Максим Субботин - Деформатор

Арена взорвалась овациями.

Я почувствовал, как Барсик жмется к моей шее.

— Что, не нравится? — спросил его.

И почему только не улетает? Я же не держу его. А ведь наверняка понимает, что может оказаться на месте одного из бойцов на арене. Неспроста все это — неспроста.

По рядам зрителей побежали плохо одетые дети лет десяти. Они выкрикивали имена следующих бойцов и сразу же собирали ставки. Следующая схватка предусматривала сразу четверых участников. Причем, несколько я понял, победитель будет только один.

Демоны появились из небольших огненных сгустков — в центре арены. Двое с крыльями, один с четырьмя ногами и головой, глубоко утопленной в шею. И последний вообще без ног, точно червяк.

"Все же насколько разнообразен мир демонов". И ведь наверняка это лишь малая часть представителей Хаоса. Почему-то казалось, что создатели Испытания не придумывали собственных монстров, а использовали исключительно существующих.

Сбор ставок завершился. Затем на мгновение магический огонь погас — и тут же снова засветился в полную силу. Демоны рванулись с места.

Первым, как ни странно, успеха добился именно червяк. Он выпрыгнул с места, ударил в грудь только-только начавшего взлетать летуна и еще в падении умудрился садануть тому прутом по голове. Череп демона треснул, изо рта и носа брызнула кровь. Уже приземлившись, червяк ударил снова, пригвоздив противника, точно бабочку. Но порадоваться первой победе не успел. Второй летун успел набрать высоту и спикировать, выставив перед собой прут, точно копье. Острая сталь легко пронзила податливое тело, но червяк не умер — развернулся на месте и ударил в развороте. Оба покатились по земле, сцепившись и вереща.

Четырехногий двигался медленно, будто нехотя. Перебрасывая из руки в руку прут, приблизился к дерущимся. Летун явно одерживал победу — повалил червяка на спину и что было сил полосовал его длинными тонкими когтями. На морде последнего живого места не осталось, но сдаваться он не собирался — отбивался как мог, хоть и вяло. Четырехногому не пришлось даже приближаться вплотную — достаточно было метнуть свое копье. Стальная спица сверкнула в кровавом свете и легко пронзила спину крылана. Тот запрокинул голову, дернулся, но взлететь не смог. Прут пробил его насквозь и воткнулся в голову червяка.

Зрители взревели в предвкушении скорой развязки. Но рев не был равномерным. То и дело в нем прорывались недовольные выкрики одиноких недовольных и целых групп.

А между тем четырехногий подошел ко все еще дергающемуся крылану, уперся в его спину одной ногой и начал медленно вытаскивать прут. Поверхность того, судя по всему, не была гладкой. Крылатый демон верещал так, что будь он немного больше размером, его крик вполне бы мог перекрыть рев зрителей.

Четырехногий же явно наслаждался выпавшей ему ролью. Он как-то по-особенному повернул прут, затем резко его дернул — вслед за куском металла из тела раненого демона потянулись внутренности. Будто нитка за иголкой. Ухватившись за окровавленный кусок кишечника рукой, победитель отбросил крылатого пинком ноги и начал наматывать кишки побежденного на руку.

Я не стал досматривать, чем закончится представление. Одни звери с удовольствием смотрят, как друг друга убивают другие звери. Наверное, я слишком слаб, чтобы спокойно смотреть на все картины, что предлагает Испытание. Как по мне — лучше прибить сразу, а не разводить кровавые танцы. Вряд ли подобные представления способны устрашить тех, кто все еще шастает по пустошам. Не устрашат, а вот обозлить могут — запросто.

Если только поднять боевой дух зрителей… Да что толку? Они все равно лишь управляемые болванки.

— Уходим-уходим, — проговорил Барсику.

Похоже, тот вообще не смотрел представления — отвернулся сразу после начала, да так и просидел, чуть заметно подрагивая и укрыв голову руками. Странный тип, ничего не скажешь.

Крики и гул голосов остались за спиной. Я шел прочь от огненной арены, намереваясь как следует выспаться. Надо будет выехать пораньше, как только алхимик выполнит заказ.

Но до гостиницы добрался не сразу. Задержался по дороге, на улице, насквозь провонявшей рыбой. Впрочем, тут рыбой воняло всюду.

— Уважаемый, огонька не найдется? — окликнул меня хрипловатый мужской голос.

Из тени двухэтажного здания выплыла человеческая фигура, направилась ко мне.

— Какого огонька?

— Прикурить.

Человек подошел ближе, но его лица я все еще не видел. На улице имелись масляные фонари, но светили они тускло.

"Прикурить?" И эту привычку разработчики впихнули в Испытание. В городах курение давно запрещено настрого. Да и какой интерес дышать дымом?

— Нету.

— Жаль… — вздохнул человек.

Он встал почти вплотную — и я увидел его лицо: худое, с большими впалыми глазами, поросшее клочками щетины. Но общее впечатление — сильно помятое лицо. Где-то мы уже пересекались. Но где?

— Тогда, может, монетой-другой будешь щедр? — спросил незнакомец.

— С чего бы это? Ты с руками, с ногами. Или с работой беда?

— Беда-а-а, — протянул тот. — Это он! — крикнул неожиданно мне за спину.

Что там говорил лекарь? Опасаться нечего в гостиницах, почти во всех.

Послышались быстро приближающиеся шаги. Еще двое?

— Не помнишь меня? — криво усмехнулся незнакомец.

— Нет.

— А я тебя хорошо запомнил. И все равно не поверил, когда увидел на демонических боях. Приоделся, смотрю. Не бедствуем, да? Почему не задержался?

— Не понравилось. Скучно.

— Скучно ему… — сплюнул кто-то за спиной. — Где квадроцикл, умник?

Точно! Теперь все связалось. Незнакомец — тот самый возница, лошадь которого выскочила на меня, когда только въезжал в Беловодье.

— А зачем тебе квадроцикл? — Медленно обернулся

Они что же, хотят с меня компенсацию какую-то стребовать?

Так и есть — двое. Не сказать, чтобы великаны, но и не доходяги. Зубы вполне могут выбить. Но только таким же, как и сами, — не участнику Испытания.

— Ты посмотри, какая у него хрень на плече сидит! — проговорил третий, тыкая пальцем в Барсика.

— Ха! — обрадовался возница. — Если бы не ты, я бы не потерял товар и повозку. Так что давай, плати. Так и быть — хватит этого мелкого ублюдка.

Мужик за моей спиной все же ткнул пальцем в Барсика. Тот зашипел, ударил его когтистой лапой. Мужик отдернул руку, но слишком поздно. На пальце пролегли три глубокие царапины, из которых тут же потоком хлынула кровь.

— Он не любит, когда его трогают, — сказал я.

Они начали действовать одновременно: сзади мне на горло опустилась удавка, возница из рукава выхватил нож, а мужик с расцарапанным пальцем попытался звездануть меня кулаком в челюсть. У них бы наверняка все получилось, попытайся они проделать то же самое до того, как я посетил лекаря и всех прочих мастеров. Нет, заступившие мне дорогу не были обычными мешками для битья — двигались быстро, а действовали слаженно. Но все же недостаточно быстро.