Александр Шуваев - Гном. Трилогия

- Чтоб больше делали, и потому часть могли бы оставить себе. Это знаешь, как занимает?

Собеседник медленно, изо всех сил стиснул корявый кулак.

- Ты того... Отойди от меня, слышишь? А то я того...

Вечером он напьется, и будет лить слезы. И неважно, что скажет и сделает потом Берович, чтобы исправить первородный грех своей несчастной страны. Сегодня он на ровном месте нажил себе врага, который будет ненавидеть его всю жизнь тяжкой, нерассуждающей мужицкой ненавистью.

В конце тринадцатого века от рождества Христова монголы, явившиеся из своих степей в Европу, напугали европейцев мало, что не до поноса. И даже не тем, что они сметали любые посланные против них войска, а остановить их казалось немыслимым. Истинные выходцы из другого мира, они покусились на святое и незыблемое, чуть не обрушив тогдашние представления европейцев о жизни и ее реалиях: они не предавали своих и не продавались за деньги. Истинные чудовища. Прошло почти семьсот лет, прежде чем старушка Европа снова столкнулась с подобным потрясением основ и покушением на самое святое. И снова, как и семьсот лет тому назад, тому виной были пришедшие с Востока полчища варваров. Субботним вечером в Женеве и столицах кантонов был высажен десант, насчитывавший сорок тысяч человек в общей сложности. Никого не обижая специально, они решительно, стараясь только не проливать лишней крови, подавляли любые попытки сопротивления и в считанные часы взяли под охрану все основные банки Швейцарии. В ультиматуме, предъявленном от лица Верховного совета и Совнаркома, а также сейма и правительства республики Польша, Швейцарская Конфедерация и отдельные кантоны обвинялись в пособничестве нацистам, в связи с чем их нейтралитет признавался только частично. Требование было самое простое: выдать деньги, лежащие на счетах: "НСДАП и иных преступных организаций III Рейха, Венгрии, Румынии, Хорватии, а также министерств и ведомств царской России, членов императорской фамилии, белогвардейских организаций за рубежом и отдельных крупных деятелей белой эмиграции". Поднявшийся в прессе бывших союзников истошный вой немедленно смолк, когда для проведения аналогичного "санационного комплексного аудита банков с последующим перераспределением вкладов" пригласили и их представителей тоже. Да нет! Грех подумать! Это было нашим намерением с самого начала! Вы просто не так нас поняли.

Еще большие средства удалось отыскать на анонимных номерных счетах: там все было честно, ждали два месяца, и если владелец объявлялся, перераспределения не происходило. Только случалось подобное вовсе не так часто. В результате операции "Картахена" чистый "выход" для Франции составил сумму, примерно равную 893 442 653 долларов США, для Соединенного Королевства - 1 114 573 219 долларов США. Меньшие, но пропорционально очень существенные суммы получили Нидерланды, Бельгия, Дания и Норвегия. Сколько получили СССР и Польша, не узнал никто. Но, с учетом того, что русские наложили лапу на золотой запас Рейхсбанка, найденный в Тюрингии, общий итог должен был оказаться весьма приличным.

Не такие уж большие по довоенным меркам, эти суммы для полумертвых экономик были подобны глотку воздуха: можно было хотя бы начать жить. Ну хотя бы попробовать. Поэтому свободная пресса резко прекратила обвинения русских варваров в аморальности и том, что для них нет ничего святого: кое-где даже отмечалось, что, в принципе, деяние это является (Отчасти. С известными оговорками. С поправкой на специфику. А чего с них еще ждать-то.) справедливым. Отмечалось, впрочем, глухо. Соединенные Штаты, будучи приглашены, после двухдневного молчания коротко и сухо отказались принимать участие в дележе добычи. Если не считать нелегкого испуга, - швейцарцы были в курсе, что из себя представляет Красная Армия вообще и ее военно-воздушные силы в частности и представляли себе, чем для горной страны обернется попытка сопротивления, - конфедерация практически не пострадала. Деньги, сменив владельцев, остались в тех же банках, а Швейцария, взамен прежнего, утратившего силу нейтралитета, получила совсем новенький, с иголочки, для новой послевоенной реальности, еще даже и лучше, потому что за подписью и печатью коалиции победителей, включая фактических хозяев Европы - русских.

- Переведите ему, что речь идет об очень непростой технике, не имеющей аналогов и не предназначавшейся к продаже.

- Доктор Чельвецки говорит, что понимает это очень хорошо, потому что является специалистом. Он имеет патенты в сфере производства синтетического горючего. Он не видит причины, по которой столь перспективный товар не мог бы продаваться. Не существует ни одной фирмы, которая смогла бы скопировать основные агрегаты устройства быстрее, чем за четыре-пять лет. Серийное производство по приемлемым ценам может быть развернуто еще через два года, не ранее. За это время количество проданных агрегатов может составить две-три сотни тысяч комплектов, и рынок вряд ли будет насыщен. Пока речь идет о сигнальной партии в тысячу комплектов.

- Ого! Это придется разворачивать производство... А о какой цене идет речь?

- О более, чем приличной. Двенадцать тысяч долларов за генераторную установку и три тысячи за вспомогательную установку на шасси. Может идти речь о замене денег тем или иным товаром на данную сумму.

- Я доложу руководству. Это недолго. Подождите здесь.

Действительно, не прошло и получаса, как необходимое разрешение было получено и сделка состоялась. Русских было стыдно обманывать. Их стиль торговли он для себя обозначил, как "стиль богатого холостяка". Точно так же они не торговались, если им что-то было нужно, а оставшаяся после покупки сумма казалась им достаточной. Полтора миллиона тонн пищевого зерна из Аргентины, которые он предложил им в обмен на их товар исходя из бессовестной цены десять долларов за тонну, буквально загипнотизировали их. А он, положив в карман без малого четыреста тысяч долларов по результатам одной только этой сделки, вдруг стал прямо-таки неприлично богат, а ведь она была далеко не единственной. Теперь можно было спокойно нырять в мутную воду послевоенной Европы и ложиться на дно. Можно было продолжать торговать с русскими, и озолотиться окончательно: ничего противузаконного он, в конце концов, не делал, обязательства выполнял строго, а их нелепая власть, похоже, дала им отмашку на торговлю. Если что, - извинится и сменит условия на более для них выгодные. Точнее, - менее невыгодные. Можно было уехать в ту же Аргентину, купить поместье и жить безбедно до гробовой доски. Можно было все. Но, вырвав без особого даже труда свой куш, он не почувствовал ожидаемого счастья. Подумав, он понял в чем дело: он не хотел шакалить, наживаясь на дикой конъюнктуре послевоенной Европы, когда ни у кого ничего нет, и всем нужно все: от алюминия в чушках и угля до кофе и презервативов. Он хотел делать эти самые генераторы, а потом, разобравшись, делать их гораздо лучше. Даже сейчас, не имея понятия о базовых принципах, он навскидку мог бы предложить десяток усовершенствований. А потом начать делать все, что из новых принципов вытекает. Там, где они предложат одно устройство, он предложит пять. Просто потому что понимает, что может потребоваться разным пользователям под разные цели.