Unknown - СОВРЕМЕННЫЙ ОПЫТ ДЕРМАТОЛОГИИ

понять это, нам нужно на время отвлечься от нашей темы и

поговорить на первый взгляд о совершенно постороннем - о

проблемах отдаленной гибридизации растений.

Если вам приходилось бывать в Тбилисском ботаническом

саду, вы, вероятно обращали внимание на красивые нежные

растения с крупными бутонами. Это уникальные грузинские

ирисы, известные не только своей красотой, но и своим

однолюбием: ирисы сохраняют верность только тбилисской

земле и в других местах не цветут.

Впрочем, в последние годы эти "принципы крови" в

ботанике переживают судьбу всех принцев вообще:

постепенно вырождаются и исчезают. Ирисы нужно было

сохранить, дать им выход за пределы Грузии. За эту

работу взялась научная сотрудница Тбилисского

ботанического сада, кандидат биологических наук,

селекционер и систематик Нина Кахеладзе.

Уважительно и ласково думается о профессии селекционера.

Эти ученью берут в свои руки законы эволюции, угадывают

интимные особенности растительных организмов, игру

хромосом и открывают в растениях красоту и уникальные

свойства. Остроумно заметил по этому поводу Марк Твен:

"Воспитание - все: персик был когда-то горьким миндалем,

цветная капуста - всего лишь капуста с высшим

образованием". Воспитание ирисов Кахеладзе начала с

того, что отставила неженок в сторону и занялась

поисками их дальних родственников. По равнинам Кахетии,

альпийским лугам Сурайского хребта, в низинах Колхиды

кочуют племена диких ирисов. Создавая эти цветы, природа

была не очень щедра на краски, но отдельные цветы

отличались несравненной красотой, экономила на величине

бутонов, но на отдельных стеблях сидело по три цветка;

скаредничала на растительном материале, зато наделила их

отчаянной решимостью бороться за свое существование при

самых неблагоприятных условиях.

Когда вся эта "большая родня" была собрана в

Ботаническом саду, началось кропотливое изучение их

биологических свойств, классификация "анкетных данных".

Родительские пары

73

должны были обладать и исключительной внешней красотой,

и редкой жизнестойкостью, и многими другими полезными

признаками.

Отдаленная гибридизаций оказалась необычайно сложным

делом. Два десятилетий ушли на кропотливую созидательную

работу по созданию гибридов не только ирисов, но и

пионов, маков.

Чтобы ПОСТОЙННО наблюдать за своими питомцами, Кахеладзе

высадила несколько гибридных экземпляров на своем

небольшом приусадебном участке (от Ботанического сада

она жила далеко). А когда уходила на работу, поручала

цветы заботам матери. Так утром, вечером и днем

постигала она сложное искусство прослеживать жизнь до ее

клеточных пределов.

- Не всегда выходило то, что хотелось, - вспоминает

ученая. - Получалось, как говорят, то рыба, то женщина и

не сразу целая русалка.

А ее "русалки"? Это удивительные создания. Их

очарование, пластичность и изящество, ритм красок как бы

воплощает в себе духовное озарение художника.

Гибриды стали популярны, ими заинтересовались

американские, голландские, английские селекционеры. И

так бы оно все продолжалось - заботливо, ровно, если бы

не случай, с которого началась новая полоса научных

исследований.

В тот год гибриды ирисов заболели. На их нежных

лепестках поселился грибок редкой разрушительной силы.

Растения сникли, завяли. Химические препараты оказались

бессильными. Кахеладзе решила подыскать в коллекции

Ботанического сада растения, которые обладают свойством

выделять особые бактерицидные вещества - фитонциды.

"Летучий десант" фитонцидов уничтожает грибки, бактерии

и другие микроорганизмы. Кроме того, закрепляясь на

цветах, листьях, он образует линию "пограничных постов",

чутко реагирующих на появление чужаков, пересекающих их

попытки проникнуть внутрь живого организма.

Такие растения были найдены. Пока мы не можем их

назвать, они ходят в ранге "зашифрованных". Но они

сделали свое благородное дело - гибриды поправились.

74

Семья Кахеладзе праздновала победу. Отец ученой по

национальной традиции на правах тамады произносил тосты.

В этот момент он, может быть, не знал, что эта победа

связана и с; другой, в которой он будет хотя и

пассивным, но участником. У отца начали выпадать волосы,

и ученая задалась целью спасти его шевелюру. Помимо

дочерней любви, к этому толкнул ее и чисто

исследовательский интерес: а разве нельзя защитить

заболевшие корни волос фитонцидами, так же как они

защитили ирисы? Отец понимал, что это не пустая прихоть

дочери, и охотно предоставил свое "опытное поле" для

экспериментов.

Уже первые результаты превзошли ожидания. Голова отца

очистилась, волосы укрепились, стали мягкими,

шелковистыми. Но ученую это уже не удовлетворяло: что,

если попробовать восстановить поредевшую шевелюру? Кожа-

то ведь обладает способностью к регенерации. Что, если

подействовать на нее ускорителями роста, принимавшими

участие в ускорении растений, и сделать этот рост

управляемым?

Так начались работы по созданию специальной мази. Новый

научный поиск хотя и уходил в совершенно иные сферы -

сферы медицины, но составлял неотъемлемую часть ее

предыдущих исследований. Помогло и другое - привычка к

тщательному, кропотливому, дотошному эксперименту.

Однако когда окончательный состав мази был создан,

испытать его в домашних условиях ученая уже не могла -

она осталась только с престарелой матерью.

Может быть, помогут товарищи по работе - вон сколько их

ходит с раздетыми головами!

- Тут меня ожидало разочарование, - говорит Кахеладзе.

-Мужчины - народ нетерпеливый, им бы не исподволь, а

сразу: потер голову, как Алладин волшебную лампу, и

шевелюра вмиг выросла. Вспоминаю встречу с одним старым

абхазцем. Заходит он ко мне в кабинет и говорит:"Дочка,

когда я узнал о твоем лекарстве, я полетел к тебе, как

на крыльях. Но потом подумал: дай посижу часок на

скамейке, посмотрю на людей, работающих рядом с тобой.

Посмотрел - и сердце мое наполнилось печалью. Сколько

среди них лысых! Может, твое средство вовсе и

не помогает?"

75

Что я могла ему ответить? Я рассказала услышанную еще в

детстве притчу о мальчике и канарейке. "Давай ей по пять

конопляных зернышек в день", - сказали ему. "Так мало?",

-спросил мальчик. Но однажды нашел канарейку мертвой -

забыл дать ей пять зернышек. Применение моего лекарства

требует прежде всего регулярности.