского мультфильма с огромными

Диснеевскими глазами. Он встречал уже на улицах молодых людей, которые выглядели

подобным образом. Зачем это все? Похоже это было международным явлением, хотя

возможно оно еще не охватило весь мир. Это была одна из тех вещей, о которых он

хотел спросить Бигенда. Бигенд приветствовал такие вопросы, считая ценным все, о

чем спрашивает Милгрим. Милгрим, со слов Бигенда только что вернулся после

десятилетнего отсустствия из мест, где ничего подобного не было, он как будь-то бы

вышел из какой-то затерянной на время космической капсулы. Чистый лист,

ожидающий сказаний о новом веке.

— Это Мак Эйр? — спросила девушка.

Милгрим посмотрел на буквы на нижней части экрана и сказал — Да.

— Очень симпатичный.

— Спасибо, — ответил Милгрим. Он вдумчиво и осторожно нажал на стержень

чайного пресса, который венчался небольшим шариком, прогоняя прозрачную

жидкость сквозь хирургически тонкую нейлоновую сетку. Налил немного в стеклянную

чашку, которая выглядела еще более хрупкой нежели пресс. Сделал глоток. Сложный

металлический вкус. Совсем не как чай. Хотя возможно в лучшую сторону. — У вас

есть круассаны?

— Нет, — ответила девушка, — маленькие мадлены.

— Пожалуйста, — сказал Милгрим жестами попросив принести ему мадлены.

Печенье Пруста. Это пожалуй было буквально все что он знал о Прусте, хотя он как-то

слышал как кто-то рассказывал что Пруст описал эти маленькие кексы неправильно

или вообще в тот момент имел в виду что-то совершенно другое.

Пора было принимать лекарство. Пока девушка ходила за его мадленами в подсобку

магазина, он достал из сумки упаковку с лекарством и выдавил дневной рацион белых

капсул сквозь фольгу. По старой привычке он держал капсулы спрятав их в зажатой

ладони. Когда она вернулась и принесла ему три кекса на квадратной белой тарелке, он

уже убрал упаковку с лекарством. Один мадлен был без начинки, один был слегка

сбрызнут чем-то белым и один был с черным шоколадом.

— Спасибо, — сказал он ей. Он окунул тот, что был без начинки в свой чай, возможно

из-за каких-то смутных суеверий, возникших в связи с мыслями о Прусте, а потом

быстро съел их все. Они оказались очень вкусными, особенно обрызганный белым, он

оказался миндальным. Закончив с кексами он запил Базельские капсулы своим белым

грушевым чаем.

Затем он вспомнил о компьютере и обновил окно программы.

Две минуты назад пришло сообщение. «Ты здесь?»

«Да. Извини.»

Снова обновил окно.

«Твой телефон прослушивается.»

«Это лэптоп, я взял его взаймы. Телефон потерял.» Он заколебался. «Я думаю Слейт

следил за мной через него.»

Обновить окно.

«Как потерял?»

«Избавился от него.»

Обновить.

«Почему?»

Он уже думал об этом. «Слейт говорил моим преследователям где я нахожусь.»

Обновить.

«И что?»

«Мне это надоело.»

Обновить.

«Не делай больше таких резких движений ОК? Все будет нормально.»

«Не хочу чтобы он знал где мы остановились.»

Обновить.

«Где вы?»

«Остановились», — закончил он вслух, затем написал: «Отель Одеон, возле метро

Одеон.»

Обновить.

«Обратно следующим утром?»

«Насколько я знаю, да.»

Обновить.

«Что ищет твоя напарница?»

«Джинсы.»

Обновить.

«Забавно! Будь на связи. Удачи.»

«Пока», — сказал Милгрим, ощущая себя почти разочарованным поведением своего

федерального агента. Как будь-то пообщался с равнодушной молодой мамашей.

Он закрыл страницу Твиттера и выбрал в закладках страницу, которую сохранил в

прошлый раз. Фолей в модельной куртке с молнией и старомодный порнографический

четырехугольник. Откуда этот снимок вообще? Он прокрутил страничку, в этот момент

в его голове начала складываться какая-то картина. Он вспомнил еще одну

презентацию французской девушки в Лондоне, в Сохо. Она была о фетишизации

рынков одеждой в стиле формы оперативных спецподразделений. Она ссылалась на

войну во Вьетнаме, как на переломный момент, аргументируя свои предположения

коллажем маленьких рекламных постеров с обложек почившех теперь уже в бозе

популярных в пятидесятых мужских журналов Правда и Аргоси, бандаж от грыжи, кружки с нарисованными в них обезьянами, которые можно было заказать по почте, курсы для желающих научиться ремонтировать газонокосилки, рентгеновские очки…

Эти рекламы, сказала девушка, представляют массовый бессознательный образ

американского мужчины, сложившегося после второй мировой войны. Если даже не

рассматривать грыжевые бандажи и их заменители (Милгриму даже показалось что

Американских послевоенных мужчин постигла просто таки эпидемия грыжи), в

остальном эта реклама не очень отличается даже от того, что можно было увидеть на

обложках комиксов тех лет. Не смотря на то, что любой желающий тогда мог заказать

себе еще одну итальянскую винтовку, в точности такую же, из какой позже был убит

Кеннеди (причем дешевле пятидесяти долларов, даже включая расходы на доставку).

Послевоенная валоризация вещей американскими мужчинами сказала еще она,

уравновешивалась недавними воспоминаниями о реалиях военных действий, не смотря

на то, что эта война была безоговорочно победоносной. Вьетнам все изменил, сказала

она, показывая новый набор коллажей. Вьетнам организовал сдвиг в психике

американских мужчин. Милгрим не мог вспомнить в точности что там она

подразумевала, но он знал что она связывала это с культурой, подобной той, которую

генерировали вебсайты, похожие на тот, где он сейчас наблюдал фото Фолея.

Черный прямоугольник на глазах Фолея был предназначен для защиты его личности и

это подразумевало его принадлежность к элитному боевому подразделению. Девушка