Доронин Алексеевич - 4. Поколение пепла

Поэтому она попыталась подойти к ситуации прагматично: пусть делают, что угодно, лишь бы не убивали. Все плохое можно потом вытеснить из памяти. Главное, остаться в живых. Потому что очень не хочется в землю.

- Скоро здесь будет Бурый, - нарушил молчание тот, в ком она узнала отпрыска обеспеченных родителей. - И тогда нас пошлют в бой. Надо оторваться, пока есть возможность.

- Мажор, я ж тебе говорил, не трепли языком.

- Да кому она расскажет?.. Ну, что с ней делать будем? Чур, я первый. Уступи другу, ты ж нормальный поц. У меня вон раньше вообще только свеженькие были, телку с пробегом считал как второй сорт.

- Баран ты, - прогудел мнимый олигофрен. - Свеженькая, она ж ниче не умеет. Всему ее учи. А эта, видать, опытная. Ладно, дуй первый.

В темноте Маша увидела, как недомерок подошел к ней и остановился в двух шагах. Расстегнул ширинку. Постоял минуту, потом застегнул, сплюнул и непечатно выругался.

- Не, в другой раз, - он смотрел в пол. - Мандраж. На серьезное дело идем... не до этого.

- Сдрейфил? - закатился, давясь смехом Лось. - Не встает? Таблетки принимай. Да ладно, я никому не расскажу. Теперь моя очередь. У меня-то проблем нет.

Маша прикусила губу до крови, когда дверь негромко хлопнула, и в комнату вошел третий. Гематоген, этого она узнала сразу.

- Че вы тут третесь? - зло прошипел Роман. - Она моя. Я еще вчера застолбил.

- Ты уверен? - попробовал возразить Мажор. - Старый хрен сказал ее не трогать. А мы так... только потискать.

- Да в гробу я видал этого доходягу. Скажем, она выломиться пыталась, почти удрала. Вот мы ее и приложили по темечку, - мужик погладил увесистый кастет. Этим в отличие от носка можно было вырубить насовсем.

- Гема, не гони лошадей, - включился в спор "умственно отсталый". - Можь, еще как заложница пригодиться. Она подстилка очень крутого мужика.

- Ну так пусть поплачет, - зло бросил Ромка, и Марии стало не по себе от его голоса. - Все равно зарежу. Я из-за нее в штрафной отряд угодил, когда эта тварь у меня перегарыч унюхала.

Ах вот оно что, щелкнуло у Маши в голове. Она с трудом вспомнила этот эпизод. Естественно, определила не она сама, а прибор-анализатор. Для рабочего времени "сухой закон" в городе был незыблем, так уж повелось с самого начала. А этот человек был шофером, а не землекопом. Поэтому и наказание было суровым. Ага, тогда он ляпнул первое, что пришло в голову. Что выпил кефира. Все бы ничего, но кисломолочных продуктов в городе не делали. Никто не стал бы тратить молоко. За вранье в глаза ответственным лицам ему срока еще добавили: если уж не умеешь лгать, то не пытайся.

Вот почему он ее ненавидел. Из штрафного отряда он сбежал прямо за стену.

Роман продолжал буравить ее осатаневшим взглядом, то и дело переводя его на своих подельников. Наконец, те не выдержали.

- Да ладно, забирай, - Мажор отрывисто кивнул и отошел в сторону, стелясь, как павиан-омега перед альфой. Похоже, даже эти двое побаивались вошедшего. - Чего ты там кушаешь? Че за нямка?

- Котлетка "мяу-мяу". Вкусняшка. На плитке изжарил. Как курочка, мммм... - Гематоген обглодал кость, бросил на пол, облизнул пальцы и грубо ущипнул Машу за бедро. - Такая же нежная, гы. Идите жрите, а я пока с ней покувыркаюсь.

Оба вышли, направившись на крохотную кухню, где работники поликлиники сами готовили себе еду. Пищеблок стационара не работал, как и сам стационар. Держать дармоедов на больничном из-за одного чиха в городе было не принято.

Бедный котик, подумала Маша. Выродки, долбанные выродки. Самих бы вас на фарш, на котлеты, нет, лучше свиньям на прокорм...

Гермогененко повернулся к ней, торжествующе скалясь. И в этот момент, словно пение петуха, прогоняющее нечистую силу, где-то совсем близко истошно завыла сирена. Маша никогда бы не подумала, что будет рада этому звуку, который когда-то вырвал ее из прежней мирной жизни и перенес в постъядерный ад.

В дверь начали молотить, потом заорали благим матом. Что-то произошло, и явно не по их планам.

Обезьянья рожа Гематогена перекосилась от злости.

- Тогда я тебя просто убью, сучка.

И ударил ее в солнечное сплетение кулаком. На этот раз сознание никак не хотело уходить, и не покидало бренное тело, даже когда она почувствовала хруст своих костей от ударов его сапог. К счастью он не воспользовался кастетом, успела подумать она.

******

Обстановка, в которой встретились три старших должностных лица Подгорного, была неформальной. На столе была бутылка коньяка, закуски и горячий чайник. Да и комната была не рабочим кабинетом, а комнатой отдыха, которую для себя прежний мэр устроил на совесть, с мини-баром и сауной.

Но доклад, который делал зам по безопасности Масленников, был всамоделешний.

- Пришли ко мне, значит, неделю назад саксаулы... то есть аксакалы из диаспоры и говорят: "Есть у нас три паршивых барана. Из города ходят, долго пропадают, вай-вай. Мы за ними следим, все видим, все слышим. Но если что-то учудят, они нам совсем чужие, да".

- Хитрые какие, - исполняющий обязанности главы города Богданов, кивнул и отхлебнул зеленого чая.

- Это еще не все. Сегодня они пришли снова и говорят, что эти орлы вчера на какое-то время отлучались из города.

- На работу они сегодня выходили?

- Выходили.

- Ну и добро. Если куда-то еще пропадут, сразу сообщай. Это все?

- Еще Морозов у меня вызывает подозрения и шантрапа из его компании.

- Опять буянят?

- Наоборот, пашут как тимуровцы. И это подозрительно.

- Так и запишем... встали на путь исправления. Продолжай оперативную работу. Сам понимаешь, могли бы их задержать. Но чем мотивировать? Народ не поймет, - со значением произнес временный глава города. - Эх, скорей бы уже Борисыч возвращался. Погодите... куда запропастилась Маша, блин? Она же обещала придти.

- Не знаю, Володя. Нам она не отчитывается. Где-то задержалась.

- Телефон не отвечает, - Владимир опустил трубку, - Нет, ну я балдею от этой самодеятельности. Говорили же ей, русским языком: никуда не ходить. И где теперь ее искать?

Вопрос был риторическим, и оба промолчали. Им обоим показалось, что за внешней яростью друга скрывается что-то совсем иное. Боится он за нее.

- Э-эх, - снова вздохнул Владимир и сделал неопределенный жест рукой. - Намучился я с ней.

- Ты же знаешь, все бабы - слово на букву "б", - пробасил Колесников.

- Да иди ты, - беззлобно пробурчал Владимир. - Она не такая.

- Ты бы лучше про экспедицию побеспокоился, - заметил Масленников. Опер был ниже их по росту, но едва ли слабее, плотный и коренастый.

- Чего про них думать? Мы им ничем помочь не сможем.

- А как не думать? Топлива полно, патронов достаточно, даже живность есть. Одна мелочь. Еды нету, - развел руками бывший работник органов, пережевывая волокна консервированного мяса.