Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия

- Вот что, друзья, есть у меня презанятнейшая мысль. Мадемуазель Ольга, вы не против, если мы ненадолго остановимся? Надо Кое-что обсудить, и, желательно... барон сделал нарочитую паузу, - без нервических барышень. Вы уж подождите нас в карете, хорошо? - И барон глумливо улыбнулся, в ответ на яростное шипение девушки.

Через десять минут Ольга тряслась в пролетке, возвращаясь к разгромленному флигелю - на прощание барон велел ей позаботиться о Яше с Николкой. Справиться со строптивой барышней оказалось нелегко - особенно после того, как Корф напрочь отказался обсуждать при ней дальнейшие планы. А уж, услыхав о том, что ей предлагается вернуться на Воробьевы, Ольга немедленно возмутилась, наговорила дерзостей и под конец заявила, чтобы барон и думать забыл о чем- то подобном. Но вдруг неожиданно согласилась и потребовала извозчика. Никонову оставалось лишь гадать, что за мысль пришла ей в голову - ясно же было, что Ольга стала сговорчивой не просто так. Но с этим можно было и повременить - имелись дела и поважнее.

Вот что придумал барон. Они ведь собирались ехать в психиатрическую клинику, где удерживают Евсеина, так? Вот и поехали - предложил Корф, доведем это дело до конца! Может ван дер Стрейкер и бережет пленника пуще глаза - но сейчас- то несчастный доцент наверняка остался без присмотра! Громилы разорваны бомбой, студент, совершивший это нехорошее дело, в бегах, другие его помощники никак не могут знать о том, что произошло на Воробьевых. Удобнейший момент! Разве что, доцента охраняет сам ван дер Стрейкер - но уж встрече с ним беседы с ним Корф с Никоновым будут только рады. Правда, сам Стрейкер вряд ли разделит их энтузиазм то тут уж, как говорится - каждому свое.

А Ольга, тем временем, наскоро просматривала видео, снятое во время погони. Она и сама не сразу поняла, что подтолкнуло ее вместо револьвера достать смартфон и крупным планом заснять бомбиста в пролётке. В отличие от барона и Никонова, Ольга отлично его рассмотрела. Это, вне всяких сомнений, был студент - видны были молоточки Технического училища в петлицах форменного сюртука. Девушка усмехнулась - он даже переодеться не удосужился!

Геннадий, строя планы для Бригады, возлагал большие надежды на студенческие кружки и народовольцев. Их организация была, в основном, разгромлена царской охранкой: кто попал на каторгу, кто - в эмиграции; иные взялись за ум и бросили революционные игрища. Поиск нужных людей представлялся задачей крайне непростой; Геннадий хотел вычислять их по архивным документам - явки, места жительства, знакомые, маршруты поездок - все это имелось, конечно в богатейшем материале, скопленном историками революции за годы Советской власти. Были сведения и о квартирах, где собирались студенческие кружки, о заведениях, которые посещали молодые бунтари... Однако - данные эти были не вполне надёжны; трудно оценить, кто из авторов писал на основе архивных документов, а кто повторял чьи- то домысли или вовсе занимался сочинительством.

И тут - такая удача! Ольга не сомневалась, что бомбист так или иначе связан с террористами- народовольцами. Вряд ли это бельгиец, на которого он работал - тот мало походил на революционера. Однако ж и на хитровских громил студент похож не был. Да и само орудие - адская машина - ясно указывала на определенные "круги". Такие бомбы были популярны среди народовольцев, а позднее - и эсеров..

Так что Ольга легко согласилась оставить мужчин - надо было как можно скорее рассказать обо всем Геннадию. Конечно, Москва девятнадцатого века не утыкана сплошь видеокамерами, да и с базами персональных данных сеть некоторые сложности; но, имея приличное изображение нужного человека, можно надеяться на успех. А как искать - это другой вопрос. Ольга не сомневалась, Геннадий способен справиться и не с такой задачей. Были у нее и другие идеи: всесторонне обдумав визит к модистке, Ольга собиралась предложить своим соратникам неожиданный, но верный способ пополнения партийной кассы. И не просто предложить - но и с привести его в жизнь, причем с немалым удовольствием...

*******************************************

Николка пришёл домой в весьма предосудительном виде - с рассеченным лбом, в одежде с которой, несмотря на все усилия, так и не удалось убрать кровь, пыль и прочие следы приключений. Скандал, конечно был неминуем - поднимаясь по лестнице, мальчик уныло подумал, что не худо было бы зайти на квартиру Семёновых и подобрать чистую рубашку среди Ваниных вещей - взамен собственной, продранной в двух местах и покрытой наспех замытыми кровяными пятнами. Мысль была хороша - но увы, из разряда запоздавших. Потому как стоило тете Оле увидеть племянника...

Нельзя сказать, что Николка рос таким уж домашним мальчиком. Случалось ему прийти из гимназии и с бланшем под глазом, и в шинели с оторванной полой. Летом он исправно таскал домой занозы, содранные колени, пятна дегтя на штанах.... Во общем, все, что полагается мальчугану его лет, ведущему нормальный образ жизни. Но - сегодняшние достижения затмили все.

Рассеченный в двух местах лоб. Рука, ободранная от локтя до запястья - в горячке, после взрыва, Николка даже этого не заметил, ссадина обнаружилась только когда пришлось снимать рубашку. Волосы, слипшиеся в колтун от запекшейся крови - Ольга пыталась заставить мальчика вымыть голову, но тот лишь буркнул в ответ что-то невразумительное и поглубже натянул на глаза гимназическую фуражку.

Фуражке, кстати, тоже досталось - козырек треснул пополам, и теперь правая его половина лихо топорщилась вверх, а нижняя понуро свисала на лоб. Про то, в каком виде были рубашка и штаны вообще не стоило упоминать; точнее всего на сей счет выразилась Марьяна: "Вы что, паныч, с нищим на паперти у Николы Мирликийского, одёжкой поменялись?"

Надо отдать должное тёте Оле - рассердилась она не из-за плачевного состояния Николкиного гардероба. Увидав рассеченный лоб и слипшиеся от крови волосы, женщина чуть не грохнулась в обморок. А придя в себя принялась хлопотать вокруг него как вокруг раненого на войне героя. Николка был раздет, отмыт, ссадины обильно залили йодной настойкой и перевязаны чистой небелёной марлей, за которой Марьяне пришлось бежать в аптеку Ройтмана, на самый Земляной вал.

Оказав первую помощь пострадавшему, тетка критически обозрела плоды своих трудов - племянник стоя перед ней, живой, отмытый, с головой, замотанной в марлевый тюрбан, как у турецкого паши, - и поинтересовалась, где это Николку черти носили и как его угораздило так пораниться и изгваздаться?

Мальчик пытался отделаться привычным "да так, гулял, упал", - отговоркой, придуманной для не в меру любопытных родителей еще в античные времена, - но тётя была непреклонна. Она твёрдо решила выяснить, где и каким путём племянник пытался сгубить свою молодую жизнь?