Александр Шуваев - Гном. Трилогия

У него, как и у прочих ведущих специалистов, была своя очередь. И для начала он решил ознакомиться с изделиями, изготовленными для первоочередных пациентов. Потому что недопустимо, когда у молодой женщины не работают почки. Тут противен естеству даже один лишний день промедления.

- Меня ни для кого нет!

Запершись, он распаковал контейнер. От волнения, бывшего сродни вожделению маньяка, наркомана или чокнутого коллекционера, руки подрагивали, но это ничего, когда придет время ставить готовое изделие на место, небось не дрогнут. Матрица. Едва заметная в прозрачной жидкости с равновесной плотностью, словно отлитая из стекла, закрепленная по особой технологии в самой середине контейнера, но, безусловно, почка. Точнее, ее объемная тень, одна только замещенная строма и ни единой живой клетки. Под заказ размер и форма, под заказ калибр основных сосудов. И, разумеется, под заказ характер замещения стромальных белков. Когда возникла эта технология, когда первые пересаженные органы выдали превосходную работу, Владимир Петрович почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Понял, что на самом деле обозначает выражение "крылья за спиной выросли": это действительно очень походило на то, как будто идешь пешком по бездорожью, и идти тебе верст триста, а тебя вдруг подхватывает попутный самолет, случайно севший где-то тут рядом. На какой-то миг он ощутил себя волшебником, а потом поправил сам себя: куда им, убогим! Пересадка органов отныне стала, да, бесконечно сложной, но ТОЧНОЙ наукой. Если все сделать, как следует, орган будет работать, как свой собственный, только здоровый. Да еще и не подверженный прежнему, сгубившему его недугу.

По виду... пожалуй, безукоризненно. Одно это говорит о многом. А кто делал? Ого. "Панкова А.А." - клеймо, подпись, все чин по чину. Интересно, Анфиса Афанасьевна снова согрешить изволили и теперь проходят новое Послушание, или просто так... - понравилось и для заработка? Она же у нас теперь замужняя дама! Во где анекдот-то. Но это не так уж важно, фирма крутая, пожалуй, круче и не бывает. Попросить Рэмку проверить? Нет, пожалуй, не стоит. К нему обращаться легко, но лишний раз одалживаться все равно ни к чему. Сам сделаю, заодно и попрактикуюсь.

- Знаю, батюшка, грешна, - едва слышно говорила погасшая, как стылая зола, женщина, серое, неподвижное лицо почти неразличимо под низко повязанным платком, - но его-то за что? Он-то чем Господа прогневил?

- О том, чадо беспутное, не тебе судить. И не мне. Он теперь у престола господнего радуется...

Но она, казалось, его не слушала. Вспоминала редкие волосики, тоненькие, синие ручки и ножки. Как сосать не мог, только губы кривил и хрипел.

- ... он-то за что мучился, мой маленький?

И - снова начала сочиться беззвучными слезами. Как сочится пресной водой сугроб по весне, чтобы незадолгим растаять вконец.

Чтобы раздоказать всему миру, - и фрицу в первую очередь, хотя в этом она не призналась бы даже самой себе, - свою состоятельность, но, одновременно, не желая ни в чем смирять буйный нрав, она пошла в конные пастухи. По-американски эта профессия называется "ковбой". Почти год пасла потихоньку растущие стада бычков "мясной" породы. Чуть не подохла поначалу, но все-таки удержалась на злости и упрямстве. Это уже после попытки научиться на медсестру, окончившейся печально. Отчислили как-то сразу за все, в сумме всех достижений. Так сказать: "гонорис кауза". По-русски говорят еще: "За буйный нрав и тихие успехи". Да и не страшно, потому что медицина в те поры показалась ей скучным и грязным делом, а чуткое отношение к кому бы то ни было - вообще невозможным.

А скот ничего, пасла, генетику никуда не денешь, так что здоровье позволило. Повзрослев за это время и, все-таки, чуть-чуть остепенившись, умудрилась закончить шоферские курсы и начала водить грузовики. Работа, такая же бродячая, как у ковбоя, все-таки отличалась очень сильно, в степи собирались на ночь, по возможности, вместе и грелись по-всякому. Далеко ли до греха. Так что случилось то, что случилось, и Фиска, которая по какой-то причине никогда даже не задумывалась, что может забрюхатеть, неожиданно для себя впала в панику. Пыталась, сдуру, что-то делать сама, но, слава богу, ничего особо страшного. С одной стороны, не угробилась, с другой, - не избавилась от плода. Так и родила несчастного, бессильного мальчишку, который не прожил и четырех дней. Но, однако же, окрестить "младенца Савву" все-таки успели. В днях его умирания, когда сделать ничего было нельзя, а смотреть приходилось, содержался такой ужас, что Анфиса не выдержала. Пала духом. От отчаяния, от нестерпимого чувства вины, к которому, к тому же, не имела никакой привычки, неожиданно для всех окружающих, ударилась в религию. Это люди совестливые с детства привыкают к функционированию этого неудобного органа, как калека - к уродству, а для злодеев и даже обычных негодяев внезапное включение чего-то вроде совести - болезнь тяжелая. Вспомните то же самого Кудеяр-атамана. Редко, но случается и в реальности. А Фиска порядочно-таки надоела о. Никодиму, но, надо отдать ему должное, он этого никак не показывал. Это называется "профессионализм". Его-то как раз и осенило насчет стромальных матриц.

- Бог не наказует тебя, - вздохнул поп, - поскольку милосердие его безгранично, но и не помогает. Он отвернулся от тебя, потому что ты беспутна, ни на что не годна, да еще впала в отчаяние. К чему глядеть на тебя, зачем слушать? Как помочь тому, кто не хочет избыть свою же беду? Прими послушание, и, если не исполнишь урок, - не приходи ко мне боле. Я не Христос, моему милосердию край есть, и он, порой, бывает близок.

И, поскольку женских монастырей в радиусе двух тысяч километров не отмечалось, отправил ее в скит, к старцу Питириму: парадокс, но те невероятные времена знавали и намного, намного более диковинные комбинации и союзы. С одной стороны можно сказать, - предательство догматов и интересов официальной церкви, зато с другой - широта взглядов. Главное, - помочь заблудшей душе, а остальное Господь простит. А то, что после этого случая Старец особо благодарил за каждую новую послушницу, так это дело его совести...

С одной стороны, начавшись с двух мастерских, там уже полтора года функционировал так называемый "Староскитский Завод Биологических Препаратов", с другой - абсолютно превалировало староверческое население, и старец продолжал распоряжаться всем, как распоряжался и прежде. Тут личное вмешательство Черняховского уже не понадобилось, поскольку во многих и многих местах стояли его люди, усвоившие его стиль мышления и способ действия: разрешить, приглядеть, и уж только потом поддержать, поправить или оставить в покое. Только очень редко - "похерить". А, поскольку, под надзором старца, такое нужное производство функционировало вполне эффективно, никто ничего и не менял.