Константин Костин - О чём молчал Атос

Отложим пока вопрос о том, имел ли палач право вообще клеймить Миледи. Просто подумаем о том, что девушка - напоминаю, двадцати лет - сумела не только сбежать из тюрьмы, но и выбраться из города и убежать достаточно далеко. Нет, о наивности не может идти и речи.

С побегом Миледи все понятно. Самое странное - это побег ее любовника-священника.

Сам факт побега уже странен. Из тюрьмы только что сбежала преступница. Что должно произойти? Руководство тюрьмы огребает люлей, само раздает тех же люлей всем стражникам, тюремщикам, охранникам, правым и виноватым, те отыгрываются на заключенных, бдительность, а вместе с ней дерганость и нервность охраны усиливается, тюрьму лихорадит...

А священник сбегает.

Как?

Первая и самая простая версия: воспользовавшись недостатком бдительности охраны. Сразу отпадает, как я уже сказал, после побега Миледи бдительность, как лохматость у дяди Федора, должна быть повышена.

Подкуп? Но у священника нет денег, вспомните, для побега со своей любовницей ему пришлось воровать.

Связи в криминальных кругах? Если вспомнить одну из историй о патере Брауне, то версия не лишена смысла... Но не в нашем случае, будь у священника таковые связи - он сумел бы толкнуть сосуды и не попасться.

Друзья? Будь у него НАСТОЛЬКО хорошие друзья, то ему не пришлось бы воровать. Согласитесь, проще одолжить другу некоторую сумму денег, чем вытащить его из тюрьмы. Да и, как мы выяснили, друзей у священника не было вообще.

То, что священник, по примеру подружки, соблазнил тюремщика, мы опять-таки рассматривать не будем, ибо бред.

Однако одна зацепка есть. Палач. Вернее, его судьба после побега брата. Вспомните, палача обвинили в побеге и посадили. То есть, для властей было очевидно, что побег произошел при соучастии кого-то из сотрудников исправительной системы, но кто именно это был - не установили, поэтому пошли по самому простому пути: кто у нас тут самый близкий человек сбежавшему из сотрудников? Ага, палач... Ходи сюды!

Но палач к побегу был не причастен, он в это время вообще отсутствовал в Лилле, гоняясь за Миледи. Значит, побег организовал кто-то из сотрудников тюрьмы, оставшийся неизвестным. Спрашивается, зачем кому-то из охранников или стражников рисковать местом, собственной свободой, да и жизнью - кто знает, какое наказание ему дадут за соучастие в побеге - для того, чтобы освободить незнакомого ему вороватого священника?

Такое возможно только в одном случае: если побег был организован кем-то извне.

Кто же этот таинственный организатор?

Мой ответ: Миледи.

8

Как? Смотрите внимательно.

Миледи сбегает. Она не пытается остаться в городе, это для нее слишком опасно, не пытается связаться с сообщником - по той же причине, бежит из города, оставив священника гнить в тюрьме. Пока все правильно, так поступила бы и наивная девушка (другой вопрос, что она далеко бы не убежала) и умная преступница. Потом ее настигает палач, клеймит и возвращается в город. На следующий день сбегает его брат. Что происходит дальше?

Священник ВСТРЕЧАЕТСЯ с Миледи.

Они объединяются и вместе скрываются в Берри. Простите, но это невозможно.

Почему?

Палач не вернул Миледи в Лилль: заклеймил и бросил, где нашел. Что стала бы делать после такого события наивная девушка - жертва обстоятельств? Вариантов множество, но точно одно - она не стала бы возвращаться в город. Бежать она могла в тысяче направлений. Так как же бежавший священник сумел ее найти?

Могли они договориться о встрече заранее? Нет. Наивные влюбленные не строят планы на случай провала, мол, дорогой, если нас поймают, и я сумею сбежать из тюрьмы, то ждать тебя буду в деревне Вильяреаль у бабки-колдуньи.

Встретиться они могли только в одном случае: если оба побега были подготовлены кем-то одним из них. Тут два варианта событий:

- один человек организует сразу оба побега, передает сообщнику, где они встретятся, после чего совершается побег, за ним - второй;

- один человек бежит, а затем организует побег второго, они встречаются и объединяются.

Других вариантов - нет.

Возможно, это священник? Организовал побег Миледи, заранее сообщив ей, где его нужно ждать, а затем сбежал сам. Возможно? Нет. Во-первых, Миледи свой побег организовала сама, обольстив сына тюремщика. Во-вторых, если Миледи ждала его в условленном месте, то, после визита палача должна была оттуда уходить. Ну и в-третьих, священник во всех остальных случаях, кроме побега, выглядит личностью безвольной, ни на какие организации побегов не способной.

Миледи соблазнила священника, Миледи уговорила его украсть сосуды, Миледи потом выбила ему приход, Миледи заставила священника обвенчать ее с графом.

Миледи и вытащила священника из тюрьмы.

Как? Если денег не было и у нее?

У Миледи было кое-что получше денег. Тело.

Она соблазнила кого-то из охранников и вытащила своего сообщника из тюрьмы.

Небольшой вопрос: а на кой ей это понадобилось? Она уже сбежала из тюрьмы, уехала из города, возвращаться для нее - огромный риск. Зачем ей стал нужен священник? Что изменилось?

А ведь верно, кое-что изменилось...

Миледи получила клеймо на плечо. Это действительно поменяло многое.

Если ДО клеймения Миледи могла выдержать любую проверку - бедная девушка, дворянка, сиротка, лишилась денег, помогите люди добрые, хнык-хнык - то теперь все стало намного сложнее. Любой стражник мог взглянуть на ее плечо и легенда с дворянкой рухнет. Миледи понадобилось прикрытие. Что может быть надежнее, чем священник-брат?

Ну и необязательный, но приятный бонус - побег священника подставляет палача. Того самого мерзавца, который заклеймил ее.

9

История с клеймом не менее странна, чем побег священника.

Адвокаты Миледи уверяют, что клеймо на белое плечико было палачом наложено абсолютно незаконно, палач совершил самоуправство, превышение служебных полномочий, чуть ли не он виноват, что она стала преступницей (история со священником и сыном тюремщика дружно забывается).

Ну что ж, давайте будем посмотреть.

Первое. Заслуживала ли Миледи клейма? Несомненно, да. Правосудие в те времена особым гуманизмом не отличалось и не искало смягчающих обстоятельств. Знала, что любовник хочет украсть сосуды, помогала в этом? Виновна!

Кстати, лилльский суд проявил в этом деле несвойственный тогдашним нравам гуманизм. За покушение на имущество церкви - а священные сосуды без сомнений к нему относятся - могли и вырвать глаз. Не выколоть, не выжечь, именно вырвать. Так что Миледи и священник еще легко отделались.

Виновна-то виновна, но вопрос с самоуправством это не снимает. Если кто-то поймает вора и на два года запрет его в собственном подвале без приговора суда, то, несмотря на то, что по суду вора ждал бы точно такой же приговор, такой самосуд не встретил бы понимания даже во Франции XVII века.