Иван Сабило - Крупным планом (Роман-дневник). 2008

- Очень просто: если бы вернуть то время, я бы танки направил не на «Белый дом», а на Кремль.

Неожиданный ответ, после которого я уже вопросов не задавал.

Они ещё немного поговорили, и Павел Сергеевич ушёл.

- У многих с той поры открылись глаза, - сказал Чергинец. - Вот и у Паши тоже. И не только у него. Однако давайте о делах.

В беседе мы решили, что пора конкретно заняться объединением писателей и создать Союз или Ассоциацию в рамках Союзного Государства Беларуси и Рос­сии. Чергинец сказал, что на встрече с Грызловым они коснулись этой темы и ру­ководитель Российской Думы не только поддержал нашу инициативу, но пообе­щал найти средства для проведения учредительного съезда. Структура может оказаться вполне жизнеспособной, особенно если Союзное Государство будет материально поддерживать новое творческое образование. Сейчас власти России допускают вопиющую ошибку, не уделяя достаточного внимания решению во­просов культуры.

Итак, создаём Ассоциацию, но первый вопрос - для чего? Не получится ли так, что к обилию писательских объединений, которое мы сейчас имеем, добавится ещё одно и тем закончится наше начинание? Второй - кто будет входить в Ас­социацию? Если все писатели России и Беларуси, то какой смысл её создавать? Если только знаменитые, видные литераторы, тогда как быть с молодыми? Третий и, возможно, главный вопрос - чем конкретно будет заниматься Ассоциация? Будет ли у неё своё руководство, своё место для организационной и творческой работы, свои печатные органы, издательства, книготорговые точки и многое дру­гое, без чего немыслима работа писателя?

Вопросов много, их надо обсуждать. Решили вернуться к этой теме чуть по­годя. А до этого поставить в известность Ганичева и узнать его мнение. Предпо­ложили, что вслед за нами могут объединиться композиторы и художники России и Беларуси, и тогда мы сможем оказывать более существенное влияние на куль­турную политику наших государств.

24 октября. Бишкек. Прилетел в столицу Киргизии на Международный форум памяти Чингиза Айтматова.

А в моей памяти - день похорон. Знойное небо над Бишкеком, огромная пло­щадь перед зданием филармонии и десятки тысяч людей на подходе к ней и на её ступенях. Мужчины и женщины, юные и пожилые, матери с младенцами на руках - все ждут своей очереди туда, где перед уходом в вечность на миг при­остановился великий киргиз.

В последний год жизни Чингиза Торекуловича у меня с ним было несколько встреч. Помню, как после Алма-Аты мы прилетели в Москву на писательский конгресс. В своём выступлении он говорил: «Я хочу прибегнуть к народному из­речению: «Мы все с вами пастухи слова». Поэтому у нас общие заботы, общие страсти, общее пространство, и мы должны качественно делать своё дело. В ре­гионе Центральной Азии русский язык имеет особую ипостась. Здесь русский язык - один из основополагающих языков, содействующих развитию современ­ных национальных культур. Это большая тема, особое исследование. Нам давно уже нужно было так собраться, давно назрела необходимость осмыслить, что про­исходит с нашими литературами и прежде всего с русским языком. У подобных мероприятий непременно должна быть преемственность. Русский язык - один из главных источников мировой лингвистики, и мы должны это осознавать и под­держивать его всеми силами...»

28 октября. Москва. Вернулся из Бишкека простуженным, с 38-градусной температурой. Но, что удивительно, уже на следующий день здоровье восстано­вилось, и я отправился на работу.

Здесь тишина, никаких мероприятий и разговоров о том, что произошло. Сал­тыкова, где нужно и не нужно, ругает Кузнецова и нахваливает Переверзина: «Как хорошо он сказал! Как быстро он вошёл в работу!» Переверзин и Бояринов ведут бесконечные переговоры. Я стараюсь не вникать в суть того, что происходит, и ношу заявление в кармане пиджака. Собираюсь передать его в руки Михалкова.

Разговаривал по телефону с Кузнецовым, сказал, что написал заявление, - он попросил не делать этого, не уходить. С моим уходом в МСПС вообще всё выйдет из-под контроля и уже ничего нельзя будет исправить.

Кузнецов прав, нельзя оставлять организацию в сложное для неё время. Впро­чем, есть ещё одно обстоятельство, которое удерживает меня от ухода, - состоя­ние здоровья.

30 октября. Прохожу мед обследование. Приятно удивлён порядком в мо­сковских лечебных учреждениях и отношением ко мне врачей. За всю мою взрос­лую жизнь я почти не обращался к ним за помощью, но теперь, когда пришла пора, понимаю, что бояться их нечего.

Позавчера в «JIT» (в приложении «Лад») вышла моя статья-рецензия на книгу Натальи Голубевой «Радимичи. Земля непокорённая». Позвонила Голубева из Минска, поблагодарила за рецензию, сказала, что едет в Петербург - там, в Доме офицеров, состоится её творческий вечер. Обсуждать будут, в основном, её дило­гию о радимичах.

6 ноября. Приходил Сергей Владимирович, говорили о предстоящем съезде МСПС в феврале будущего года. В разговоре принимали участие Салтыкова, Переверзин и я. Михалков спросил, кто будет готовить отчётный доклад съезду. Переверзин показал на меня. Михалков кивнул и стал расхваливать меня: умный, скромный, деятельный... Похвалил и Переверзина, спросил, сколько ему лет.

- Пятьдесят пять, - сказал Переверзин.

Михалков одобрительно кивнул и вдруг сказал:

- Сталина нет, он бы сейчас пригодился. У меня со Сталиным были хорошие отношения. Он умел слушать и действовать. Я у него ничего не просил, так как знал, что сам смогу заработать себе на жизнь. И доказал это своей работой. А кое- кому кажется, что я разбогател, когда написал гимн. Между прочим, Орден Лени­на я получил ещё до гимна.

Он помолчал, словно бы выходя из воспоминаний, и сказал, что поддерживает решение руководства МСПС повысить зарплату сотрудникам аппарата.

Позвонила его жена, и Сергей Владимирович засобирался домой. Перед ухо­дом пошутил:

- У меня спрашивают: - Ты хорошо видишь? - Нет, плохо. - Ты хорошо слы­шишь? - Нет, плохо. - Ты хорошо ходишь? - Нет, плохо. - А чем же ты занима­ешься? - Руковожу МСПС!

Сначала я не понял, для чего он это сказал, и отнёс это к старческой блажи. Потом дошло: он, вроде бы в шутку, а на самом деле всерьёз, напоминал, кто в «Доме» хозяин.

Пока Сергей Владимирович был здесь, я сказал Переверзину:

- Доклад я напишу, но для работы над ним предлагаю вам попросить членов Исполкома и секретарей подготовить и сдать отчёты о своей деятельности за че­тыре года. Мне они крайне нужны.

С трудом поднявшись, Михалков пошёл, опираясь на руку личного шофёра. Он медленно шёл по коридору - величественный и жалкий в своей немощи.

7 ноября. Ездил в Минздрав за квотой на бесплатное лечение.