Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

Заплатив за место на рынке несколько серебряных аспр, парни быстро перезнакомились со всеми своими соседями‑торговцами, многие из которых, впрочем, собирались уже отъезжать – заканчивался торговый сезон. Погода портилась, холодало, все чаще шли дожди, а по берегам реки стояли по утрам серые промозглые туманы.

Вот, как сейчас…

Приехав на рынок, поставили повозку в ряд, вместе с другими, распрягли волов и, привязав их неподалеку, принялись раскладывать ткани.

– Вижу, вы еще не распродались, – тут же подошел смотритель рынка, лицо неопределенной национальности – то ли турок, то ли валах, то ли чистый болгарин – грузный, с покатыми плечами, толстяк, одетый в короткую тунику и широкие турецкие штаны‑шаровары. Поверх туники был небрежно накинут теплый зимний плащ из овечьей шерсти, на груди сияла тусклым серебром означающая должность бляха. Звали смотрителя Пурим Казыл – вроде бы, имя‑то было турецкое, вот только борода – рыжая, а волосы не известно какие – голову смотритель тщательно брил.

– А, господин Пурим‑бей! – поклонившись, заулыбался Лешка (Аргип в это время возился с волами). – Рад видеть вас в добром здравии. Вот, – молодой человек вытащил заранее приготовленные монеты. – Прошу вас, возьмите за место.

Монет – мелких серебрях – было заметно больше, чем требовалось, и смотритель, увидев это, нацепил на обрюзгшее лицо некое подобие улыбки.

Алексей растянул рот еще шире:

– Хотелось бы спросить у вас совета, уважаемый Пурим‑бей.

– Совета? – хмыкнул смотритель. – Тебе, торговец, кроме места на рынке и разрешения торговать, нужен еще и бесплатный совет?

– О, нет, не бесплатный, уважаемый Пурим‑бей, отнюдь!

– Да ты ушлый парень, как я погляжу!

Не особо стесняясь, смотритель протянул ладонь… в которую тут же упал золотой цехин.

Пурим‑бей заметно, прямо на глазах, подобрел, заулыбался во всю ширь толстогубого рта, уж такой стал душа‑человек, что, кажется, лучше людей и не бывает вовсе!

– Ну, говори, что ты хочешь узнать, торговец?

– Дорогу на перевал, – молодой человек скромно потупил глаза. – Видите ли, мы из Адрианополя… Эдирне по‑турецки, а на пути – горы. Успеем ли? Пройдем ли?

Смотритель неожиданно захохотал, колыхаясь всей своей неподъемной тушей:

– Ну, ты и спросил, торговец, прямо уморил! Успеют они… Да куда ж ты теперь успеешь? Эвон, и товар у тебя еще не распродан. Что так поздно явились?

– Да вот, поначалу пытались расторговаться у себя. Неудачно – уж больно много конкурентов. Потом вот кто‑то надоумил – а езжайте вы в Румелию, у ж там точно на ваш товар будет спрос. Так ведь и верно! – Лешка зябко хлопнул в ладоши. – Еще только вторую неделю здесь – а уже сколько продали! Нам еще бы месяц…

– Через месяц вы точно никуда не уедете – не перейдете перевалом. Зима, одно слово, – смотритель столь же зябко поежился и Лешка уже хотел было предложить ему вина, но побоялся – кто знает, вдруг Пурим‑бей – мусульманин, а у них пить вино – большой грех.

– Ох, и погодка, – нахмурил брови смотритель. – То дожди, то туманы… Промозгло. Так и заболеть недолго… без хорошего лекарства‑то!

– Так может, зайдем в повозку? – Алексей сразу же понял намек. – Там и полечимся – а то и я что‑то не очень хорошо себя чувствую.

Озадаченно почесав затылок, Пурим‑бей осмотрелся – редковато сегодня было на площади, прямо сказать – почти пусто. Большинство торговцев уже уехали, а кто еще оставался – сиротливо жались по углам, распродавая остатки товара. Местных же сегодня и вообще почти не было, что и сказать – начало недели, не базарный день.

– Прошу, уважаемый господин Пурим‑бей, – галантно поклоняясь, Лешка сделал приглашающий жест и, повернувшись, громко позвал напарника:

– Последи за товаром. Аргип!

Сам же, радушно улыбаясь, сопроводил смотрителя к задней части повозки, где оба и уселись, свесив ноги. Лешка с улыбкой достал кувшин и кружки:

– Не откажите, господин Пурим! Верно, это хорошее лекарство.

Пурим‑бей хмыкнул:

– А ну, дай попробовать!

Видал Лешка, как люди пьют… Трактористы в «совхозе» уж такие алкоголики были, не говоря уже о слесарях! Но этот…

Намахнув кружку одним глотком, Пурим‑бей довольно прищурился и тут же махнул рукой – мол, наливай. Что Лешка и сделал… Пока кувшин сосем не опустел.

– Вот я и говорю – неплохое лекарство, – молодой человек вытащил из дорожного сундука следующий кувшин.

– Да, – наконец, отозвался смотритель. – Неплохое.

– Так что вы посоветуете насчет перевалов? Может, нам лучше в обход, северными пройти? Уж, конечно, не будь волов и повозки – так лучше бы доплыть вниз по реке до самого моря на каком‑нибудь судне…

– А вот этого я вам не советую! – перебил Лешку Пурим‑бей. – Ни того, ни другого. В первом случае – если пойдете на север – вам просто отрубит головы пограничная стража, ну а на реке вы станете легкой добычей разбойников. Тем более, повозку и волов не так‑то легко продать – вряд ли кто зимой даст за них настоящую цену.

– Что же нам делать? – Алексей посмурнел лицом.

– Оставаться здесь! – громко захохотал смотритель.

– Здесь?!

– Ничего не попишешь, уж, видно, придется вам это сделать.

– Но… товар‑то мы распродадим, наверное, уже к середине зимы, – несмело возразил Лешка. – И что дальше? Тратить вырученные деньги на жизнь? Зачем тогда ехали?

– Вот что, торговец, – хитро прищурил левый глаз Пурим‑бей. – Я вижу, ты неплохой парень, и хочу тебе помочь… Но! Один совет я тебе уже дал, и, клянусь, тем спас и твою жизнь, и жизнь твоего компаньона.

– Понял, господин смотритель…

Еще один цехин упал в небрежно подставленную ладонь. Так никаких денег не напасешься! Однако, сейчас нужно было платить, просто необходимо было – смотритель ведь не только взимал рыночные подати, но и присматривал за торговцами – что за люди, откуда, да как относятся к его ослепительнейшему величеству султану Мураду? Возможно, и доносы писал в некий турецкий аналог сыскного секрета – ведь Болгария (Румелия) уже давно принадлежала туркам. Ну, конечно же, писал… не доносы – справки. В крайнем случае, докладывал лично какому‑нибудь заместителю наместника провинции. И всех подозрительных брал себе на заметку! А Лешка с Аргипом – подозрительные? Еще как! Поэтому – никаких самостоятельных действий, пусть все, что делают лже‑торговцы кажется естественным, и – коли получиться – подсказанным надежнейшеми людьми. А кто тут, в городе, самый надежнейший и проверенный товарищ? Конечно же, господин Пурим Казыл! Ну, если и не самый надежнейший, то, по крайней мере – один из таковых.

И вот теперь, вот теперь вот, Пурим‑бей должен был дать совет… такой совет, который давно уже ждал от него Лешка.