Юрченко Борисович - Философия и логика времени

Итак, оставаясь во времени, т.е. в разорванном , наблюдатель (мозг) получает не иллюзорный мир «прошлое-будущее», который он к тому же считает изотропным, но две сопряженные релятивистские вселенные, между которыми находится его настоящее. Иначе говоря, он находится в сингулярности между двумя стратами и . Динамика для него заключается в том, что время выносит его в каждом кванте за эти скобки, образуя для него всегда положительно определенную суперпозицию этих страт. Но в следующем кванте он опять сместится в новую суперпозицию, а одна из страт предыдущей пары станет частью анти-Вселенной.

Убеждение Эйнштейна, которого он придерживался до конца своей жизни, в том, что КМ ложна, вообще говоря, делает ему честь как логику, поскольку выдержана в духе и букве принятой им стратегии отрицания эфира. Эфир – единственная субстанция, которая допускает нелокальность, отвергнутую в релятивистском и причинном мире по лемме 4. Как уже было сказано, если мы хотим жить в детерминированном мире, нам следует не пускать в него скорость света, которая для себя самой является бесконечной и разрушает наш мир, стягивая его в единственную сингулярную точку.

Заметим, что «холистический» принцип Маха и построенная на нем механика Бома, в которой все связано со всем, так что состояние любой частицы зависит от конфигурации всей Вселенной в целом, также требует эфира или по крайней мере того, что мы называем стратой W , символизирующей «застывшую» в едином сейчас Вселенную. Именно в таком мире время согласно уравнению Уилера-ДеВитта исчезает. При условии относительной одновременности такая страта невозможна. Именно это должен был бы сказать Эйнштейн. Его позицию можно выразить таким отношением областей гиперболоидов в пространстве Минковского, как будто между ними ничего уже нет, а сингулярность световой точки самого события игнорируется:

(7.11)

Эйнштейн и весь его релятивизм говорят нам, что настоящего нет и не должно быть в нашем мире. Есть детерминированное прошлое, которое непрерывно перетекает в будущее, делая его таким же детерминированным. Достойная и убедительная позиция. Но куда делось настоящее, в котором мы все живем? Увы, мы приходим к прямо противоположному выводу. Нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее. Но оно сингулярно! К физической, а точнее к психофизической природе пустого множества мы вернемся позже, когда свяжем теорему Геделя о неполноте с топологическими пространствами. Пока же достаточно признать, что весь «релятивизованный эфир» СТО и ОТО развертывается из этой пустоты. Но именно поэтому в силу вступает принцип неопределенности (6.6).

Когда экспериментатор (мозг) переходит в s-подобную область, т.е. в односвязный (и ровно поэтому нелокальный) гиперболоид , пытаясь зафиксировать свое настоящее, то он оказывается в мире мгновенных квантовых корреляций с погруженной внутрь сингулярностью, которая становится для него не пустым множеством, а сферой Римана. Соответствующей для связностью обладает только ограниченная так называемое «ортохронная» (иначе говоря, s-подобная) группа Лоренца SO +(1,3). Она изоморфна преобразованиям Мебиуса. Те в свою очередь образует группу автоморфизмов сферы Римана, т.е. группу вращений SO(3) унитарной сферы, которая представляется 3-мерной комплексной группой Ли. Тогда-то и начинается игра высших сил в кости, которая так не нравилась Эйнштейну. Альтернатива ей – небытие (эфир).

Теорема(о геодезической). В пространстве M/t геодезическая S между прошлым и будущим не обладает необходимой связностью.

Очевидно, что такая геодезическая между гиперболоидами и проходит сингулярную точку в текущем настоящем. В ней имеет место корпускулярно-волновой дуализм, при котором частица, проходя через диафрагму, создает интерференционный эффект. В обобщенном случае к волновой функции применим функциональный интеграл Фейнмана, смысл которого сводится к тому, чтобы вычислить сумму (суперпозицию) некоторой величины по «всем» доступным классической частице траекториям движения. В квантовом мире, а именно такой, очевидно, является реальность, текущее настоящее никогда не становится прошлым или будущим в конусах пространства Минковского. И тогда СТО и ОТО вообще нет места, ибо все происходит в нелокальном мире. Геодезическая S точечного тела является иллюзией. Вместо нее появляется сколь угодно большое множество геодезических :

Тут важно то, что будущее оказывается существенно нелокальным как для мозга, так и для частицы, которая тоже «не знает» своего будущего. А ее судьба, т.е. геодезическая появляется лишь в конусе того прошлого, которое мы храним в своей памяти, а вовсе не в физической реальности, ибо там это прошлое уже аннигилировало. Единственным фиксированным состоянием Вселенной может быть только сингулярность (вечное настоящее). Но в сингулярности нет ничего и возможно все. Вселенная должна находиться в суперпозиции двух страт. Их коллапс и дает сингулярность, но эта сингулярность уже пройдена, оставшись в прошлом, а Вселенная (и мозг) опять находится в суперпозиции.

Но вернемся к теореме о геодезической, из которой следует, что эта геодезическая нигде не обладает необходимой связностью. А это значит, что физический мир не обладает причинностью. Но это опровергается нашим повседневным опытом, ведь нам достаточно придать телу импульс (например, шару), чтобы оно начало совершать последовательное движение, которое описывается детерминированной траекторией в классической механике. Этому, кажется, можно найти лишь одно объяснение. Если точечное представление тела в пространстве является очевидной идеализацией, то нам остается признать, что такой же математической химерой является и точечное представление этого тела во времени. Иначе говоря, любое тело обладает не только собственной длиной и массой, но и собственным временем .

Рис.13

Понятно, что верблюду не пройти сквозь игольное ушко. Но если бы этот верблюд растянулся в пространстве как волна, чтобы поместиться в это ушко, процесс его прохождения занял бы много времени. Какой именно момент мы хотим считать состоявшимся фактом? Так, читая расписание поездов, мы понимаем, что время их прибытия на станцию есть величина неопределенная, ведь не может поезд весь целиком разом оказаться в нужном нам месте. Для этого ему пришлось бы сжаться в точку, как в преобразованиях Лоренца, достигнув условия сингулярности для метрики (4.9). Между тем, мы оперируем этим поездом в своем уме как целой дхармой, т.е. как точечной величиной. Нужно признать, что скорость света – вовсе не скорость, а световая точка мгновенного покоя, с которой связаны все релятивистские эффекты.