Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869)

графа Валеріана Зубова, посданныя на защиту Грузіи против Персіян, заняли

Кубу, Баку, Шемаху, Ганжу и перешли чрез Аракс; уже им был открыть путь к

Тегерану, но едва лишь взошел на престол Иыператор Павел, как последовало

повеленіе нашим войскам — немедленно возвратиться в свои пределы. Тем не

менее однако-же безвыходное положеніе Грузіи, волнуемой внутренними смутами

и разоряемой соседями, заставило царя Георгія XIII (Иракліевича) настоятельно

просить Императора Павла о принятіи Грузіи в подданство Россіи. По смертиже

Георгія, в 1800 году, хотя и назначен был правителем этой страны старшій сын его,

царевич Давид,4 генерал-лейтенант русской арміи, однакоже, вслед за тем,

ыанифестом от 18 января 1801 года, Грузинское царство „на вечныя времена"

присоединено к Россіи (2). Таким образом, вместо того, чтобы ограничиться

усиленіем Кавказской линіи, вступить с горцами в мирныя сношенія, защищать их

от азіятских держав и пріобрести в УТИХ народах преграду от враждебных

покушевій Турціи и Персіи, мы, силою об-

279

стоятельств, были j влечены за Кавказ и для сію- isoi. койнаго обладанія

Закавказьем принуждены вести многодетнюю войну с кавказскими горцами.

Император Александр I, прежде принятія решительных мер для утвержденія в

Грузіи своего владычества, желал знать мненіе опытных государственных людей о

выгодах и неудобствах, сопряженных с приеоединеніем Закавказья. Граф

Валеріан Александрович Зубов, который вел войну в этой стране и знал хорошо

все тамошнія обстоятельства, полагал, что охраненіе наших границ от набегов

диких горских племен и долг человеколюбія к народу, искавшему наше

покровительство, обязывали Россійскаго Монарха принять Грузію под свою

державу. По его ыненію, Грузины иыели полное право надеяться на защиту Россіи,

и в особенности после обещаній, им данных нашим правительством. Дело о

присоединеніи Грузіи, будучи внесено в непременный (Государственный) Совет

было решено в такомъже духе: совет счел полезным пріобресть Грузію, как для

пользы ея жителей, угнетаемых своими владетелями, так и для спокойствія

собственных границ Россіи (3).

Император Александр все еще колебался в решеніи вопроса о присоединеніи

Грузіи и вторично поручил его разсмотреть Государственному Совету, которому

при сем было заявлено : „о крайнем отвращеніи Е. И. В. принять это царство в

подданство Россіи, почитая несправедливым присвоеніе чужой земли." Совет

остался при прежнем своем мненіи, основываясь: во 1-х, на изъявленном всеми

жителями желаніи —быть россійскими подданными, и во 2-х, на следствіях,

которыя могло иметь оставленіе Грузіи в том по-

280

i8oi. ложеніи, в коем она находилась при кончине царя Георгія Иракліевича (4).

Государь, на этот ряя. согласясь с мненіем Совета, повелел генерал-лейтенанту

Кноррингу отправиться в Грузію, чтобы УДОСТОВЕРИТЬСЯ в необходимости и пользе

присоединенія сей страны к Имперіи (5).

Действительно, Грузія и вообще Закавказье находились в бедственном положеніи:

князья угнетали народ и присвоили себе право располагать произвольно

имуществом и жизнью своих крестьян; многочисленные члены царских фамилій

потворствовали этим безпорядкам и враждовали между собою, a извне эта страна

подвергалась безпрестанно вторженіям горцев, Персіян и Турок (6).

Уже по отъезде Кнорринга, при обсужденіи вопроса о Закавказье, в

неоффиціальном комитете, молодыми сотрудниками Государя, граф Кочубей

подал голос против присоединенія Грузіи: по словам его, „желавіе ея жителей

находиться в россійском подданстве было весьма сомнительно;" что-же касается

до притесненій, коим они подвергались, то для защиты Грузин было достаточно

покровительства Россіи, которое не требовало значительных пожертвованій :

небольшое число войск, употребленное к достиженію этой цели, могло быть

содержимо на счет страны. По мненію графа Кочубея, Совет преувеличивал

доходы Грузіи, страны, населенной скудно и необладавшей никакою

промышленностью; из всех имеющихся документов оказывалось, что тамошніе

рудники, в продолженіи трех-летней разработки, доставили не более 90,000

рублей. Что-же касается донесеній Кнорринга о богатстве страны, то они, по

мненію Кочубея, были внушены желаніем угодить Го-

281

сударю. Прочіе сотрудники Государя также пола- ші. гали, что следовало

совершенно отказаться от обладанія сим кюаем (7).

Несмотря однакоже на то, ІЬгаератор Александр последовал решенію Совета. По

манифесту 12 сентября 1801 года, опреде.іены правила внутренняго управленія

Грузіи (8), страны, заключавшей в себе, на пространстве Л00 верст, от главнаго

Кавказскаго хребта до Эриванскаго ханства, и 280 верст, от рек Алазани и Джагара

до Имеретіи и туредких пашалыков, Ахалцыхскаго иКарскаго. около 160,000

жителей. Занесколько дней до изданія помянутаго манифеста, были также

приняты под покровительство Россіи ханства: Дербентское, Кубинское и

Бакинское (9).

9 апреля 1802 года, был торжественный въезд isœ. в Тифлис

главнокомандующаго в Грузіи, генерала Кнорринга (10) и управляющаго

гражданскою частью в сей стране, действительнаго статскаго советника

Коваленскаго. Восторг жителей, при встрече их, подавал самыя светлыя надежды,

но радость народа, непостояннаго, не могшаго отдать самому себе отчет в своих

желаніях, была непродолжительна. В мае того-же года, объявленіе манифеста об

управленіи Грузіи (п), вместе с устраненіем от участія в нем всех лиц грузинскаго

царскаго дома, возбудило неудовольствіе, которое еще более усилилось

приказаніем Кнорринга — арестовать несколько знатнейших князей, отказавшихся

присягать на подданство Россіи. Вслед за тем Кнорринг уехал в Георгіевск,

поручив начальство над войсками в Грузіи генералъмаіору Лазареву. В Тифлисе и

во всех областях Грузіи жители роптали и волновались; многіе из кахетинских

князей ушли к бежавшему в Эри-

282

iso-2 вань царевичу Александру. В довершеніе безіюрядка, Коваденскій

поссорился с Лазаревыми и перестал посеіцать главное унравленіе. Не было

нисуда, ни расправы.

Пользуясь этими неустройствами, бежавшіе из Тифлиса члены грузинскаго

царскаго дома готовили сильныя вооруженія против Русских в Имеретіи, Душете и

Эривани. Вгь то-;ке время, Лезгины продолжали обычные свои набеги, которым

грузинскіе князья нисколько не сопротивлялись, желая выказать безсиліе Русских.

Потеряв возможность грабить народ, как прежде, князья выражали свое

неудовольствіе на русское управленіе, говоря: „мы теперь сами крестьяне".