User - o bdf4013bc3250c39

- И всегда любить будешь? Несмотря ни на что?

- Несмотря на что? – не понял он.

- Ну, мало ли, кто тебе что-нибудь недоброжелательного скажет. Люди-то, сам

знаешь, какие…

- Какая ты странная сегодня, - подивился на нее Добряков. – Загадками

говоришь…

- Ну ладно. Раз говоришь, что любишь, тогда выполнишь свое обещание?

- Какое? – сначала не понял он, но потом вспомнил тогдашний разговор в

постели и отмахнулся, как от чего-то надоевшего: - А, ты про то… Да ладно, выполню, конечно… Ты же мне вон как помогла…

- Опять «помогла»! – раздраженно укорила она. – А если б не помогла, если б

не получилось ничего, тогда свои слова назад бы взял, а? – и все буравила, буравила его пронизывающим взглядом.

Ему стало неловко под этим взглядом, и он, скорее чтобы покончить с

неприятной ситуацией, чем всерьез, ответил поспешно, суетливо:

332

- Да выполню, конечно, что ты! Раз сказал – сделаю. Мое слово твердо, ты же

знаешь.

- Знаю, - подтвердила она, но ему послышалась в ее словах какая-то

неуверенность, издевка даже, и он насупился:

- Ну вот, что тогда спрашиваешь? Когда пойдем? Не сегодня, надеюсь?

- Да нет, не сегодня, конечно, какие мы уже сегодня ходоки? Да и не работают

они сегодня, выходной у них. А вот, к примеру, завтра?

- А завтра какой день? – спросил он скорее для того, чтобы выгадать хоть

маленькую надежду.

- Завтра вторник, загс работает, - ответила она.

Ну, - выдохнул он, - давай уж завтра тогда. – Только не с утра, а то пока

похмелимся после этого, - он повел рукой в сторону стоявших на столе

бутылок.

- Не волнуйся, похмелимся, - согласилась она. Они работают до половины

шестого.

- Узнавала уже? – подъегорил он с ехидной ухмылочкой.

- А хоть и узнала – что такого? Раз взялись за дело, надо его сделать.

- Ладно, тогда я думаю, надо бы сегодня поубавить прыти-то? – он кивнул на

водку. – А то не встанем.

- За меня-то не беспокойся, а сам, конечно, можешь поубавить. Значит,

больше не пьешь? – она потянулась за бутылкой, налила себе.

- Да нет уж, прямо вот так я не могу, надо постепенно, - заупрямился он.

333

- И как же? – лукаво посмотрела она.

- Ну, например, не пить водку, а пить пиво.

- Хорошая мысль. Но разве ты никогда пивом не уклюкивался до усрачки?

- Ну, когда-то, - протянул он. – Сейчас другое дело…

- И что предлагаешь? – она закурила.

- Купить пива. Немного. Мне на вечер.

- Сколько?

- Ну, бутылочек пять…

- Не мало? – искрились улыбкой ее глаза.

- Тогда шесть – чтоб и наутро бутылочку. Поправиться перед походом.

Она звонко, неудержимо рассмеялась, потом закашлялась, поперхнувшись

дымом. Он сердито поднялся, подошел к ней и постукал ее по спине кулаком.

- Да все… все… хватит, - она отбросила его руку. – Да с трех литров, да еще

на водку – тебя, знаешь, как развезет? Понижать градус – это смерть, - и она

снова залилась дробным, мелким смехом.

- Ну а что тогда делать? – окончательно рассердился он и смотрел на нее

озлобленно.

- Пить культурно, закусывая при этом, вот что, - она успокоилась наконец и

подняла голову, вытирая глаза кухонным полотенцем. – Не лакать ее подряд, а

выпить со мной две-три стопочки и остановиться. Сможешь так?

