Уильям Гибсон - Нулевая история

чуть ниже, к центру улицы, пересакающей ту, по которой шел Милгрим. Появился он

ровнехонько в точке пересечения улиц. Он плыл грациозно вращаясь вокруг

собственной продольной оси, эффектно и мощно работая своими сверкающими

ластами. В этот момент улицу пересек велосипедист, двигающийся в противоположном

направлении.

— Ты видел это? — Спросил Милгрим вдогонку удаляющемуся велосипедисту, но тот

уже уехал и конечно же не услышал его.

31. Тайные Механизмы

После звонка Хайди она сделала все что было можно, чтобы избавиться от

беспокойства. Надела чулки, платье, которое принесла, туфли и нанесла макияж. Места

в ванной было не больше, чем в какой-нибудь нише, площадь пола была меньше чем в

Уэльсовском душе в ее номере в Корпусе.

Когда они только начали встречаться, она волнуясь о безопасности Гаррета мудро

высказалась что кое-что лучше не начинать, чтобы оно потом не закончилось. Его

призванием были очень опасные трюки. Когда ему перестало хватать скромных

доходов отставного, некогда популярного музыканта, он нашел этого старика, который

был похож на поздние портреты Сэмюэля Беккета, с такой же поразительной

жестокостью в глазах, граничащей с безумием.

Старикан этот как будь-то бы когда-то был кем-то, о ком предпочитали помалкивать

американские разведки. А теперь, для Гаррета он являлся продюсером и директором в

одном лице, в непрекращающемся производстве секретных фрагментов каких-то

актерских представлений.

Ей было милостиво дозволено предположить что финансировалось все это безобразие

отставными деятелями все тех же пресловутых американских разведок. Некие

старикашки-затворники, очевидно сплоченные общей неприязнью к определенным

политикам и наклонностям правительства. После Ванкувера она его больше никогда не

видела, но все время, пока она была с Гарретом, она ощущала его незримое, фоновое

присутствие, как радио, играющее в пустой соседней комнате. Его голос чаще других

раздавался в недолговечных телефонах Гаррета.

Насколько Холлис догадывалась, ее появление было крайне нежелательно для старика, но Гаррета, который обладал уникальным набором разных навыков было просто

невозможно кем-то заменить. Мужчина, для которого полет с небоскреба в нейлоновом

костюме с вшитой между ног аэродинамической мембраной, и крыльями, вшитыми

между рукавами и боками. Мужчина белка-летяга, на фоне смертельно-неумолимо

вздымающихся в небеса конструкций из стекла и стали.

Все это было страшно не в духе Холлис, как тогда справедливо подметила Хайди.

Совсем не в ее вкусе. Спортсмены, солдаты, больше никогда ничего такого. С этого

момента она предпочитает мужчин, занимающихся искусством, любого вида, пусть

даже это будут хитромудрые гибриды, бизнесмены, занимающиеся искусством,

требующие к себе внимания не меньше, чем модные породистые кобели. Она и так это

знала, и успела уже несколько раз убедиться в этом на собственном печальном опыте.

Больше никаких сумашедших бэйс-джамперов из Бристоля, которые одевают водолазки

не задумывась о возможных последствиях и знают наизусть малопопулярные поэмы

Дилана Томаса и цитируют их. Это потому, сказал он, что он не умеет петь. И все это

время он же наносит каракули граффити на тайные механизмы истории. Гаррет.

Которого как она только что поняла в спускающемся вниз бронзовом нутре лифта она

по-настоящему любила. Она успела еще раз переосмыслить все это до того как лифт с

плавным толчком остановился в лобби отеля Одеон.

Поверх платья она одела свой Хаундс, в надежде что в темноте куртка сойдет за какой-

нибудь болеро. Интересно, сколько сезонов вот такой вот дорожно-гостиничной жизни

прошло до того момента когда она начала понимать этакие вот несоответствия. Она

предполагала что об этом мог бы беспокоиться Бигенд, с его разговорами о стареющей

богеме.

Кивнула мужчине, читающему роман за стойкой регистрации и подняла воротник

куртки, распространив и оставив за собой в лобби отеля слабый шлейф из пахнущего

джунглями индиго.

Снаружи промытый дождем воздух и сверкающие тротуары. Айфон показал время

7:50. Джордж или может быть Меридит, кто-то из них сказал что ресторан Лез Эдитюр

видно через улицу, правда не через эту, а через следующую, которая под углом.

Она пошла направо мимо слегка причудливой аптеки, затем еще раз повернула

направо, чтобы не прийти слишком рано. Эта весьма узкая улочка, проходила за отелем

под острым углом. На ней расположились букинистический магазин английской

литературы, коктэйль-бар, серьезный на вид суши ресторан, переплетная мастерская и

местечко с оборудованием как будь-то для китайской рефлексотерапии. Садистского

вида массажные устройства, инструкции, манекены и модели разных частей тела

промаркированные меридианами и точками. К примеру здесь было огромное китайское

ухо, идентичное тому, что она видела в номере Хайди в Корпусе. Она точно знала что

уже видела такое раньше.

Она развернулась и вернулась обратно, к маленькому окошечку переплетной

мастерской. Попыталась догадаться кем могут быть ее клиенты. Кто согласится

заплатить такие деньги за переоблицовку старых книг? Зачем древним мыслям хоть и

стандартный, но высококласный фасад? Она подумала что Бигенд наверное мог бы, хотя о его библиофильских препочтениях она могла только гадать. Она еще не видела

ни одной книги ни в одном из Бигендовских мест. Он скоре был дитя экранов и пустых

поверхностей стоек и столешниц. Насколько она знала, он даже не коллекционировал

предметы искусства. Наверное он считал что они конкурируют со всем прочим за

обладание его сознанием, зашумляя поступающие из окружающей среды сигналы.

Одна из книг в окошке была оформлена как веер, или даже как кусок пирога с золотым

тиснением из телячьей кожи цвета слоновой кости с аккуратно откушенным концом.

Улица была пуста совершенно. Холлис беззвучно помолилась за Гаррета. Не понимая

даже кому. Ненадежной вселенной. Или тем механизмам, на которых он оставлял свои

записи. Пожалуйста.

Книга-веер самодовольно взирала на нее своей безупречностью. В ее содержание

возможно никто не заглядывал уже пару столетий.

Она повернулась и пошла в сторону улицы Одеон. Пересекла ее и продолжила

движение по направлению к ресторану.

Остаточное чутье бывшей знаменитости подсказало ей что возле ресторана могут быть

папараци. Она моргнула, продолжая шагать. Да, точно, она обнаружила их. Она умела

читать эти нервозно-небрежные жесты языка тела, которые вроде бы должны были