Иван Сабило - Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

- Надо бы лучше, да некуда.

Чингиз кивнул:

- Да, как везде. И улучшения в ближайшие годы не предвидится.

Заметив в моих руках книгу «Война была долгой», похвалил название, пере­листал её и, увидев автограф, который я написал Нурлану Оразалину, повторил:

- Хорошее название.

Стали разговаривать. Чингиз Торекулович поинтересовался, где я сейчас. А я, в свою очередь, - где он. Он сказал, что завершает свою посольскую деятель­ность в Европе и возвращается домой, в Киргизию.

- Через год у меня тоже юбилей, но не шестьдесят, как нашему другу Оразали- ну, а восемьдесят. Хотелось бы дожить и отметить эту дату на родине, в Киргизии, а затем в Москве.

- Что, возраст не позволяет дальше заниматься Европой?

- И возраст, конечно, но более всего отсутствие воздуха, в котором можно что- то делать. Там литература мало кого интересует. Там ею занимаются не по душе, а по должности.

- Вы имеете в виду читателей?

- Не только, в большей степени саму атмосферу. Сейчас нигде в мире нет той атмосферы, что была в Советском Союзе. В особенности в 60-е - 70-е годы.

- Да, мы все это ощущаем. Но у меня вот какой вопрос - вас на Нобелевскую премию выдвигали?

- Нет, - усмехнулся он. - Потому что много издавался в СССР и в других стра­нах. И диссидентом не был.

- А если сейчас выдвинуть?

- Да вроде бы в Турции какие-то общественные слои собирались. Но, я думаю, это очень громоздкая процедура и в моём случае неосуществимая.

- А если попробовать?

- Ну, надо знать положение, как это всё идёт, кто выдвигает.

Мы не договорили. Нас попросили занять места в первом ряду.

Начались выступления. Сразу, к неописуемому восторгу зрителей, предостави­ли слово Чингизу Айтматову. Он сказал, что в последние годы многие государства озабочены поиском в большей степени денег, чем талантов. И это большая ошиб­ка. Потому что будут таланты - будут и деньги.

Зал долго аплодировал этим словам. Айтматову преподнесли казахский ха- лат-шапан и меховую шапку. Потом выступил я и вручил юбиляру свою книгу и медаль с изображением Константина Михайловича Симонова. Зал и юбиляр выразили своё удовлетворение наградой. И меня наградили халатом и шапкой.

В этот вечер самому Оразалину преподнесли не менее полудюжины подобных нарядов - он тут же передаривал их своим гостям.

19 ноября. ЦДЛ. Начало работы Международного конгресса писателей рус­ского зарубежья «Русский язык - связующая нить культур». Открывает наше со­брание Сергей Михалков. Он читает обращение к участникам конгресса, которое я написал, и меня разбирает знакомое волнение - так ли хорошо оно звучит для всех? Потом зачитывают обращение Президента Путина. Вслед за ним - обраще­ние Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Обращение мэра Москвы Ю. Лужкова зачитывает его заместитель по социальным вопросам Людмила Шве­цова.

Зазвучали речи писателей.

Да, не обошлось без накладки: только Михалков стал зачитывать своё привет­ствие, как над сценой, над столом президиума, погас свет. Сергей Владимирович замолчал - ничего не видно. В зале свет не гасили. Михалков проговорил:

- Вот когда Центральный дом литераторов принадлежал писателям, свет не вырубали.

Света не было 3-4 минуты. Наконец дали, и он продолжил чтение.

Во вступительном слове Феликс Кузнецов сказал:

- Особенно незащищённой от чёрных ветров аморализма и бездуховности на переломе ХХ-ХХІ веков оказалась Россия. Наша национальная культура с её вы­сочайшими духовно-нравственными традициями, лишенная в этом отношении иммунитета, оказалась брошенной в объятия «дикого», бандитского рынка со всеми вытекающими отсюда последствиями. При этом литература, культура были отданы во власть рынка при принципиальном отстранении от них государства... И рынок сделал своё дело! Незадолго перед смертью всеми признанный классик отечественной литературы Расул Гамзатов, вместе с также недавно ушедшими из жизни Давидом Кугультиновым и Мустаем Каримом, встретился с Президен­том Путиным. Расул Гамзатов рассказывал мне об этой встрече. Он тогда сказал

Путину: «Раньше церковь была отделена от государства, а теперь от государства отделена литература. И это неправильно!» И Путин согласился со мной, правда, никак не комментируя мои слова».

Выступали писатели. Хорошие выступления, только меня всё время не поки­дало чувство, что всё это я уже многократно слышал. Но дальше нас это не идёт. Как будто мы находимся в резервации и не просто отделены от государства, а изо­лированы от народа как прокажённые. И государство наше интересное: объявило 2007-й год Годом русского языка, но ни словом не обмолвилось о великой русской литературе. И понятно почему: если сказать о литературе, то нужно говорить

о писателях. А что власти говорить о писателях, когда она в упор их не видит? И, судя по всему, не читает!

Много сейчас говорят о выборах в Думу, о выборах нового Президента, но можно с уверенностью сказать, что ничего положительного они не принесут. Про­изойдёт то, что можно охарактеризовать: «власть меняется, не меняясь». Всё это вызывает крайнее общественное недовольство.

К своей большой радости, встретился с Анатолием Аврутиным и Алексан­дром Соколовым - они на конгрессе представляют Беларусь. Вместе отправились в «Дом Ростовых».

Я не забыл о разговоре с Айтматовым и попросил Игоря Михайловича Блу- дилина-Аверьяна отыскать в Интернете Положение о Нобелевской премии. Он нашёл. Оказывается, для выдвижения кандидата необходима поддержка Нобе­левского лауреата. У нас в России только один живой литературный лауреат - Александр Солженицын. Захочет ли он выдвинуть Айтматова? Скорее всего, нет. В то время когда Айтматов становился всемирно известным автором, получал высочайшие государственные награды - Ленинскую премию, Гос. премии, Звез­ду Героя и многие другие, Солженицын числился в непримиримых диссидентах, гонимых государством.

Сказал об этом Феликсу Кузнецову, он выразил желание ознакомиться с По­ложением и предложил мне вместе с ним переговорить с Чингизом о том, чтобы в следующем, юбилейном для Айтматова, году провести в Москве его большой творческий вечер в ЦДЛ или в Колонном зале, а после этого вернуться к идее Нобелевской премии.

Мы так и сделали, чем смутили, но, как мне показалось, и обрадовали Чингиза Торекуловича.

20 ноября. Конференц-зал МСПС. Мне поручено вести самую многочислен­ную секцию «Творчество соотечественников в контексте евразийской идеи». 27 участников, 14 выступивших. Наибольший интерес вызвало выступление Чингиза Абдуллаева из Азербайджана. Он, русскопишущий, говорил о непреходящем зна­чении русского языка в деле перевода литературных произведений национальных писателей на многие языки мира. Я хотел предложить ему провести в МСПС его творческий вечер, но не успел - вечером мы узнали, что у него умер отец и он срочно улетел в Баку.