Неизв. - i_8e24c74a9ae34e0c

Поняв, что еще немного, и в квартире будет труп — причем непонятно: труп Насти или труп Ирки, — Руслана протянула блондинке руку и представилась. Та вполне дружелюбно пожала руку в ответ.

— Очень приятно, Руслана. А я вот…

— Настя, да. Знаю, уже наслышана, — улыбнулась девушка.

Ирка молчала. Только из ушей разве что пар не валил. Но тут Вася, лучезарно улыбаясь и как бы не замечая того, что его сестру хотят четвертовать прямо у него на глазах, положил руку на плечо девушки и произнес:

— А ваще у нас сюрприз.

— Какой сюрприз? — все еще не остыв, сквозь зубы выдавила Ирка, сдерживая себя, чтобы не броситься на сестру друга.

— Да ты ваще не представляешь какой! — засмеялся парень. — Но я тебе не скажу ничего. Скоро сама все узнаешь. Вона как!

— Вы разденьтесь, что ли, — произнесла Руслана. — Все равно больше к подготовке мы, видимо, сегодня не вернемся. Гости к нам так и валят… Да не стойте же вы, снимайте свои тулупы!

Тулупами Руслана назвала всего-навсего обычную зимнюю куртку да пальто.

— Ирк, проводи людей на кухню и поставь чайник. Я, так и быть, притащу сейчас вкусняшки.

Услышав волшебное слово, Ирка оживилась и, даже чуть-чуть оттаяв, бросилась на кухню заваривать чай. Вася вызвался помочь. Судя по грохоту, который послышался на кухне, Руслана поняла, что с горем пополам ребята все-таки смогут водрузить чайник на плиту. Девушка возлагала большие надежды на Настю: она думала, что в случае чего девушка придет Ирке и Васе на помощь. Сама Руслана не спешила идти на кухню.

Оставшись хотя бы ненадолго одна, девушка неторопливо стала искать, куда же она запрятала всю вкуснятину, которую ей привезла Влада.

«Ну вот и зачем надо было так поступать? Я не понимаю. Ладно Влада… тут я сама виновата. Но ты-то? Хотя какое я имею право так говорить. Все-таки по моей вине Влада так поступила. Не стоило даже крохотной частичке внутреннего состояния отразиться на моем лице. Иначе как мне объяснить поведение Влады? Ох, ну почему все так повернулось? Твой приезд, да еще и день рождения, да еще и Влада приехала раньше времени… Я с ней даже поговорить нормально не смогла. Я понимаю, она ни в чем меня не упрекнет, но все-таки я должна была сама спросить о том, как она съездила домой, как чувствует себя ее мама… А я же просто думала о твоих ямочках на щечках! Да дались они мне! Какого дьявола я о них думаю?!

Все-таки это невероятно трудно: встречаться с человеком из прошлого, которое ты не можешь полностью отпустить. И пусть все считают это слабостью… Белый ворон. Сейчас я думаю: правильно ли я поступила, набив эту татуировку? Правильно ли я поступаю теперь, думая о тебе? Да и вообще, что значит это слово? Правильно… А что тогда неправильно? Чертова относительность.

Слава богу, что я живу не одна. Как хорошо, что есть Ирка. Все-таки это замечательно, когда у тебя есть такой вот родной человек рядом. А сейчас забавно наблюдать за ее реакцией. Все-таки это не необычная злость. Просто Ирка чувствует что-то новое и всеми силами этому сопротивляется. Посмотрим, что из этого выйдет.

…Лена. Что бы я не чувствовала, надеюсь, ты больше не появишься в моей жизни, потому что во второй раз я не смогу себя пересилить. Пока я держусь, пока я не вижу тебя здесь, пока я что-то чувствую к Владе, я смогу сопротивляться тебе. Но даже если мы и пересечемся еще… даже не смей давать мне хотя бы мельчайший проблеск надежды. Ты же не хочешь сломать меня? В первый раз тебе это почти удалось».

В этот миг кто-то вновь позвонил в дверь. Руслана, уже ничему не удивляясь, с пакетом, полным разной вкуснятины, который она только что обнаружила, вышла в коридор и, даже не посмотрев в дверной глазок — если бы там была опять Лена, девушка бы не выдержала, — открыла дверь. На пороге квартиры, едва заметно улыбаясь, стоял Леша.

______________________________________

В переводе с тюркско-татарского Руслана — «арслан» — означает лев.

Конан — воин-варвар из Киммерии. Автор очень любит Роберта Говарда. Именно он и придумал Конана (Говард то есть, а не автор xD).

====== Снежок ======

На черном фоне оттаявшей земли, всегда заманчивей

и ярче белеет оставшийся кусочек снега. ©

Михаил Александрович Шолохов «Тихий Дон»

Руслана стояла в небольшом темном помещении, в котором от силы могли бы еще поместиться кровать да стол со стулом. Комната, которая скорее напоминала ящик, будто бы тускло светилась, но исходивший от стен свет был более чем холодным и пробиравшим до костей. В стене было квадратное отверстие, которое некогда служило окном, но сейчас дыра была скорее простым разнообразием в этой комнате. За дырой не было ничего . Ни света, ни тьмы — просто ничего . Иногда по стенам проходила едва заметная волна, и от этой вибрации Руслане становилось не по себе.

Оглядевшись по сторонам, девушка поняла, что отсюда ей не выбраться. Дверей или хотя бы маленького намека на них нигде не было. Только четыре темно-серых с коричневым отливом стены, пол, потолок такого же цвета да дыра. Почему-то подходить к этому псевдоокну девушке совсем не хотелось, а лишь короткий взгляд на него, вернее, за него , бросал в дрожь.

Когда Руслана огляделась кругом и поняла, что ей точно никак не выбраться наружу, она бросила взгляд на пол и, увидев свои босые ноги, внезапно осознала, что из одежды на ней только порванное грязное подобие некогда белой рубашки да порванные до колен давно уже не белые штаны. Рубашка тоже была нецелая: одного рукава явно не хватало. Руслана, взглянув на свою обнаженную руку, заметила, что ее татуировка как-то подозрительно болит. Ворон, смотревший на нее с плеча, внезапно каркнул так оглушительно громко, что девушка вскрикнула от неожиданности и зажала уши. Спустя мгновение дикая боль пронзила ее плечо, словно кто-то вырвал кусок плоти.

Руслана на автомате схватилась за плечо, которое ныло до невозможности, но потом, отведя руку в сторону, она очень удивилась: крови не было, а огненная пульсация прекратилась так же внезапно, как и началась. На том месте, где должна быть татуировка, не было ничего, просто кожа, смуглая и резко контрастировавшая пусть с грязными, но все-таки светлыми одеждами девушки. Руслана какое-то время тупо смотрела на свое плечо, но затем резко повернулась, услышав очередное «кар».

На полу с поломанными крыльями и поклеванной грудью, весь истекая кровью, на девушку смотрел белый ворон, тот самый, что она видела в своем детстве, тот самый, которого она не успела спасти. Птица каркнула еще несколько раз, а затем замолчала, пристально посмотрев глазами-бусинами прямо на Руслану. Воспоминания о той боли разом захлестнули девушку и она, чувствуя, что не в силах сдерживаться, дала волю эмоциям. Упав на колени и низко склонив голову, Руслана заплакала, тихо, с молчаливым надрывом. Все тело девушки сотрясалось в беззвучных рыданиях, но потом, подняв глаза на птицу, она заметила, что ее нигде нет.