Ника Батхен - Дары Кандары

Пусковый медальон завибрировал: аларм. Тревога. Капитанская рубка.

Арчи спешил, как мог, но увиденное пригвоздило его к порогу. Они сняли флаг. СНЯЛИ ФЛАГ. И

обдолбанные, счастливые, кувыркались прямо на нем – бритый наголо, увешанный серьгами гаденыш и

белокожая, рыжая дрянь. Круглые ягодицы и раскрашенная спина парня блестели от пота. Девица,

постанывая для виду, безостановочно крутила браслет: смотрите, френдята, смотрите и лайкайте –

витальерский флаг это вау!

Один из двух лазеров чудом оказался заряжен. Арчи выстрелил прямо в витрину. Осколки стекла

разлетелись, царапая стены. Паршивцы вскочили тотчас.

– Вы не посмеете! – дрожащим голосом проблеял гаденыш и попытался прикрыть собой даму. – Я

сын самого пре…

– Сукин ты сын, – сказал Арчи. – Вон отсюда. И все твои дружки – вон.

Он гнал их пинками до самого трюма. В грохоте танцпола никто не обращал внимания на раздетых

юнцов и свирепого старика – пока Арчи вторым выстрелом не подбил световую пушку. После третьего

выстрела предложение немедленно покинуть фрегат А-класса «Хелена» было встречено с бурным

энтузиазмом – Арчи даже открыл запасные люки, опасаясь свирепой давки.

Когда последний гуляка скатился с трапа, по трюму уже сновали уборщики – боцман успел отдать

приказ. Глупое сердце попробовало сбойнуть… но мы же его поправим, таблеточку под язык и как

новенький. Как молодой – столь буйного гнева Арчи не помнил с того дня, когда убрал в кладовую прежний

мундир и на неделю ушел в запой. И в крупные неприятности ему не доводилось влетать давно, очень

давно.

Полиция будет нескоро – пока примут вызов, снимут все показания, отберут у юнцов наркоту,

свяжутся с их родителями – господину президенту скандал не нужен, пока вскроют два шлюза и по

сенсорам вычислят координаты преступника, пройдет время. Скорее всего, управляющая компания решит

дело без шума – уволит на заслуженный отдых, отправит «Хелену» на переплавку, поставит макет с

танцполом и рестораном на двести мест, как давно собирались. Обшивку раздергают на сувениры, дневники

запрут в музей, ему, как почетному ветерану, обеспечат уютное место в тихом пансионате для героев

борьбы за независимость. Каждый год на персональной коляске с фигуристой сиделочкой позади будут

вывозить на столичный парад, по воскресеньям выдавать по бокалу вина, если врач разрешит, каждый вечер

таблетку снотворного… И мир останется лживым.

Сколько там бишь у нас пушек? Запросто не возьмут, с веселым гневом понял Арчи. Если пора

тонуть, «Хелена» пойдет на дно с поднятым флагом. Пусть мальчишки посмотрят, как дерется старый пират

– вдруг кто-то из них вырастет человеком, способным закрыть пробоину. Где валяется чертов браслет, дюзы

и двигатели?

– Марисабель, это я. Есть выгодный фрахт, штурман.

Зеленый стремительный флаер обогнал полицию. Он ввинтился в шлюз, словно пуля в беззащитное

тело. Скрипнули тормоза, откинулся яркий купол. Арчи зажмурил глаза, зная, что он увидит – подтянутую

нарядную куклу, раскрашенного болванчика. Но седая жилистая старуха обняла его так же сильно, как

обнимала прежде. У неё были те же глаза – быстрые, жаркие, те же духи – смола, табак и мятая кожа. И

бранилась Марисабель как раньше, не переводя духа. Головоногие подлицаи не любят отстирывать штаны

от собственного дерьма, в которое сядут мозолями после профуканного штурма, факт. Этим поротым

трясогузкам кровь из ануса нужно нырнуть в гальюн и вылезти чистыми. Сперва на борт вышлют

мозгокрутов и болтократов, потом попробуют газы и сон-машинку. Ты уверен, старый мошенник – никто

кроме вас с капитаном не знает, что двигатель на ходу?! Ферзь d2 – d4? Поехали!

Нужно горючее, говорила Марисабель, с бешеной скоростью набирая полетные коды. Нужны заряды,

кислород, тюбики и таблетки. Нужна команда – а мы с тобой давно уже не те. Альте-захн, бесполезные

старики, как пишут сопляки в блогах. Толстяк Брайтон спился вконец, Шанталь умерла от рака, у Фергюса

молодая жена и дети – не стоит и предлагать. Погоди… Вот! Айвен с «Бешеного» служит героем в музее

Победы, Чао сторожит склады на космодроме, Марго-землянка ловит жуликов на таможне, Христо держит

клуб в нижнем городе. Звать их? Звать, капитан?

К рассвету полисмены окружила кафе «Хелена» редкой цепью, не подпуская зевак. Невысокий

парнишка в старомодной джинсе неторопливо прохаживался перед потеющим от почтения майором

Планетарной Безопасности.

– Операция запланирована, ситуация под контролем. Небольшой показательный бунт поможет

усмирить всех недовольных в столице. Никаких расстрелов, никакой крови – пара месяцев с _нашими_

специалистами – и пираты во всем покаются, а потом мирно доживут остаток дней в уютных пансионатах.

Пресса уже здесь?

– Да, сэр, – кивнул майор. – Самострелов гоняем, технику глушим, журналисты с государственного

канала вот-вот подъедут.

– И учтите, сюда сбегутся десятки, сотни бунтовщиков и недовольных. Со скандальными лозунгами,

завиральными идеями, витальерскими флагами и портретами команданте на потных футболках. Они будут

требовать невесть чего, петь, орать, пьянствовать, драться друг с дружкой и провоцировать полисменов.

Самые ретивые полезут в корабль, возможно даже с оружием – мы перехватили сообщения одного из

зачинщиков. Вы осознаете свой долг?

– Да, сэр. А в чем он заключается?

Парнишка обреченно вздохнул:

– Не допускать эксцессов с нашей стороны. Ни трупов, ни раненых, ни избитых, ни изнасилованных

девиц, ни скандальных арестов. Мы представляем закон, беспредел – прерогатива пиратов. Препятствуйте,

отстраняйте, в крайнем случае задействуйте водометы и излучатели.

– Сон-машинку? – ухмыльнулся майор. – Да, сэр.

– И ещё. Как бы вам объяснить коллега… охрана «Хелены» не слишком надежна.

– Мимо моих ребят мышь не проскочит, – возмущенно возразил майор.

– А нужно, чтобы могла проскочить. Пусть самые рьяные бунтовщики соберутся на корабле и

подготовятся к обороне. Мы поставим им ультиматум, спровоцируем, а затем красиво разоружим перед

камерами. Понятно?

– Нет, сэр, – потупился майор.

– Бывших пиратов не бывает, они всегда готовы укусить кормящую руку. Легенды должны

оставаться легендами до тех пор, пока в них есть нужда, – улыбнулся парнишка. Бессонная ночь нарисовала

предательские морщинки на его гладком лице.

…Витальеры собирались по одному, только Айвен привел жену, а Христо сына и дочь – он воспитал

хороших детей и гордился ими. Кому-то удалось пробраться сквозь оцепление, кто-то прорвался. Толстяк