Александр Шуваев - Гном. Трилогия

Он мог бы продолжить классическим сравнением: "Как в эпоху "Троецарствия", помнишь?" - но вспомнил, что Сун Бо не читал "Троецарствие" и вовремя остановился.

- Спасибо, товарищ Чжу, ты разрешил мои сомнения. Вот только... я не знаю, как мы сможем жить с ними.

Чжу бросил на него мимолетный взгляд. Вон оно что. Уже появляется это "мы" и "они".

Смутившая и даже, пожалуй, неприятно удивившая командиров Южного Альянса тактика возникла не от хорошей жизни. С самого начала своего существования НОАК и все предшествовавшие ей образования воевали в условиях, когда противник имеет полное господство в воздухе. И, как правило, превосходство в тяжелом вооружении. В таких условиях для регулярной армии возможен был только один стиль войны: изо всех сил выживать днем и бить ночью. На этот раз к привычному антуражу имелись некоторые поправки, и день ото дня они становились все более заметны. Дело в том, что о своем существовании уверенно заявила китайская авиация. Теперь она появлялась над полем боя регулярно, день ото дня все чаще, действовали все эффективнее и, что особенно важно, все более своевременно. Время безнаказанных ударов с воздуха заканчивалось, "Як-3С" срывали атаки, бомбардировщики привозили дыры в корпусе и плоскостях, а единичные потери стали строиться в десятки.

Чжан Су-чжао нужна была советская авиатехника, советское оружие, боеприпасы, запасные части ко всему этому и еще кое-какие мелочи. С имевшейся за его плечами школой и опытом последних лет он достаточно быстро нашел нужного человека. Сказать, что они с товарищем Чжу с первого же знакомства понравились друг другу, все-таки нельзя. Скорее, они с первого же взгляда узнали друг в друге родственные души, очень сходных по сути трезвых, хладнокровных, безжалостных прагматиков с хорошим пониманием человеческой природы.

Тут все, даже попытки нагнуть, перехитрить, использовать в своих целях партнера, можно было делать прямо, без словесных завитушек, и потому им работалось друг с другом комфортно. То, что называется: "В обстановке полного взаимопонимания". Проблемы с поставками законсервированных со времен войны запасов несколько устаревшей техники практически исчезли, а взамен товарищ Чжан взял на себя некоторые обязательства, которые собирался неукоснительно выполнять и по букве, и по духу. Что-то подсказывало молодому командиру, что это будет самым правильным.

- Решение принято, - Иван Данилович в раздражении швырнул карандаш поверх карты, - ошибки быть не может. Два-три дня, и они начнут.

- Что, - после тяжелой, как свинец, паузы спросил Апанасенко, - неужели пойдут на прямой конфликт? Отважатся перейти границу?

- Нет. Это вряд ли. Среди генералов на той стороне самоубийц не осталось, они понимают, что мертвым деньги не нужны. Что мы только и ждем повода, чтобы разобраться с ними до конца, так, чтобы и следа не осталось. Тут другое: они выжгут все на сорок верст по ту сторону границы, и это будет не на много легче по последствиям, чем прямое вторжение. Другого выхода у них, похоже, нет: они очень крепко завязли в Корее и понимают, что, после переброски пары новых китайских армий могут погореть всерьез. Поэтому Чан ударит по основным силам НОАК, а милитаристы припекут нас здесь. Переброски не будет, а они, усилив группировку, тем временем рассчитывают взять Пхеньян.

- Что ж. Мы вложили в здешнюю организацию немало. Пришел их черед показать, чего они стоят на самом деле.

- Вы не понимаете, - у побледневшего от ужаса Сун Бо из-за природной желтизны кожи, лицо казалось прямо-таки зеленым, - я только старший сержант! А вы предлагаете мне командовать, по существу, дивизией!!! Единственное, что я смогу, это погибнуть, выполняя задание партии, но я ведь при этом погублю людей! Я не могу!

В общем, он был прав, но позабыл про одно, очень существенное обстоятельство: на протяжении почти шести месяцев основным его делом являлось обучение танкистов. Практически - всему. Начиная от вождения, через тактику действия подразделений в бою, и вплоть до боевого взаимодействия в части и соединении. Чему учили, - тому и он учил, причем на практике. Чего не понял, пока учили, поймешь, когда самому приходится обучать бестолковых, ничего не понимающих новичков. Так что теперь его необходимо было приводить в надлежащие чувства.

- Хорошо. Жаль, но я не буду настаивать, напоминая, например, о партийной дисциплине, потому что человек с таким настроем разбит уже до сражения. Будешь командовать ротой. Тогда, поскольку воевать все равно придется, а товарищу Сун Бо не велит совесть, командовать придется мне.

- Ты?! - Профессионализм, понимание прирожденного командира проснулось в Сун Бо с непреложностью рефлекса. Вытеснив все посторонние эмоции. - Да у тебя четыре часа практики! Ты просто заблудишься прямо на поле боя, сам, не говоря уж о том, чтобы командовать другими!

- Все верно. Но выхода нет, а кто-то должен. - Он помолчал, глядя другу в глаза. - Ну?

- Если первое предложение в силе, - ровным, ничего не выражающим голосом проговорил танкист, - я вынужден принять его. Возможно, катастрофа в этом случае произойдет чуть позже, а ты останешься жить.

- Принимайте командование. Товарищи по организации одобрили твою кандидатуру, товарищ Сун, единогласно.

- Служу трудовому народу.

Официально будучи в статусе ополченцев, они решили на первых порах оставить именно этот вариант ответа по уставу.

Он еще много чего услышал от своей креатуры. О том, что: "... у сорока процентов механиков-водителей наезд всего тридцать часов" - и посочувствовал. Не стал говорить, что в той самой Красной Армии, которую тот так боготворит, в сорок первом - сорок втором бывало и по три часа, а другого выхода не было точно так же. И много других вещей в том же духе. Он глядел на молодого командира, а видел ответственного студента не из последних перед серьезным экзаменом. Те же боязнь оплошать и желание объять абсолютно все.

Восемьдесят девять "Т-34-85", двадцать пять "Т-44", десяток прибывших в последний момент тяжелых, - сорок семь тонн, - новейших "Т-45*". Пять сотен "АГ-5". Пять "САУ-152", из военного запаса, пять самоходных гаубиц "Ирис", эти новехонькие, последняя разработка. Две батареи мелкокалиберных зениток.

*Знаменитый впоследствии "Махайрод". Штабного умника, придумавшего такое название для советского танка, как только не склоняли. И обвиняли в подражании капиталистической моде, и утверждали, что "простые солдаты не поймут", непременно обзовут "На-х...-в-рот" - если не как-нибудь и еще похлеще, он и сам был не рад, что ввязался, но дело было сделано. Название неожиданно прижилось. Уж слишком подошло имя страшной саблезубой кошки этому стремительному, неудержимому, смертоносному хищнику. Сами создатели не ожидали, что, спустя всего год после описываемых событий модификация с гладкоствольной пятидюймовкой, стреляющей оперенными снарядами, станет основным танком Советской Армии. Именно он, а не замечательный, любовно доведенный "Т-44".