Александр Шуваев - Гном. Трилогия

Казалось бы, основные события, главное сражение Третьего Поворота Событий только начинается, и это было сущей правдой, но только не для него. Будучи человеком трезвейшего ума, Чжан Су-чжао отдавал его отчет: он уже сделал все, что мог, за эти полтора-два месяца перед решающим сражением. Может быть, будет точнее: между двумя сражениями. Самолетов, моторов, горючего, запасных частей и боеприпасов (Кстати: когда, кто, чем и каким способом собирается потом рассчитываться с Советами? Интересно, об этом кто-нибудь из Руководящих Товарищей думал?) у ВВС Северного союза в достатке, а вот пилотов столько, сколько их есть, и новых взять неоткуда. Тысяча сто сорок человек, на все - про все, с очень разным уровнем подготовки. За эти месяцы уровень повысился очень сильно, неизмеримо, тех, кто выжил, по большей части все-таки уже можно считать пилотами, но до настоящего мастерства основной массе далеко. А теперь от него практически ничего не зависело: выше головы не прыгнешь, и то, что у него есть, - это все. Совсем, по-настоящему все. У русских не попросишь, он даже не будет пытаться, поскольку очень хорошо понимает их решительное, категорическое нежелание напрямую воевать с американцами: эта идиотская, вовсе ненужная им бойня, истинно что, - на чужом пиру похмелье, - пришлась на тот чувствительный момент, когда громадная страна вынашивала собственное будущее на десятки, сотни лет вперед. Беременным женщинам прямо противопоказаны как отчаянный героизм при отстаивании чужих интересов, так и чрезмерное напряжение сил, а в тех случаях, когда такие поползновения все-таки возникают, то их со всей решительностью должны останавливать близкие. Спасибо великое уже за то, что взяли на себя ПВО глубокого и армейского тыла, американцы практически без всякого эффекта положили целую воздушную армию и все-таки отступились, не выдержали жестоких потерь.

Так что здесь и сейчас придется рассчитывать только на себя, и этот расчет не радует. Сила солому ломит.

Американцы окончательно закусили удила, согнали все, что могли, вывернули наизнанку союзников, но создали примерно двукратное численное превосходство по авиации, причем пилоты у них, в среднем, лучше, а машины, в общем, не уступают, потому что замечательные "косички", как ни крути, все-таки техника семилетней давности, предельно незамысловатая, и многих новинок последнего времени там просто нет. Из машин, соответствующих современному уровню и превосходящих все, что имелось здесь у противника, у него была его командирская "тэшка", полученная ценой немыслимых усилий, и полтора десятка реактивных "бесов". Причем и там, и там экипажи происходили из "северян", выпускников советских летных училищ. Он честно предупредил руководство: бой дадим, а выиграть его не сможем. Нет, не поможет никакой массовый героизм и революционная сознательность. Да, он не может гарантировать разгрома потенциально более сильного противника. Наиболее вероятным исходом является полное уничтожение Первой Революционной Воздушной армии ценой потери трехсот-четырехсот истребителей противника, плюс повреждение десяти-пятнадцати разнотипных кораблей и судов противника. Если руководство считает, что кто-то справится с командованием, по сути, всеми ВВС в предстоящем бою лучше него, следует поспешить с назначением преемника, чтобы он успел передать дела. Нет, это не шантаж, по крайней мере, - с его стороны...

Все средства, все силы, которым предстояло противодействовать эвакуации "в небесах, на земле, и на море", пришлось размазать тонким слоем по четырем пунктам северо-восточного побережья страны, и утешало здесь только то, что противнику со всей неизбежностью придется делать то же самое.

Зачин боя принадлежал авианосцам, пытавшимся разведать позиции северян при помощи одиночных или действующих в группе разведчиков, вот только им, особо, нечего было разведывать, а там, где было, их встретили пары "бесов". Намек поняли и особой настойчивости не проявляли: в конце концов основное им было известно, а существенных нюансов с воздуха разобрать было невозможно. Вторую сторону зачина, наряду с "бесами", представлял он, самолично, на борту "тэшки". Оставалось надеяться, что американцы не успели втиснуть на палубу "сейбры": если успели, бой для него кончится, по сути, не успев начаться, а "тандерджетов" он, пожалуй, не боялся.

Содержанием и основной целью предполетного инструктажа была одна, очень простая мысль: не суйтесь к боевым кораблям! Они найдут вас сами, а ваше дело - потопить как можно больше транспортных судов, и разогнать стиснутые в прибрежной полосе войска, чтобы лишить смысла всю операцию врага и уцелеть самим. Понятно, не только предполетного, потому что о предстоящем не знал только глухой, секрета из особенностей боя никто не делал, и мысль эта внедрялась все время и с предельной настойчивостью: лезть к боевым кораблям группировки, сам смысл и назначение которой, в данной конфигурации, - ПВО транспортных соединений, есть прямое, совершенно бессмысленное самоубийство. Впрочем, рассчитывать на то, что люди будут помнить о каких-то там резонах в разгар боя, тоже было достаточно наивно.

Как и ожидалось, они шли с юго-востока, прижимаясь к берегам, потому что при данном варианте попытки хитрить с направлениями выглядели бы смешно, плотность "зонтика" истребителей, действующих с наземных баз, играла несравненно большую роль. И, кажется, подошли теперь достаточно близко.

В авангарде первой же волны - то, чего у него имелось больше всего, истребители. Разумеется, активная и пассивная постановка помех, но сами эти меры предупреждают врага о том, что вот-вот уже, а где именно ждать они знают и так, без радиолокатора.

Так что все, как встарь: проштурмовать палубы, сбросить десяток фугасок по пятьдесят килограммов, и присоединиться к товарищам, которые уже сцепились с палубными истребителями, прикрывая их сверху. Детская уловка имеет относительный, эфемерный успех, низколетящие истребители встретили слишком близко к кораблям, и они прорвались, обдав палубы транспортов и пасущих их эсминцев пулеметными очередями и зажигательными снарядами из авиационных пушек. И уже кто-то, не то задетый огнем зенитных автоматов, не то просто не справившись с управлением, задевает грузовую стрелу грязного "либерти", непонятно как вообще попавшего в эту компанию, и, перевернувшись через крыло, плашмя, как лягушка, шмякается на палубу. Концепция, которой он придерживался, составляя хоть какие-то планы на начало боя, отличалась простотой граблей: ввязаться в сражение в такой момент, чтобы зенитному огню передовых кораблей помешали собственные истребители. Беда только в том, что хитрости и тактические уловки не слишком эффективны даже против равного противника. Более сильного при их помощи можно, скорее, обозлить. Представьте себе, что вы выходите против Тяжеловеса, - через три-четыре весовых категории твердых костей и накачанных мышц, - хитроумно плюете ему в глаз, и, пользуясь случаем, разбиваете ему губу. Успех? Несомненно! Скажется на исходе баталии? А вот это вряд ли. Главным в его планах на бой был незамысловатый, в сущности, мотив: рано или поздно транспортные суда выйдут на передний край, и тогда полноценная ПВО их боевыми кораблями станет невозможной.