Ноам Хомский - Как устроен мир

Отсюда и «ядерный зонтик» — отпугивающее всех мощное стратегическое оружие, позволяющее использовать конвенциональные силы как инструмент политической власти. Фактически почти вся военная система — в ее военном, а не экономическом аспекте — была нацелена на интервенцию. Прикрытием этому часто служило «государственное строительство». Во Вьетнаме, в Центральной Америке — повсюду мы осуществляем «гуманитарные» миссии.

Поэтому, когда в документах морской пехоты пишут о нашей новой миссии, «гуманитарном национальном становлении», это просто старый камуфляж. Просто теперь это надо больше выпячивать, ведь традиционный предлог — конфликт с русскими — отпал, а все остальное осталось тем же, каким было всегда.

Корр.: Как действия вооруженных сил США в Сомали влияют на гражданское общество? Один из официальных представителей вооруженных сил США сравнил Сомали с Додж-Сити, а морских пехотинцев с шерифом 1. Что произойдет, когда шериф покинет город?

Сразу скажу: это сравнение для Сомали не годится. Самое поразительное в этой интервенции то, что сама Сомали здесь ни при чем. В планировании операции не участвовал никто, кто хотя бы что-то знал об этой стране, взаимодействие с сомалийцами пока что, насколько известно, отсутствует.

С момента высадки морские пехотинцы имеют дело только с так называемыми полевыми командирами — самыми отъявленными бандитами в стране. Но Сомали — это СТРАНА. Есть люди, знающие ее и болеющие за нее, только здесь их голос не слышен.

На слуху имя сомалийки Ракии Омар, исполнительного директора «Эфрикан уотч». До интервенции на ней лежала вся тяжесть работы по отслеживанию соблюдения гражданских прав. Она решительно выступила против интервенции, за что была изгнана из «Эфрикан уотч».

Известно также имя ее коллеги Алекса де Вааля, покинувшего «Эфрикан уотч» в знак протеста против ее изгнания. Он не только активист гражданских прав, но и серьезный ученый, специалист по региону, автор множества статей и книги о голоде в Судане, изданной в «Оксфорд юниверсити пресс». Он хорошо знаком не только с Сомали, но и со всем регионом. Есть и другие эксперты. Та картина, которую рисуют они, сильно отличается от того, что нам здесь показывают.

Главным районом злодеяний Сиада Барре был север Сомали, бывшая британская колония. Там стали было зализывать раны после поддержанного США нападения и были уже неплохо организованы (хотя помощь и там не помешала бы). Зарождалось гражданское общество — довольно традиционное, основанное на авторитете старейшин, но включающее и новые группы. Например, кризис способствовал появлению женских организаций.

И все же настоящий кризис разразился на юге страны. Отчасти он был спровоцирован генералом Мохаммедом Герси, получающим поддержку из Кении. Герси, известный как Морган, приходится С. Барре зятем. Его силы, а также силы генерала Мохаммеда Фараха Айдида и Али Махди творили самые жуткие зверства. Это привело к серьезному конфликту: людям пришлось взяться за оружие, чтобы выжить. Поднялась волна мародерства, подростки стали сбиваться в банды.

К сентябрю — октябрю 1992 года ситуация и в этом районе стала выправляться. При крайней некомпетентности таких структур, как «Ю.С. КЭЙА», и операций ООН эффективно действовали другие: Международный

Красный Крест, «Спасем детей», более мелкие группы («Американский комитет по обеспечению дружеских связей», «Острэлиэн кэйа»).

К началу ноября 80-90 процентов переправляемой ими помощи попадало по назначению, к концу ноября эта цифра выросла до 95 процентов. Причина успеха состояла в сотрудничестве с возрождавшимся сомалийским обществом. В этом южном краю, пережившем насилие и голод, жизнь налаживалась, как и на севере.

Немалая заслуга принадлежит посланнику ООН алжирцу Мохаммеду Сахнуну, добившемуся большого уважения сторон и немалых успехов. Он сотрудничал с традиционными старейшинами и с формирующимися гражданскими группами, особенно женскими. Под его началом и по его инициативе они активно объединялись.

Но в октябре Генсек ООН Бутрос-Гали уволил Сахнуна за публичную критику некомпетентности и коррумпированности ооновских служб. Алжирца заменили иракцем, добившимся весьма мало.

По официальной версии, решение об американской интервенции было принято в конце ноября, когда Джордж Буш-старший увидел по телевизору душераздирающие сцены. На самом деле еще в начале ноября американские репортеры видели в Байдоа офицеров морской пехоты в штатском: те проводили рекогносцировку на местности, планируя размещение своей базы.

Время было выбрано с умом. Самое тяжелое время кризиса миновало, общество восстанавливалось, доставка продовольствия была гарантирована. Тридцати тысячам военнослужащих предстояла короткая операция. Больших боев не ожидалось, так как боевые действия и так начали стихать. На Додж-Сити это не очень походило. Буш провел фотосессию и предоставил другим решать неизбежные проблемы. Судьба сомалийцев никого не волновала.

У нас за спиной долгая череда и неудачных операций. Взять хотя бы Гренаду. Это была гуманитарная интервенция. Мы собирались спасти народ от трагедии и превратить остров, говоря словами Рейгана, в «выставку демократии», «выставку капитализма».

На остров хлынула американская помощь. В пересчете надушу населения Гренада получила за год помощи больше всех в мире, почти как Израиль, но тот относится к другой категории. Однако все завершилось полной неудачей.

Общество претерпело коллапс. Действует только отмывание денег, вырученных от сбыта наркотиков. Но об этом ничего не слышно. Телекамеры было велено развернуть в другую сторону.

Славянин на славянина

Корр.: Прокомментируйте события в бывшей Югославии, представляющие собой самую большую вспышку насилия в Европе за пятьдесят лет: десятки тысяч убитых, сотни тысяч беженцев. Это не за тридевять земель, не Восточный Тимор, а Европа.

В некотором смысле там произошло то, на что напрашивались британские и американские правые. С 1940-х годов их не устраивало, что Запад стал помогать Тито и его партизанам, а не Михайловичу с его четниками и не хорватским антикоммунистам, в том числе усташам — настоящим нацистам. Четники тоже заигрывали с нацистами и пытались одолеть партизан.

Победа партизан привела к установлению коммунистической диктатуры, но одновременно страна приобрела федеральное устройство. Благодаря этому стихло межэтническое насилие, сопровождавшее взаимную ненависть, появилась основа для функционирующего общества, в котором у каждой составной части была своя роль. Мы, собственно, вернулись в 1940-е годы, только без партизан.