Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия

Каждый шаг оборачивался для Николеньки открытиями. Вот – стайка подростков на необычайно ярких велосипедах; вот – двое других на удивительных коньках с колесиками вместо лезвий, и каких-то странных досках, тоже на колесном ходу. Потом – подъем на седьмой этаж в кабинке с волшебными, открывающимися дверями и мигающими зелеными огоньками кнопками с номерами этажей.

А вот квартира, где обитали Олег Иванович с Ваней, удивила Николеньку скорее своими скромными размерами – всего три небольшие комнаты. По меркам того, к чему привык мальчик, жили здесь тесно. Впрочем, подумав, Николенька понял, что это, пожалуй, что неизбежно: на улицах столько людей, надо же им всем где-то жить? А когда Ваня назвал ему совершенно невозможную численность населения Москвы – 12 миллионов человек – Николенька и вовсе решил, что такая квартира, наверное, считается даже просторной.

Следующие три с половиной часа Николенька и Ваня провели в интернете и у телевизора. Лишь к 5-ти часам дня гимназист с трудом оторвался от этих чудес 21 века . Олег Иванович предложил сделать небольшой перерыв, выбраться в город и приобрести для Николеньки подобающий гардероб.

Николенька, которому случалось бывать в крупных московских магазинах – например, в Пассаже или в тех же Верхних городских рядах, – был буквально раздавлен великолепием, чудесами и масштабами торгового центра "Колизей". Он даже вопросы задавать перестал – только смотрел вокруг восхищенными глазами, уже не пытаясь понять что-нибудь; предел восприимчивости на сегодня был явно превышен. Олег Иванович, видимо, этот момент уловил – и по-быстрому свернул экскурсию, напомнив, что пора возвращать Николеньку в его время.

А сам гимназист был уже настолько переполнен впечатлениями, что даже перестал в глядеть в окно машины; он только делал вид, что слушает очередные пояснения Вани, да листал прихваченный в качестве сувенира рекламный буклет "Спортмастера". Собственно, дай Николеньке волю, он много что прихватил бы с собой из будущего – но Олег Иванович проявил твердость, убедив мальчиков пока не рисковать без необходимости. Впрочем, пару весьма полезных сувениров Николенька все же вез с собой, в 1886 год. Ваня подарил гимназисту тонкую пластинку простейшего калькулятора "citizen" на солнечной батарее, объяснив наскоро, как им пользоваться. Кроме того, в кармане у гимназиста лежал перцовый баллончик – близнец того, знакомства с которым так сча?стливо избежал грубый дворник Фомич. Впрочем, Николенька был настолько перегружен информацией, что не думал ни о завтрашнем дне, ни, тем более, о дядином дворнике. Не стоит забывать : день для наших героев растянулся, благодаря хитрым свойствам временно?го портала – так что они были на ногах уже не меньше 16-ти часов. И каких часов! Николка, да и Ваня тоже, мечтали об одном – вернуться домой и немедленно повалиться на кровать.

Назад ехали по Третьему кольцу. Олег Иванович и сам еле держался на ногах, однако, выехав на развязку у Лужиков, он нарочно свернул не вправо, а влево, и поехал длинной дорогой – чтобы прокатить гостя из прошлого мимо сверкающих башен Москвы-Сити.

А на часах было 19:00 – по времени 2014-го года. Серебристая "Нива-Шевроле" стояла в квартале от заветного дома на улице Казакова. Пора было прощаться.

Напоследок Олег Иванович вручил Николеньке коробочку коротковолновой рации, наскоро объяснив как ею пользоваться. По этой рации им времени предстояло связаться с Николенькой – во время очередного визита. . Было условлено, когда мальчик будет держать рацию включенной – чтобы не пропустить вызова своих друзей из 21 века.

Наконец, закончился этот бесконечный, полный удивительных событий день. Николенька с гудящей головой отправился домой, а Олег Иванович с сыном пошли к машине – их ждал неблизкий путь от площади Курского вокзала к улице Строителей, что в одном квартале от метро Университет.

Глава пятнадцатая

Утро у Николки не задалось. Начать с того, что он никак не мог проснуться. И, надо признать, это было совсем неудивительно. Вчерашний, необычно длинный, наполненный удивительными впечатлениями день стал виной тому, что мальчик заснул мгновенно, едва только прикоснувшись головой к подушке. И когда тетя Оля попыталась разбудить его к ужину, он лишь невнятно промычал что-то и снова провалился в сон. А посреди ночи проснулся – и просидел у окна почти до утра. В голову лезли невероятные картины предыдущего дня: вот он, на заднем сидении автомобиля, рядом с Ваней… машина сворачивает с широченной дороги под многоярусный мост, полотнища которого пересекаются над головой под прихотливыми углами; потом ныряет в бесконечный коридор – а мимо, сплошной полосой, несутся огни, сливаясь в одну реку; мигают красные лампы идущих впереди автомобилей, и звук –отражающийся от стен глубокий, утробный гул десятков моторов.

А потом – машина вырывается под открытое небо, и Николка невольно отшатывается– так силен контраст между залитым ослепительным, но каким-то неживым светом, тоннелем и голубым, по майски-бездонным небом. Но небо это радует его своей необъятностью считанные мгновения – экипаж поворачивает вправо, и на Наколку наваливается немыслимая громада здания, состоящего из одних окон. И эта сверкающая стена уходит так высоко в небо, что окна сливаются в один непрерывный водопад из застывшего зеленого стекла…

В общем, заснуть Николка сумел лишь под утро, когда небо уже посерело, а где-то далеко, за железными, московскими крышами, уже прорезалась на горизонте желтая полоса рассвета.

Спать хотелось просто смертельно – если бы мальчику дали волю, он провалялся бы в постели до обеда. И меньше всего ему хотелось идти в гимназию, где, к тому же, ждала контрольная по математике.

Не то чтобы Николенька не любил этот предмет – как раз наоборот. Во всяком случае, в сравнении с латынью или древнегреческим. Но сегодня предстояла контрольная работа "на счет", а такие испытания Николка терпеть не мог. То ли дело геометрия! Мальчик познакомился с этим предметом лишь в этом году – и уже успел полюбить чеканные формулировки, неумолимую логику и красоту точного доказательства.

А в контрольных "на счет "все решали не знания – надо было не только с ходу найти верный способ решения, но и, – самое трудное! – быстро, в уме произвести подсчеты. Конечно, никто не запрещал по ходу черкать в тетрадке карандашом; но минуты неумолимо утекали, а учитель безжалостно подгонял "Переходим к следующему заданию….". Так что Николка терялся, сбивался с мысли, и к середине контрольной уже безнадежно отставал от остальных.

Позавтракав, мальчик с тяжелым сердцем стал собираться в школу. Засунув в крытый тюленьим серо-зеленым мехом ранец (эх, к,огда еще настанет время, когда он сможет носить книги и тетрадки стопкой, перетянутой ремешками!) учебник Киселева, он потянулся, было за пеналом – и вдруг увидел на столе черный прямоугольничек принесенной из будущего счетной машинки.