Герман Геннадьевич - Воздух Друмира

Я же, достав воск и резцы, начал рассматривать эскизы, ежесекундно сдерживая вырывавшиеся возгласы восхищения. Прибежал бородатый засланец и принес большой букет цветов. Я поблагодарил его и поставил цветы в кстати, подвернувшийся горшок. Недобиток попробовал возмутиться, что, мол, это боевой, овеянный славой, шлем, но был вежливо послан заниматься своими делами.

Я разложил цветы в той последовательности, какой они были на эскизах. Трор одобрительно молчал и не вмешивался. Когда я все разложил и сел за стол, Трор подошел ко мне и тихо спросил: - Справишься?

Я передернул плечами, как от озноба, и честно ответил: - Не знаю. Надо, так что, постараюсь. Да и дед, я не придумываю что-то новое, я просто стараюсь вернуть в мир эту красоту.

Трор подумал немного, потом решительно кивнул головой: - Делай, а я пока основу поправлю.

Я притянул к себе первый цветок. Как он называется, не знаю, ну не ботаник-натуралист я. Вдохнул тонкий аромат цветка, взял воск и стал лепить его грубое подобие, постоянно мысленно ругая себя за свои неуклюжие грабки. Была, даже, мысль, залить цветок гипсом, так сказать, снять слепок с натуры, но эта мысль быстро прошла, когда я посмотрел на нежные лепестки.

Вылепив подобие, я отошел, осмотрел его со всех сторон и, взяв в руки резец, начал работать.

Нежно, даже, не вырезая, а рисуя резцом прожилки листочков, все его заусенчики и проеденные гусеницами, дырочки, я микрон за микроном, почти не дыша, старался повторить эту квинтэссенцию жизни, сконцентрированную в этом цветке. Мир для меня перестал существовать. Только я, цветок и его восковая копия. Сколько времени прошло, я не знаю, да и не хочу знать, в мире красоты за временем не следишь.

Я, осторожно отошел от стола. На столе лежали два цветка, живой и восковый.

Трор кашлянул. Я обернулся.

-Я раствор приготовил для заливки.

Я кивнул и пропустил Трора к столу. Трор скупыми четкими движениями залил форму нежной сметанной кашицей гипса, подождал, пока схватится и отодвинул на просушку.

Я взял следующий цветок.

Сколько мы работали, я не помню, помню, что меня несколько раз отрывали от работы и рассерженного, чуть ли не силой кормили, потом отводили спать. Я не помню, что я ел, где я спал, все мысли были там, с цветами. Я запомнил каждый аромат, каждый изгиб, каждый листок и лепесток, я был там, в мире, где нет зла, смерти, в мире, где любовь не просто слышится, а впитывается кожей, где чувством пропитано все, где радостью дышишь. А меня пытались вытащить в грубый мир, оторвать от удивительно красивой и чувственной гармонии.

После такой последней попытки, я как сомнамбула подошел к столу и понял, что цветы закончились.

Трор подошел ко мне и сказал: - Все, сынок, остались только плавка и заливка. А потом начнется не менее важная часть - вдохнуть жизнь в эти цветы и прикрепить их к венцу.

Я опустился на стул и услышал шорох где-то внизу на полу, я раздраженно глянул вниз и из моих рук выпал резец. Под ногами находилось что то напоминающее маленький меховой шарик с беспомощно болтающимися лапками по бокам, хвостиком и усатым носиком.

Фырка попыталась проползти еще несколько сантиметров, но из-за того, что ее лапки практически не доставали до пола, ей это не удалось. Кольчужка вся собралась у мордочки мышки и напоминала красивый блестящий ошейник. Я так думаю, что только носимое Фыркой кольцо не позволило кольчуге соскочить с нее.

Фырка тяжело вздохнула, что-то пискнула и страдальчески посмотрела на меня, мол че смотришь, большой болван, мог бы и помочь, малость переевшей девушке. Я нагнулся и стараясь не заржать взял этот воздушный шарик на руки: - Жадность не доводит до добра. Ты посмотри на себя, ты же похожа на чей то мячик, сделанный в виде мышки.

Фырка опять вздохнула.

- Нет, я понимаю, что тебя кормили деликатесами, я только не понимаю, как ты не лопнула, - хихикнул я

Фырка посмотрела на меня осуждающе.

- Ладно, ладно, понимаю, что не удержалась. А мне теперь что делать? Кольчугу твою расширять? Или новую делать? А потом ты опять до чего нибудь дорвешься. И будет вместо боевой мышки, большая мышиная бамбула, не способная пройти, хотя бы пару сантиметров.

Фырка пискнула и ткнула лапкой в мой пузик. Я смутился: - знаю, сам грешен, но это у меня не пузо, а стратегический запас.

Фырка еще раз пискнула, мол это у нее тоже запас.

Я возмутился: - Но я же могу ходить и, даже, иногда бегать. А ты?

Фырка гордо промолчала и заползла в свою коробочку. Вот есть же счастливые лю... особи - натрескались до безобразия и давай щеку давить, да еще с музыкальным сопровождением переливчатого храпа. Аж завидки берут. Я прислушался к сопению Фырки и решительно придвинулся к столу. Отдых, конечно, хорошо, но, данное слово нужно держать. Я подвинул формочки и стал плавить серебро. Серебра на каждый цветок я брал с избытком, пусть уж застынет на ножке безобразной кляксой наплыва, чем не хватит. Металл стал жидким, и я стал аккуратно разливать его по формам, осторожно двигаясь вдоль стола и боясь потревожить формы с застывающим серебром. Сзади статуей застыл Трор, тоже, боясь прервать ту тонкую нить, которая возникает между мастером и делом.

Уффф, разлил. Я тихо отошел от стола и опустился на диван. Руки тряслись как после недельного запоя.Трор шепотом поинтересовался: - Ну как, получилось?

Я так же шепотом ответил: - Не знаю, вроде бы.

И поплевал через плечо. Старый гном сразу заинтересовался этии действием. Я пожал плечами и ответил, что это примета такая, на удачу, порадовавшись брюнетистому подарку Неназываемого.

Выждав время, мы подошли к столу и аккуратно стали обкалывать гипсовые формы.

Цветы получились идеальными. Люблю серебро, очень благородный металл, да и благодарный к тому ж.

Разложив рисунки, мы стали, обрезая наплавы, крепить цветы к основе Венца. Вернее, я обрезал, а Трор крепил. И через некоторое время Венец был готов.

Странно, но когда я делал какую либо вещь, у меня всегда всплывало сообщение, типа: Вы сделали...

А тут ничего.

Я покосился на Трора: - Дед, а мы ничего не забыли?

- Да вроде, нет. Но есть чувство, что чего-то не хватает. - согласился со мной Трор.

- Припомни, пожалуйста, может мы сего забыли, может еще чего надо.

Старик задумался: - Делался этот венец еще до моего рождения, видел я его всего три раза. Мне кажется, что он светился, да и цветы живыми казались.

Я сел напротив Венца и стал разглядывать его. Ну что ему не хватает? Гномы не маги, хотя, может у отца Трора был какой помощник маг.

Видимо, последнюю мысль, я произнес вслух, потому что услышал ответ Трора: - Нет, магов точно не было.

Я машинально достал бриллиантик и стал катать его между пальцев. Маленький лучик, можно сказать, отблеск, попал на ближайший цветок, и тот заиграл. Я вскочил.