toshiba - МУЗЫКАНТ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

ОБРАТИЛ НА НЕГО ШОСТАКОВИЧ . Твои планы насчет Юры

считаю совершенно правильными и поддерживаю. Надо будет

только их точно претворить в жизнь. Главная забота должна быть

о его здоровье, которое вызывает опасения. [Далее Г.Г. Нейгауз

довольно подробно пишет о предстоящих концертах и каникулах,

задает своей корреспондентке вопрос об аспирантуре. – А.Л.]

Сейчас спешу очень, потому коротко. Масса дел, хлопот, учеников

и т.д. и т.д. Как всегда. Жить некогда! СТАСИК ТОЖЕ МЕНЯ

РАДУЕТ, НЕ ТОЛЬКО МОИ УЧЕНИКИ [?! ]< …> >>

Цит. по: Нейгауз Г.Г. Письма. – М.: Дека-ВС, 2009, с. 283.

О Ведерникове в этом письме – ни слова, что, пожалуй,

поразительно.

Вообще, приподнятый, почти эйфорический тон

процитированного письма Нейгауза и благодарность, высказанная

им в адрес Шостаковича, и то, что «Стасик тоже меня радует, не

только мои ученики» – все это странно контрастирует с

тяжелейшим поражением его любимого ученика. (По словам

одного из очевидцев, присутствовавших на объявлении

результатов второго тура в Большом зале Консерватории,

Ведерников был «просто убит».) На мой взгляд, основным

содержанием процитированного выше письма является именно

КРИЧАЩЕЕ ОТСУТСТВИЕ УПОМИНА-НИЯ О ВЕДЕРНИКОВЕ

– НИ ОДНОГО СЛОВА СОЧУВСТВИЯ В ЕГО АДРЕС.

Цитата десятая

<<���А[натолий] В[едерников]. <���…> Я всегда считал, что мне

немножечко не везет. Вот был Первый Всесоюзный конкурс, когда

Мержанов и Рихтер получили первые премии, я же на третий тур

не прошел. НЕ ЗНАЮ, ПОЧЕМУ.

А[натолий] Ш[елудяков]. Не могли припомнить [арестованных]

родителей или что-нибудь такое?

А[натолий] В[едерников]. НЕТ. [ Как это можно было узнать?!–

А.Л.] Считают, что я там играл удачно, но там надо было дать

кому-то из Прибалтики премию или кому-то еще…

А[натолий] Ш[елудяков]. Конкурсы – это всегда политика.

А[натолий] В[едерников]. И я, в общем, выпал. Это сказалось на

отношении ко мне Москонцерта, потому что они долгое время

оставляли меня в «антураже», и если бы не Александр

Александрович Холодилин из Министерства культуры СССР,

который мне очень помог, я бы, наверное, из этого не выбился.>>

Беседа с А.И. Ведерниковым/ Анатолий Ведерников: Статьи.

Воспоминания. – М.: Композитор, 2002, с. 57.

Цитата одиннадцатая

<< Кстати, Нейгауз неприятную написал книгу [о какой книге идет

речь, мне так и не удалось выяснить – А.Л.]. Его текстами я был

возмущен предельно. <���…> В СВОЕЙ КНИГЕ ОН ПРИНИ-ЖАЕТ

ТАЛАНТ ВЕЛИКОЛЕПНОГО ПИАНИСТА АНАТОЛИЯ

ИВАНОВИЧА ВЕДЕРНИКОВА. ТАМ ЖЕСТОЧАЙШАЯ КРИ-

ТИКА В ЕГО АДРЕС… Кстати, после войны, которую Нейгауз

провел в Свердловске [! – А.Л.], встал вопрос, кто же будет у него

ассистентом в Московской консерватории. Он пригласил человека,

который вопреки традиции не был концертирующим пианистом.

Хорошего теоретика, но не пианиста. А Ведерников попал в

консерваторию, только когда я получил здесь кафедру. Все

потому, что Ведерников представлял школу исполнительства,

отличную от школы Нейгауза.>>

Мержанов В.К. «Музыка – взволнованная речь»/ Интервью газете

«Завтра», 1.04.2003.

