User - o bdf4013bc3250c39

выпустив дым, начала она. – Пусть, думаю, будет еще одна трешка про запас.

Витька когда-то все равно женится. Проходит год, и тут начинаются странные

вещи. Звоню в строительную компанию – молчат, ничего толком сказать не

хотят, как-то мнутся, что-то утаивают. Спрашиваю, на какой стадии

строительство, а они как воды в рот набрали. Сейчас строят быстро, и все это

148

кажется подозрительным. А тут подружка вчера звонит. «Зинка, - говорит, -

ходят слухи, что эта компания твоя – самая настоящая финансовая

пирамида…»

- А что это значит? – перебил Добряков.

- Никогда не слыхал? – она снисходительно хмыкнула. – Повезло, значит.

Пирамида – компания, которая берет у людей, желающих поиметь квартиру,

деньги под строительство, обещает быстрое получение квартир, а потом

благополучно и бесследно исчезает, поимев и денежки доверившихся, и их

самих.

Добряков во все глаза смотрел на нее. Ни о чем подобном он никогда не

слышал.

- Кто вложил деньги в числе первых, еще могут на что-то рассчитывать. Я

влилась в эту структуру одной из последних, и если прав подружка, плакали

мои бабки.

- А сколько там твоих денег? – осторожно спросил Добряков.

- Много. Тебе и не снилось, - отмахнулась Зина, наполнила второй стакан и

так же быстро выпила.

- Ну ты подожди пока, может, твоя подружка чего-то не поняла и рано

паниковать…

- Если сейчас не паниковать, дальше вообще поздно будет. Эти жулики

просто-напросто скроются за тридевять земель. Совершенно безнаказанно.

Ищи-свищи их потом.

- И что, никакой управы на них нет?

- У нас нет. Пирамиды эти запрещены законом многих стран. У нас, увы,

прямого запрета на такую деятельность нет. Если они не успеют смыться и

попадут под суд, самое большее, что им грозит, - обвинение в мошенничестве

149

и незаконном предпринимательстве. Тогда как их расстрелять мало.

Случается, что люди последние кровные туда вкладывают, а в результате

остаются без ничего…

Она молчала. Закурив новую сигарету, подперла подбородок свободной рукой

и потерянно глядела куда-то мимо Добрякова, в угол кухни.

Он отложил вилку, отодвинул тарелку, допил оставшиеся полстакана, тоже

закурил и первым нарушил молчание:

- И что думаешь делать?

- Разбираться, конечно, пытаться хотя бы деньги вернуть, вернее, их часть.

- И каким образом?

- Поеду в их контору, буду добиваться, чтобы меня приняли, - она загасила

сигарету, открыла вторую бутылку и наполнила стакан. – Съездишь со мной?

- Съезжу, разумеется. А далеко?

- Да нет, на Садовом кольце. Завтра тогда сгоняем?

- Договорились, - кивнул он. – Как компания называется?

- ООО «Социальный заказ».

- Название-то придумали! – хмыкнул Добряков. – Нашли же, как

замаскироваться!

- А что, тем и купили толпу доверчивых. Знаешь, сколько народу к ним

кинулось! Я на этой волне тоже сглупила. – Она выпила третий стакан и

зажевала салями. – Значит, смотаемся. А не боишься? – посмотрела на него в

упор.

- Я-то? – он замешкался, но тут же собрался и отшутился: - А что, там

стреляют?

150

- Стрелять не стреляют, но мордоворотов всяких в охране достаточно.

- Мордоворотов я повидал достаточно. А про стрельбу сказал так, в шутку.

- А если кроме шуток? Ты про Афган рассказывал и про трупы какие-то…

- Ничего себе «какие-то»! Самые настоящие трупы, наших, русских

солдатиков! Я после этого полгода по ночам вскакивал и вроде как лунатиком

сделался.

- Как так «вроде»?

- Не знаю, как объяснить, не медик я… Вроде сплю, а рассказывали, что

командую громко: «Караул, строиться у тумбочки дневального!» Офицеры

укладывали меня в постель (мы все вместе жили, в офицерской палатке), я

вроде как снова засыпал, а на следующую ночь, ровно в половине пятого, все

повторялось. И так полгода, пока не уволился и в Москву не приехал. Здесь

все прошло, как рукой сняло. Самое интересное, что когда я просыпался и

мне про это рассказывали, я ничего не мог вспомнить. И в то же время не

поверить им не мог, не стали бы они в той обстановке так шутить…

- Обстановочка была что надо, да? – сочувственно посмотрела на него Зина.

- Не то слово! Я тогда только что свою Красную Звезду получил…

- Даже так? – не удержалась она.

- Как-нибудь тоже расскажу, - продолжал он. – Так вот, наш временный

военный городок располагался неподалеку от одного хела. Это у них так

селения называются небольшие, на пятьдесят-сто семей. И вот как-то осенью

каждое утро мы стали находить за ограждением городка наших солдат. Без

головы. Шум, скандал. Усиливают ночное охранение – бесполезно. На утро

то же самое, один к одному, и почерк тот же – голова будто косой срезана, снизу вверх…

- Бр-р! – поморщилась Зина.

151

- Страшно? Не рассказывать?

- Да нет, ты рассказывай, - она налила себе еще стакан.

- Ну вот. Ясное ведь дело – духи шалят, и наверняка эти сволочи пользуются

поддержкой жителей соседнего хела. Но попробуй что-то узнать у жителей!

Молчат, как пришибленные! Смотрят исподлобья, по-волчьи, и, скалясь,

твердят по своему «душмон», «душмон»…

- Так ведь душманами их самих звали? – перебила Зина.

- Душманами их называли наши и местные власти, - пояснил Добряков. – Но

само слово «душмон» и означает враг. Я даже выучил на память, как оно

пишется на тамошнем языке дари. Дай-ка ручку с бумажкой.

Зина вытащила из ящика кухонного стола блокнот и ручку и протянула ему.

- Вот. Смотри. Наверное, всю жизнь помнить буду, - и Добряков, старательно

вырисовывая каждую закорючку, начертал на бумаге:

نمشد

- Душмон! – еще раз четко произнес он, будто стараясь еще крепче запомнить

иноземное созвучие. – Нипочем не забыть!

- Да ты успокойся, выпей вот, - предложила Зина.

Добряков откупорил очередную бутылку, ополовинил ее прямо из горлышка

и зажевал сыром.

- Толку никакого от местных, говорю. И так во мне все закипело… - Добряков

махнул рукой и закурил. – Тошно вспоминать… Одним словом, я как-то

после очередного трупа дежурил по части. Ну, думаю, конца этому просто так

не будет. Поднимаю первое отделение своего взвода, приказываю сержанту

Коняхину боевую выкладку, велю дежурному по роте выдать боевые

патроны, сажаю взвод на БМП и вперед, к этому хелу. Часовой крикнул мне, 152

куда, мол. Я ему: «Ночные стрельбы». Выехали и через минуту были на

месте. По пути я задачу поставил, ребята смышленые были, поняли с пол-

оборота… Ну вот, стали обходить каждый домишко – они у них

аккуратненькие такие, глинобитные. Не входим даже - влетаем, распахивая

двери ногами. Вваливаемся, и кто бы там ни был – старики, дети, неважно –