Сергей - o a580d12bc6bf93e3

к ним, чтобы на мгновения жадно завладеть

меня свидание - и опишешь мне кого-то невразу-

шипящими воздушными струями и опять - искать

мительно сказочного. Я соглашусь. По тротуару с

твой пахнущий след у себя под подушкой.

зажженными фонариками навстречу сказке...

Впрочем, все реже. Ветер выветривающий с

океана.

Вторник. Я в primary school. Вокруг дети.

Что потом? Когда? А будет ли? Иногда мне

Рисуют и рисуются. Сзади окно.

кажется, что нет. Что потерял тебя во времени.

За окном ты.

Завиток. Три дня. Ищу тебя, хочу найти, найду.

Ты сидишь на крыше роскошного здания,

Приподнял подушку: теплый след.

которое похоже на театр, но темное и немое. Ты

сидишь на парапете и перебираешь ногами воздух.

1 7 марта.

Ты белая и почти обнаженная, лишь с двумя

Как раз сегодня ты ушла. Я точно помню, что

сверкающими полосками где-то на теле. Тебе

еще днем, ну, или почти днем, ты еще была.

холодно. Ты куришь коричневую сигарету с

Затаилась где-то, но я знал, если закрыть глаза

золотым ободком. Соблазнительно недоступная.

или, допустим, поворачивая за угол, вслед за

Немного раньше я открыл форточку и передал тебе

изгибом улицы, я могу встретить тебя, слегка

сигарету.

стершуюся, но все же тебя. И вот сейчас или

Ты непринужденно прогнулась через улицу,

совсем недавно - по улице с закрытыми глазами,

возвратив спасибо. Теперь ты не смотришь в мою

вывих дома, а вместо тебя что-то в джинсах и

сторону, только когда выдыхаешь стрелочки дыма.

поблескивающее, едва различимое, незнакомое,

Они плывут по воздуху и какое-то время

никто.

сопровождаются твоим взглядом. По ветру, а он

Я попробовал еще раз, пробую и сейчас на

дует ко мне.

постели с ручкой, представить, описать, выду-

Я ловлю струйки ладонями, а дети порывисто

мать, но впечатление, что слова как-то рикоше-

кашляют, а потом их ведут в туалет. На тротуаре

тят от бумаги и возвращаются ко мне со сверну-

собираются люди и разглядывают твое тело.

тыми шеями, старые и уже вышедшие из

Некоторые, как и я, стараются поймать струйки

употребления. Я знаю, у меня еще есть время и

дыма, которые ты стряхнула со своей сигареты.

будет много-много времен. Но хватит ли их,

Переменчивый ветер.

чтобы восстановить, склеить то, что так быстро

Впрочем, у меня уже большая коллекция. Свои

раскалывает память? Я могу представить тебя по

экземпляры я аккуратно раскладываю по коробкам

кусочку, по осколкам. Вот, например, улыбка,

с конструкторами и игрушками, помечая цифрами и

та, глупая, или другая - коварная. Или, скажем,

мягкими буковками, чтобы знать. Когда ты

излом лица. Иногда я даже могу подрисовать

уйдешь, я смогу открыть свои коробочки и,

детали, к улыбке добавить губы, красные и

любуясь переливами дыма, восстановить тебя.

сдержанные. Бывает, что удаются глаза, но

Плевать на детей микробами, пусть кашляют.

полузакрытые и отвлеченные. Я заметил, что у

меня лучше выходят портреты по фотографиям, как

Вчера окончательно оборвалась связь - гибкая

у всех... А вот ту, что оставил месяцы назад,

ниточка, ведущая от тебя ко мне, но не обратно.

вспомнить не могу. Она разлетается, трескается.

Каждый вечер твой рассыпчатый голос пробирался

Да еще эти волосы?

по этому тончайшему шнуру, цепляясь за бугорки

Если бы я даже вспомнил, что тогда? Время

и неровности и срываясь на заглушённый ветром,

идет, и ты меняешься. А вдруг мы любим только

музыкой, расстоянием, а может, чувством, я бы

нас тех, прошлых? Вдруг ты скажешь, что

хотел, чтобы-да, шум.

представляла меня чуть выше и толще и намного

Я улавливал этот шум вмонтированными в уши

красивее, чем я сейчас?

антенками и передавал глубже по извилистым

- А можно ли быть красивее? - спрошу я. А ты

коридорам и переплетениям артерий и сосудов в

скажешь, что можно, ведь Он был красивее. И ты

резервуар, по-куриному названный сердцем. Шум

назовешь меня Он. А я буду пытаться доказать,

оседал на стенках, повисал на потолке,

что Он это и есть Я, а я - это он. Но ты не

выветривался и очищался, наполняя болотистые

поверишь. Ты скажешь, что Он был другой. Да я и

вены ненужным, а чистое и настоящее плескалось

сам не поверю, хотя буду

внутри, пенилось радостью и кровью, пока вчера

настаивать еще какое-то время. А потом

не перерастало в сегодня.

соглашусь. А ты пойдешь дальше. И в мыслях и по

Сегодня я отправил тебе письмо. Не это,

улице, в мыслях назад, а по улице вперед. Но

другое, какое-то прошлое, наверное, ты его

получила, а может - нет - и затерянный нево-

3 8

стребованный конверт с обнаженным мной мечется

была счастлива на расстоянии. Тебе нужно

по почтовым ящикам, тщетно пытаясь приткнуть

другое. Думай о том, что, когда я приеду, у

куда-нибудь свою искренность, спрятанную за

тебя будет больше, чем радость встречи. А у

обтрепанным слоем бумаги, марок и потихоньку

меня будешь ты.

выцветающих чернил. А нужны ли тебе мои письма?

Интересно, что происходит со мной между

Ты звонишь мне, а я молчу. Что могут сказать

письмами? Я понимаю, что однажды от моей по-

двое на расстоянии, кроме солоноватого дождя?

ездки не останется ничего, кроме этих писем.

Поэтому я молчу, а ты обижаешься и жалуешься.

Возможно, ты дашь их мне прочесть, и я буду

Но попробуй посмотреть не так, чуть

думать, что же случалось между 11 и 14, 12 и

повернувшись, под другим углом, может, слегка

25-м? Где я был? Что делал? Конечно, я могу

серьезней, чуть меньше концентрируясь на себе,

найти ответ в твоих письмах.

чуть больше обо мне... представь...Я не буду

Ответ-привет.

описывать, я даю тебе время и место, целое

Если бы они у меня были. Почему ты не пишешь

троеточие...

мне? Напиши хоть строчку своим текучим

Я, конечно, могу проводить время, звонить

почерком! Используй, например, мышиный хвост.

тебе и болтать дорогие минуты, и ты будешь с

Он изящней, чем перо любой жар-птицы. А вместо

удовольствием слушать, но представь, что ты

чернил используй молоко. Оно высохнет и,

положила трубку. Что тогда? Второе, что придет

распечатав конверт, я обнаружу чистый лист. Но

тебе в голову: ему там хорошо. Ему хорошо там,

я буду знать, что он от тебя, я заполню его

где нет меня. Конечно, я ему верю, но как он

твоими буковками и своими словами. Никто не

там может так, когда я здесь не могу никак

отличит. Чтобы перечитывать и показывать дру-

вообще? Ведь если бы даже я каждый день звонил

гим:

тебе и разговаривал с тобой, ты бы все равно не