Неизв. - i_8e24c74a9ae34e0c

Когда Влада закончила разговаривать с Русланой, она вновь выдала какую-то капризную шутку, а затем, смеясь, убежала в свою аудиторию. Девушка с тоской смотрела ей вслед.

— Так чего мы такие недовольные? — из размышлений Лену вывел голос Русланы.

— Я же говорила. Распечатка.

— Из-за распечатки так не расстраиваются. Из-за распечатки такие круги под глазами не появляются. Из-за распечатки люди не перестают улыбаться и показывать миру свои замечательные ямочки на щечках, — произнеся последнее, Руслана поняла, что сначала надо было подумать, а потом говорить, вернее, не говорить. — То есть… послушай, я же вижу, что с тобой что-то не так. И я знаю, что это совершенно не мое дело, но… Но… гхм…

Лена, чуть прикрыв глаза, спокойно смотрела на Руслану, будто бы думая, сказать или не сказать.

— Так, небольшие проблемы, которые вполне можно решить.

— Я могу помочь?

«Помочь? Господи, да какое еще помочь?! У Влады опять маму в больницу положили, ей необходимо ехать сегодня после пар домой, а я думаю о том, как помочь тебе? Да есть у меня вообще совесть? Эгоистка.

Как может сердце вместить в себя столько чувств? Как? Я сейчас просто разорвусь. Я же знаю, Влада ждала, что я предложу поехать вместе с ней. Сегодня. Брошу все. И поеду. А не сделала бы так. Почему? Да потому что вижу, что тебе плохо! Черт возьми, тебе плохо! Какого дьявола ты вообще появилась в моей жизни!

Если бы у меня было второе сердце, я без раздумий отдала бы его Владе, но нет. У меня лишь оно одно, и, черт дери всю эту любовь, оно уже давно мне не принадлежит!»

Грязно-серые глаза были подобны раскаленному добела металлу, на котором трещинами застыло время, вобравшее в себя всю горечь давних страданий и потерь. Горящий взгляд, способный уничтожить многое на своем пути, был сейчас направлен прямо на Лену, и девушка, видя, как на нее смотрит Руслана, вдруг подумала: нет, все-таки Руслана ее не простила.

Отведя взгляд в сторону, не в силах больше выдерживать это, как считала девушка, осуждение, Лена едва разомкнула губы и произнесла:

— Прости. Я, пожалуй, пересяду.

И с этими словами она забрала вещи и, отодвинув стул, ушла. Настроение Русланы испортилось еще больше. Поспешно встав, она посмотрела на время. До начала пары оставалось еще пять минут. Руслана быстро рванула в сторону двери. Лена провожала девушку грустным и виноватым взглядом, но затем, повторив себе, что это не ее дело, она подняла трубку: звонил Тимур.

Тем временем Руслана бежала по коридору к аудитории Влады. Заскочив в кабинет, при этом чуть не убив выходившего парня, девушка извинилась перед напуганным первокурсником и, запыхавшаяся, подошла к Владе. Та сегодня также сидела в конце аудитории. Присев рядом с девушкой, во взгляде которой читалось одновременно и удивление, и радость, Руслана взяла теплые руки Влады и, поднеся к своим губам, быстро их поцеловала, а затем с улыбкой произнесла:

— Малыш, я поеду с тобой, если ты не против.

На глазах Влады навернулись слезы, и она крепко обняла Руслану. Сквозь горячие слезы она произнесла:

— Спасибо… спасибо тебе, родная.

И от этих слов Руслане стало больнее всего. Больнее, чем тогда, когда она зимней ночью вновь увидела Лену. Но было больно не потому, что все получалось именно так, а потому, что было больно Владе. Руслана смутно ощущала, что настанет миг, и ее девушке станет еще больнее, а виной всему будет именно она. Именно поэтому Руслане было невыносимо, но сейчас она просто не могла уйти.

====== Глаза дружбы ======

Глаза дружбы редко ошибаются. ©

Вольтер

В начале апреля зима, порывавшаяся состязаться с весной, окончательно и бесповоротно стала проигрывать. Долгая и холодная, она постепенно ушла совсем: снег стремительно растаял, и на дорогах и земле не осталось ни одного белого клочка. Ночи стали уже не такие морозные, и Руслана с Иркой теперь вообще не закрывали форточки, позволяя ветру, свежему и насыщенному запахами весны, робко заглядывать в квартиру к девушкам.

Все шло своим чередом. Жизнь, эта неугомонная женщина, пока остепенилась и особо не терзала ни Руслану, ни Ирку. Девушки, постелив на полу огромное покрывало, лежали на нем и тихо переговаривались. Просто разговаривали на самые разнообразные темы, пока неожиданно не подкралась ночь, и теплое воскресенье не превратилось в унылый понедельник.

— Почему ты не говоришь мне правду? — внезапно спросила Ирка, переворачиваясь на бок и подставляя под голову руку.

Руслана от неожиданной смены темы замолчала. Грязно-белые глаза медленно оторвались от потолка, словно нехотя, и посмотрели на Ирку. В полумраке, когда на лицо рыжей падал бледный свет луны, и без того острые черты выделялись еще больше. И правда, хищник, тигр, внезапно подумала Руслана.

Рыжая молчала и смотрела в глаза лучшей подруги, ожидая, когда та все-таки ответит на вопрос. Руслана с ответом не спешила. Девушка знала, что Ирка обо всех ее терзаниях давно уже догадалась, просто молчала и ждала, пока Руслана созреет для разговора. Лезть с ногами в душу — пусть и подруги, но все же чужую — Ирка не торопилась. Чужая душа потемки. Однако волнение за Руслану пересилило, и рыжая все-таки решила попытать счастье.

Руслана молчала довольно долго, но при этом она ни разу не отвела взгляд в сторону. Вздохнув, девушка приподнялась на локтях, а затем села на покрывале, притянув к себе колени. Положив на них голову, Руслана заговорила:

— Я собиралась начать все заново, попытаться изменить хоть что-то. Я хотела отпустить прошлое, забыть его. Даже когда оно подкралось слишком близко, я думала, что решила все окончательно, раз ушла тогда к Владе и поехала с ней к маме. Я думала, это много изменит. Видимо, я очень много думала. Столько раз мысленно возвращалась назад, хотя нужна была Владе, — Руслана вздохнула. — Я убеждала себя в том, что прошлого не существует. Ведь если оно есть, то я еще не родилась или картошка, которую мы храним на балконе, еще не выросла. Но положить что-то в ящик и закрыть его… еще не значит выбросить или уничтожить. Знаешь, самоубеждение — великая вещь, но в меру. Вообще все хорошо в меру. Да вот только как понять, где она? Где эта мера? Чертова невидимая граница…

Ирка села рядом с Русланой, одну ногу подобрав под себя, а другую согнув в колене. Локтем она уперлась в коленку, а кистью, согнутой в кулак, легонько постучала себе по лбу, будто бы старалась тем самым родить какую-нибудь умную мысль. В итоге она другой рукой взлохматила Руслане волосы и, приобняв, притянула к себе. Девушка со шрамами закрыла глаза и порывисто выдохнула. Слез не было, но противный комок все-таки застрял в горле.

— У людей много разных шрамов, но если о них не говорить, то их не будет видно, — с грустью ответила рыжая. — Но, блин, я же чувствую твое настроение, и мне ужасно трудно принять то, что я ничего не могу сделать для тебя… Эх, как было бы круто и просто, если бы ты была моей девушкой!