Цитата двенадцатая и последняя

<< Теперь я могу закончить мой автобиографический эскиз. С

начала будущего (1960/61) учебного года я сокращу мою работу в

консерватории раза в три-четыре, так как вышел на пенсию. Но

связь с моими учениками, которых люблю, не потеряю. Мне

хорошо помогают в работе мои три помощника и бывших ученика:

«полный» ассистент Л.Н.Наумов и два «полуассистента» (на

полставки) – Е.В. Малинин и мой сын С.Г. Нейгауз. До них

прекрасно помогала мне безвременно погибшая от рака моя

бывшая ученица Татьяна Хлудова.

< …> И, главное, мне хочется хотя бы в общих чертах записать то,

что я продумал, прочувствовал и частично проделал в моей жизни,

а также – что жизнь проделала со мной… >>

Нейгауз Г.Г. Размышления, воспоминания, дневники. Избранные статьи.

– М.: Классика-ХХI, 2000, с. 40.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Как известно, Анатолий Ведерников ОТКАЗАЛСЯ ПИСАТЬ

ВОСПОМИНАНИЯ О НЕЙГАУЗЕ (см. цитированную выше книгу

о Ведерникове, с. 151). Кто и почему встал на пути

пианистической карьеры талантливого Ведерникова, я думаю, не

такая уж сложная загадка…

Москва, 2007–2010

P.S. Я говорил (в 2007 году) с В.К. Мержановым по телефону, и он

подтвердил мне, что его интервью газете «Завтра» от 01.04.2003 –

не первоапрельская шутка. На мой вопрос о том, какую книгу он

имел в виду, Виктор Карпович ответил: «Да вот она, стоит у меня

на книжной полке». Если бы я был настойчивее в своих

расспросах, то, возможно, выяснилось бы, что речь идет не о

книге, а о выступлении или о частной беседе. Бывает, что память

подводит людей, искажая второстепенные детали.

Добавление II.

ФАБРИКА РЕПУТАЦИЙ

Дискредитация моего отца была первоначально задумана НКВД с

довольно скромной целью: прикрыть ценного агента. То, что речь

идет именно о спецоперации, было ясно, как я полагаю, уже из

моей предыдущей книжки «Гений зла» (2005).

Спецоперация прошла чрезвычайно успешно, что неудивительно.

Подслушка, психологические приемы – это для одних, угрозы –

для других, инструкции – для третьих…

Недавно к дискредитации моего отца приложил руку зав. отделом

культуры в «Нью-Йорк Таймс» господин Э. Маркс (это не шутка!).

Процитировав постыдные слухи о моем отце, он наотрез отказался

упомянуть тот факт, что Елена Боннэр заступилась за Локшина.

Как я ни убеждал его, что Е.Г. Боннэр разбирается в этих вещах

лучше, чем он, Э. Маркс был непреклонен [1]. Если бы Э. Маркс

проделал такое, живя в России, его роль в этой истории была бы

вполне однозначна. А так – кто его знает…

Дело приобрело прямо-таки вселенский масштаб из-за

музыкального дарования моего отца (Шостакович, Мария Юдина,

Рудольф Баршай называли его гением). И вот интерес к музыке

отца, а значит – и к его личности, вывел спецоперацию на новый

уровень. «Разоблачая» Локшина, люди приличные думали,

вероятно, что проявляют гражданское мужество, а люди

известного сорта ковали себе диссидентские репутации.

Одним из «разоблачителей» был Святослав Рихтер, о котором в

свое время убийственно высказался знаменитый скрипач Борис

Гольдштейн [2] (cм. гл. IV, «Необычайное предвидение»).

И здесь читатель, возможно, пожмет плечами: «Кто их там

разберет? Гольдштейн обвиняет Рихтера, Рихтер – Локшина…»

И это очень важный момент. Он позволяет в эпоху Интернета

узнать правду. Статью Артура Штильмана прочло очень много