Добряков понимал, что не сможет, при всем желании уже не сможет. Но

сказать об этом стеснялся. А потому помялся немного и слабо выдавил:

334

- Попробую. Но все равно наутро надо бы пару бутылочек купить. Я от них

только поживее, поразумнее буду. А то усну на ходу.

- Уговорил, - кивнула она. – Пару бутылок пива можно. Сейчас пойдешь?

- А чего тянуть? Вот давай еще по одной – и пойду, - он взял бутылку,

наполнил обе стопки и, стараясь бодриться, произнес:

- За нас, что ли?

- За нас, - согласилась она и, чокнувшись с ним, мелкими глоточками стала

пить из своей стопки.

Потом дала ему сто рублей, попросила купить сигарет и наказала, пряча

глаза:

- Только ты не ходи в палатку, мне кажется, там пиво не очень хорошее, не

свежее какое-то. Лучше в магазин сгоняй. Очередей там, я думаю, пока нет.

Хорошо?

- Ага, - кивнул он, пропустив ее слова мимо ушей, и вышел.

«Нехорошее, несвежее, - бурчал он, выходя из подъезда. – Не тебе ведь

травиться-то! Раньше не привередничала так!» - и бодрым шагом зашагал к

палатке.

Издалека еще увидел знакомую толпу выпивох и вздрогнул.

«Бог ты мой! Как же я про этого-то не подумал? Не хотелось бы с ним

сейчас встречаться», - едва промелькнуло в голове, как понял, что поздно: Рюмин уже увидел его и что-то нашептывал приятелям, кивая в его сторону.

«А, была не была!» - чертыхнулся про себя и решительно шагнул вперед.

335

- Здорово, Егорыч! – приветствовал его Ермалюк, как-то хитровато

вглядываясь ему в глаза.

- Здорово, - бросил Добряков, не глядя на него и не протягивая руки.

- И поздороваться не хочешь? – не отставал Ермалюк.

- Извини, времени нет, - буркнул Добряков и покосился в сторону Рюмина, который вдруг отделился от толпы и направился к нему.

«Чего это он?» - подумал Добряков и почувствовал, как душа опускается

куда-то вниз, утяжеляя ноги.

- Привет, Сашок. Мне пару бутылочек «Хейнекена» и пачку «LD», - сказал

Добряков в окошечко.

- Привет, привет, давненько не заходил. Завязал, что ли? – отозвался

любопытный голос хозяина.

- Да так… дел полно, - отговорился Добряков и повернулся к уже

подошедшему к нему Рюмину.

- Здорово, - и протянул ему руку.

- Прифет, - ответил Рюмин и пожал руку.

- Слушай, ты меня прости за все это… Я был не прав тогда… - и

заискивающе посмотрел на соседа.

- Та фикня, - махнул рукой Рюмин. – Кто старое помянет, тому, сам снаешь…

- Но все равно прости… Хочешь выпить пивка? – предложил Добряков, но

тут же спохватился: денег у него было только на две бутылки для себя да на

пачку сигарет.

336

- Ну тафай, - согласился Рюмин, и Добряков, проклиная все на свете, взял

протянутые Сашком бутылки, открыл одну и протянул Рюмину. Тот взял,

жадно приник губами к горлышку и в один момент вылил в себя прохладную

пенистую жидкость.

Добряков грустно посмотрел на опустевшую бутылку, проглотил слюну и

спросил:

- Еще будешь?

- Тафай.

«Чтоб тебя! Придется опять за пивом идти. Только теперь уж точно в магазин.

Что я ее не послушал?» - ругал себя Добряков.

- Извини, братан, больше нету денег, - промямлил он, глядя на вторую пустую

бутылку, которую Рюмин отправил вслед за первой – в переполненную урну

возле палатки.

Добряков виновато улыбнулся, слегка похлопал соседа по плечу («Ну,

будь!»), развернулся было, чтобы уходить, как замер от громкого, брошенного

вдогонку:

- А ты у Сины сфоей попроси. Она тля меня таст!